Каракуйрюк — чудо пустыни - Бланк Д. А. - Страница 2

На следующий день я продолжил наблюдение. Несколько самок паслось в стороне. Часа через два, решив, что джейраненка здесь уже нет и сетуя на невезучесть, собрался уходить. Тут одна из самок направилась к заветному месту. Приближалась очень медленно, продолжая пастись. Примерно за сотню метров начала продолжительные осмотры. Чтобы обмануть невидимого врага, опускала голову к земле, как бы поедая траву, затем резко вскидывала ее и осматривалась. Делала два-три шага, и снова следовали бесконечные осмотры с обманными маневрами. Прошло минут двадцать, а самка приблизилась к «засекреченному» месту едва ли на тридцать метров. Я успокаивал себя мыслью, что до вечера еще далеко и самка в конце концов подойдет к детенышу. Неожиданно она подняла хвост вертикально и, делая сигнальные прыжки, побежала назад, видимо, чего-то испугавшись. Через сто-сто пятьдесят метров остановилась, развернулась и снова стала смотреть, не отрываясь и не шелохнувшись. Так прошло минут десять. Наконец, она подняла переднюю ногу и замерла в этом положении. Через минуту опустила ее, продолжив осмотр.

Казалось, самке не хватит светового дня, чтобы приблизиться к джейраненку и покормить его. Но после получасовой игры в опасность она решительно зашагала в сторону детеныша, затем побежала. Вдруг опять резко остановилась, еще раз осмотрелась. Через двадцать-тридцать секунд продолжила путь шагом, подойдя почти вплотную к месту, где вчера оставила джейраненка. Тот выскочил и принялся сосать.

Тут началась моя «черновая» работа. Надо было успевать записывать, замеряя секундомером периодичность сосания, продолжительность каждого цикла, паузы и т. д. Интересным был каждый штрих: обнюхала или облизала самка своего детеныша, сам он бросил сосать или мать отошла.

Частота кормления джейраненка явилась полной неожиданностью, так как в литературе отмечалось, что самка кормит своих детенышей трижды в сутки и не более. А тут все не так! Джейраненок сосал, затем бегал вокруг матери и снова принимался сосать; прерываясь через десять-пятнадцать секунд, осматривал окрестности, исследовал разные части тела матери. Вначале детеныш не сразу находил соски, а мордочкой тыкался между передними ногами самки, в ее бок, живот, подходил к ней со стороны хвоста, обходил задние ноги под животом... Проделывал это два-три раза, пока, наконец, не добирался до сосков. Самка все это время мордой направляла его. После небольшого, в несколько секунд, перерыва и непродолжительной пробежки он вновь начинал поиски. Один раз захотел пройти между передними ногами, но, протиснувшись до половины, застрял. Несколько раз взбрыкнув всеми ногами, он беспомощно затих. Так и висел еще несколько секунд, пока самка не расставила шире передние ноги.

После каждого кормления мать делала два-три шага и вновь кормила детеныша. Таким способом она в течение часа увела детеныша от того места, где он лежал, и уложила в другом. Именно уложила, указав джейраненку место мордой, а сама удалилась на триста-четыреста метров от него и продолжила пастьбу.

Судорожно записывая, что успевал, я старался запомнить как можно больше. Но, кроме этого, надо было еще и постоянно наблюдать. Казалось, запомнил, если не все, то многое. Оставалось лишь в «спокойное время» свои наблюдения изложить на бумаге. Но не тут-то было. Аккуратно вписав в дневник две фразы, обнаружил, что это и есть вся информация. Надо было что-то придумать. И я решил многие длинные предложения и понятия для быстроты заменять значками. С ними стало легче.

Джейраниха тем временем, не подозревая о моих проблемах, спокойно паслась. Рассчитывая на длительную передышку, я устроился поудобней перед подзорной трубой и настроился на долгое ожидание. Но самка не более чем через полчаса вновь начала игру в опасность. Те же осмотры и те же обманные движения. Все было бы понятно, если самка делала это у того места, где только что оставила джейраненка, но тут был совсем другой участок. Я даже подумал, что она забыла, где оставила детеныша, и ее демонстративные «маневры» — пустая трата времени. Но неожиданно выскочил джейраненок и подбежал к самке. Она начала его кормить. Это удивило меня настолько, что в течение первых минут я просто завороженно смотрел на самку с детенышем.

