Врата ведьмы - Зуева Н. - Страница 59

— Не понимаю.

Партус отошел.

— Кесла — это мечта, фикция, созданная пустыней, получившая материальную оболочку, чтобы попасть в наш мир. Раз она выбрала тебя, значит, тебя выбрала сама пустыня. Она призвала ваятеля обратно в пески, к делу хранителей, чтобы избавить Тулар от охватившей его чумы. — Шаман удалялся, покидая ошеломленного и застывшего в одном положении Джоаха. — Но Кесла, эта девушка, — она не настоящая.

Онемев, Джоах так и остался стоять на поляне. Слова шамана крепче веревок пригвоздили его к земле. Дрожа, он представлял себе рыжеватые волосы Кеслы, ее усталую улыбку, привычку постукивать по бедру, рассказывая шутку, мягкость ее руки в его ладони. Большая слеза скатилась по его щеке, а глубоко внутри что-то разбилось на тысячи острых и хрупких осколков.

Над водами Ошала раздался его аполненный тоской и болью голос:

— Кесла…

Глава 11

Когда солнце уже давно взошло, Кесла взбиралась на гребень горы, забежав вперед по пути следования медленного каравана. Она хотела первой увидеть Алказар, в одиночку насладиться видом родного дома. Она сорвала с шеи серебристый шарф и скинула капюшон пустынного плаща.

На расстоянии лье из песков возвышалась отвесная Алказара из красного песчаника, словно одинокая громадина, гигантский корабль в пустыне. Его округлые очертания мерцали в блеске солнечных лучей, плотно расположенные кремнистые кристаллы сверкали, словно драгоценные камни. Нужен был очень зоркий глаз, чтобы догадаться, что гора, вытачанная ветром из скальных пород, укрывает в своем нутре замок. Но Кесла знала скалистую громадину так же хорошо, как саму себя. Алказар был ее единственным домом, который не стал бы утаивать от нее секретов под своими каменными сводами. С высоты песчаной насыпи она разглядела небольшие щели разломы по всей высоте скалы, за которыми прятались окна и смотровые отверстия. Она представила, как чьи-то глаза сейчас наблюдают за ней, держа караул наготове для их встречи.

Она помахала рукой этим незримым наблюдателям в знак приветствия.

Подождав и не получив ответного жеста, даже привычного блеска сигнального зеркала, Кесла опустила руку и нахмурилась. На восходе Партус послал вперед двух гонцов с вестью о их прибытии. Те должны были прибыть на четверть суток раньше них.

Кесла тяжело вздохнула и посмотрела через плечо. Ее спутники перебирались через последний холм, направляясь к ней. Она переминалась с ноги на ногу в нетерпеливом желании продолжить путь. При виде Алказара она не могла позволить себе остановку. Прошло много лун с тех пор, как она в последний раз видела друзей и покровителей: Шаргил, полную экономку, давшую ей навыки посудомойки; Хумфа, длинноухого смотрителя конюшен, надзирающего за злобными маллюками; Граннуса, мастера по ядам, любителя рассказывать пошлые шутки. Но больше всего она скучала по Мастеру Белгану, — учителю, советчику. Он был ей как отец, которого у нее никогда не было.

При последней мысли ее охватила печаль. Она всматривалась в бескрайние просторы Пустошей. Откуда она пришла? Где в этих обдуваемых всеми ветрами песках ее настоящий дом? Ее взгляд вновь обратился на Алказар. Ответ был очевиден: дом здесь.

Вздохнув, она вновь обернулась назад и посмотрела, как караван пустынников, в котором двигались и ее собственные товарищи, пробирался на вершину холма. Джоах первым добрался до нее. Его глаза мгновенно устремились на скалистые очертания и песчаные выступы Алказара.

— Такой большой, — проговорил он, вытягивая шею.

Робко улыбнувшись, Кесла кивнула.

— В нем живут больше четырехсот учеников, путешественники и мастера гильдии.

— Даже не скажешь, что в нем может кто-то жить.

— Это было сделано преднамеренно. Пятьсот лет назад, когда башня Алказара еще только была выкована из скалы, Гильдия бежала из разлагающегося замка Дракк на юге Аласии. Они хотели уединения, прибежища от любопытных глаз и преследователей Гульготы, безопасной твердыни, в которой можно было бы набраться сил и восстановить Гильдию Убийц.

— Понятно, — пробормотал Джоах.