Снова, покормив джейраненка раз тридцать кряду, мать уложила его на другое место, а сама ушла пастись. Поразмыслив над этим странным явлением, пришел к выводу, что, по-видимому, делая записи в дневнике, я незаметно спутал двух самок. Впредь решил быть внимательнее. Но на следующий день самка опять проделала то же самое: сначала покормила одного джейраненка, затем в другом месте через час — другого. Все это было для меня необычно, нигде о таком не читал.

А на равнине у кордона тем временем еще одна самка родила двух джейранят и так же, как первая, кормила их в разных местах и в разное время.

У меня почти не было спокойных перерывов в наблюдениях: когда у одной самки кончалась серия кормлений, у другой — только начиналась. И так до вечера, хотя к каждому детенышу их матери подходили не более трех раз в день, но каждый раз это было многократное кормление. Позже узнал, что есть самки, которые подходят кормить дважды, а есть — четырежды в день. Все, оказывается, индивидуально.

Через три дня после родов джейраниха впервые повела одного малыша к другому. Первый послушно следовал за матерью. Второй джейраненок, увидев приближающуюся самку, вскочил и побежал ей навстречу. «Нервы» у первого не выдержали: при виде быстро приближающегося незнакомого объекта он решительно развернулся и во всю прыть побежал прочь, но через несколько метров залег. Мать, покормив второго детеныша, повела его обратно к первому. Повторилось почти то же, только теперь уже со вторым детенышем. Оба джейраненка, наконец, осторожно приблизились друг к другу, еще издалека потянулись носами, стараясь уловить запах. Обнюхались нос в нос, затем более тщательно исследовали друг друга. Через две-три минуты они уже были почти друзьями, хотя все еще сосали по очереди. Но вот они побежали к матери одновременно, и, как это обычно бывает, с одной стороны и к одному соску. Что тут началось! Отпихивая друг друга, толкались до тех пор, пока один из них не нашел второй сосок. Но все повторилось, когда началось новое кормление.

К концу следующего дня джейранята уже сосали одновременно и из разных сосков. С того дня, как их свели, они стали проводить вместе время и в отсутствие самки. Причем самостоятельно выбрали новое место лежки. Прежнее почему-то не понравилось одному из джейранят. Он встал, поскреб передней ногой лежку, лег и снова встал, пошел искать место поудобней. За ним поспешил и второй. Пройдя несколько десятков метров, они нашли подходящее место и улеглись. Мать все это время в стороне внимательно следила за их передвижениями. Продолжила она пастьбу лишь тогда, когда они успокоились.

На пятый день джейранята начали пробовать растительную пищу. Один из них подошел к пасущейся матери, оттолкнул ее морду и попробовал то, что она ест. Самка стала объедать другой куст, джейраненок проворно подскочил и снова попробовал то, что ела мать. Ему, видимо, это понравилось меньше, чем молоко, так как он сразу бросил пастьбу и начал сосать. Затем отскочил от самки, стал бегать и играть в «догонялки» со вторым джейраненком. Они бежали то в одну, то в другую сторону, то — по кругу.

Недалеко от этого места паслась вторая самка с двумя джейранятами — и те подключились к игре. Обе матери перестали пастись и водили головами вслед за бегающими малышами. Неожиданно и они присоединились. Куда подевалось все взрослое достоинство! Они бегали как угорелые по кругу, прижав уши к голове. Джейранята словно обрадовались такому единодушию со стороны взрослых, стали бегать еще быстрее, прыгать вверх как можно выше, проделывать в воздухе самые невероятные упражнения: крутиться в полете волчком, дурашливо вертеть головой и «дрыгать» всеми четырьмя ногами. Так в игре незаметно прошли четыре минуты. Самки, словно опомнившись, остановились, начали осматриваться. Остановились и три джейраненка. А один продолжал бегать, как заводной, еще минуту. Через пять минут обе самки уже спокойно паслись, а малыши ходили вокруг.