Кесла приблизилась на шаг, но Джоах отпрянул в сторону. Ей показалось, он попытался глубже закутаться в плащ. Она наблюдала за ним уголками глаз. Весь день он держался на расстоянии: не смотрел ей в глаза, немногословно изъяснялся, казался слишком занятым, чтобы вообще разговаривать с ней. И хотя его отношение было не таким грубым и недоверчивым, как в начале путешествия из Алоа Глен, оно заметно похолодело с момента их теплой беседы под пустынными звездами.

— Джоах… — ласково начала она, ненавязчиво пытаясь получить кое-какие ответы. Но Джоах заспешил прочь, как только появились носилки с Ричальдом.

— Я должен помочь им. — Он торопливо подставил свое плечо, чтобы поднять и перенести капитана через холм. Позади него Хант с трудом преодолевал последний склон вместе с сидевшей на его плечах Шишон.

— Смотри-ка, Кесла! — крикнула Шишон. — Хант-маллюк.

Кесла улыбнулась.

— Так и есть. — Девочка была заворожена вьючными животными пустыни, надоедая гуртовщикам при погрузке и подготовке косматых созданий к походу.

Хант закатил глаза, проходя мимо Кеслы.

— После такого перехода я и пахнуть буду, как маллюк. — Великан продолжил свой путь верхом, следуя за носилками.

Вскоре мимо прошагали остатки каравана. Каст и Сайвин взобрались на гору, изредка останавливаясь, чтобы сделать глоток воды из кожаного мешка. Каст выжимал из мешка, изготовленного из мочевого пузыря маллюка, последние капли. Пока он пил, Кесла заметила, что его опаленная рука была щедро намазана желтоватым маслом из змеиного языка, чудодейственным исцеляющим бальзамом. Краснота спала, ожог проходил. Если и было что-то, что пустынные врачеватели умели легко излечить, так это ожоги, — солнце Южных Пустошей не знало пощады.

Когда двое любовников двинулись вниз по склону в сторону Алказара, пустынное племя со всеми гуртовщиками и навьюченными маллюками ушло далеко вперед. Маллюкам, как всегда, не слишком досаждало путешествие, они мерно тащились по пустыне вместе с наездниками, слегка просевшими в седлах. Животные были в два раза выше обычного человека, покрыты толстым слоем шерсти красновато-песочного окраса, почти сливающейся с цветами пустыни. Они мягко ступали широкими плоскими лапами по рыхлому песку, внимательно поглядывая ни Кеслу. Одно из животных наклонилось поближе, принюхиваясь и проверяя, насколько та аппетитна. Кесла спокойно, но твердо оттолкнула его морду.

Вскоре караван прошел, и Кесла с шаманом Партусом остались вдвоем на вершине холма.

Худой старик опирался на трость из сандалового дерева.

— Рада вновь оказаться дома, дитя?

— Рада, что снова увижу Мастера Белгана.

Старик подставил ей свой локоть.

— Тогда не будем заставлять его ждать.

Вместе они сошли с уступа.

— Прошлой ночью я разговаривал с рыжеволосым юношей. — Шаман проговорил это будто случайно, но, очевидно, фраза была запланирована. Партус хотел ей что-то сказать. Он замедлил шаг, симулируя слабость, опираясь на руку Кеслы и свой посох. Остаток каравана все дальше уходил от них.

— Ты говорил с Джоахом?

— Да. Мы вместе жевали гренеш.

Кесла тоже замедлил шаг, запнувшись от удивления. Она никогда не слышала, чтобы шаман угощал магическим плодом пустыни кого-то, не посвященного в братство.

— Что случилось?

Шаман пожал плечами.

— Молодой человек наделен мошной силой магии сновидений. Он ценный союзник в предстоящей атаке на упырей Тулара.

Кесла прикоснулась к рукояти кинжала.

— Все, что мне нужно, — этот кинжал из ночного стекла. Если его острие достаточно наточено, чтобы уничтожить василиска, я не промахнусь. Я приду в Тулар и покину его прежде, чем кто-то из обитателей заподозрит неладное.

— Я не сомневаюсь в твоем мастерстве, Кесла. Но думаю, настоящая битва против Тулара потребует намного больше сил.

— Ты бросал кости?

— Да. — Хмурясь, он разглядывал обдуваемые ветрами высоты Алказара. — Но необязательно быть предсказателем, чтобы предвидеть будущее. Нужно просто открыть глаза и посмотреть.