Врата ведьмы - Зуева Н. - Страница 33

Над их головами раздался удар хлыста, и телега дернулась вперед, разгоняясь. Потеряв равновесие, Нилан обрушилась на Крала. Он схватил и мягко вернул на место. Она натянула на плечи плащ, кивнув в знак признательности.

Ее запах наполнил его ноздри: мускусная глина и мед. Его каменное лицо грозило разбиться вдребезги. Он отвернулся.

Лорд Тайрус застонал, лежа у колен Нилан.

— Как себя чувствует принц? — спросил Крал, пытаясь отвлечь свое внимание.

Нилан прикоснулась к раненому плечу мужчины.

— Он жив, но погружен в болезненный сон. Он не проснется.

— Но он что-то выкрикивает, — добавил Могвид, придвигаясь ближе к остальным. — Сворачивающаяся кровь вопиет. — Мужчина задрожал, обхватывая своими тонкими руками грудную клетку.

Крал смотрел на двух своих пришедших в сознание товарищей. Их было слишком мало, чтобы напасть на захватчиков, даже если ему удастся выбраться из телеги. Если бы принц был здоров, Крал попытался бы сделать это. Он видел, как тот дрался. Тайрус был истинным сыном своего отца. Десять поколений назад замком Мрил правил древний король, который помог кланам Крала спастись во время Дварфских войн. Долг крови призвал его на службу мрилианской королевской семье. И хотя Крал был связан с Черным Сердцем, он не отказал принцу в помощи в доках Порт Рауля. Как он мог?

Хотя Темный Лорд открыл ему прелесть сырой плоти и страха, он не смогло конца истребить благородство Крала. Он подавил темную волю, полностью освободив себя от рабства. В венах Крала бежала магическая сила глубоких подземных коридоров, серого гранита и черного базальта, вихрастого агата и прозрачного обсидиана, подземные кости мира. Хотя Черный Зверь Гульготы заклеймил душу Крала, Драгоценная Порода защитила его глубокую сущность. На нем остались шрамы от темного огня, но сам он не сломался.

— Как долго мы ехали? — резко спросил он.

Нилан откинулась назад, закутываясь в покрывало.

— Почти целый день. Ночь близится.

Крал придвинулся к настенной обшивке своей тюрьмы. Он пытался всматриваться в щели между перекладинами, но мало что смог различить в скудном свете сумерек. Горец закрыл глаза, напрягая все свое звериное чутье. Он слышал тяжелую поступь копыт и сапог, грохот коротких мечей и топоров. Крал сосчитал глухой стук сердец захватчиков. Число проклятых существ, дварфов, кровных врагов его народа.

Столетия назад дварфы изгнали кланы Крала из их потомственных земель, с гигантских гор Цитадели над голубым озером Тор Амона. Эта резня — безобразные звери, порочная магия, чудовищные жертвоприношения, — воспета в балладах и одах скорби у огня клановых очагов. Из народа, насчитывавшего десятки тысяч, удалось спастись лишь сотне человек, включая великих предков Крала, последних из Сента Флейм, королевской династии. Это его прапрадедушка последним занимал Ледяной Трон Цитадели. Он же вывел разрозненные группы с родных высокогорий, сделав их кочевниками. Крал стиснул кулаки, до крови вонзив ногти в ладони. Не долго они будут странствовать! Он вернет неотъемлемое право — право на Ледяной Трон — и созовет свой народ на родину. Он восстановит благородство Сента Флейм. Он клянется в том!

Забывшись в воспоминаниях, он застыл в одной позе, а телега катилась все дальше и дальше на север. Два дня промелькнули незаметно. Еда впихивалась сквозь прорезь в двери: заплесневелый хлеб, жидкая каша. Крал не притрагивался к ней. В стороне от него Нилан ухаживала за принцем, смачивая его губы водой. Ночью холод заставил всех троих прижаться друг к другу, но только не Крала. Он остался неподвижным, словно гранитная глыба, — ожидающий, терпеливый. Время от времени принц кричал и закатывал глаза. В этих криках Крал слышал безрассудный страх и невнятное бормотание сумасшедшего. Он отвернулся, отрешаясь от криков. Тело Лорда Тайруса еще живо, но, скорее всего, разум покинул его.

Так проходили дни.

Только на третий день Крал пошевелился. Ночь полностью опустилась на землю, и яркая луна висела высоко над головой, мелькая в щелях крыши. Движение телеги замедлилось, послышались хриплые голоса захватчиков, перемежающиеся грубым хохотом.

— Мы, должно быть, приближаемся к вечерней стоянке, — прошептала Нилан.

— Я не знаю, — промямлил Могвид, прижав лицо к передней стене и вперив взгляд в щель. — Я вижу впереди факелы, сквозь деревья.

— Это не временный лагерь, — насторожился Крал. Он почувствовал прилив крови. Связанный с костями мира, Крал знал, куда они прибыли, и заскрежетал зубами. Он не верил, что остальные оставались глухи к завываниям, которые слышал он. Будто они добрались до берега штормящего океана, с волнами, бросающимися на утесы.

Телега продолжала медленно двигаться. Появились новые шумы: лязг стали, ржание лошадей, рев горнов. Крал глубоко вздохнул: дым и запах сосен, крови и протухшего на солнце мяса, вонь от канав, превращенных в отхожее место. Они прибыли в главный лагерь. Между деревянными планками телеги пробивался огненно-яркий свет. Захватчики обменивались репликами с караулом.

Как только телега въехала в лагерь, шумы оглушили их. Время от времени по стенам телеги барабанили кулаками, аплодируя успеху налетчиков. Но телега все еще катилась.

— Где мы? — спросил Могвид, широко распахнув глаза от подступившего ужаса.

Крал хранил молчание. Телега, наконец, затормозила. Все затаили дыхание. Шевелился только Лорд Тайрус. Он корчился от какого-то ночного кошмара, еще более страшного, чем прежние.

Нилан осталась подле принца.

— Что с ним?

Веки Тайруса внезапно затрепетали и раскрылись. Пальцы хватали воздух.

— Стена… — Хотя глаза его были раскрыты, взгляд был не осознанный. — Голос земли… боль…

Нилан попыталась утешить его, держа за руки.

Скрип ключей привлек внимание Крала. Он звучал где-то в задней части телеги. Крал повернулся, сжав кулаки. С громким лязганьем замок и цепи отвалились.

Крал собрался. Он ощущал темную магию в костях — магию Легиона, секрет, привязанный к куску эбонита в железном сердечнике его топора. Он чувствовал оружие, лежащее рядом с ним, леопарда, загнанного под кожу, готового наброситься, прячущего под человеческим обличьем здоровенные зубы и клыки. Но он сдержался. Его сила была скрыта.

Прицепленная петлями снизу, задняя дверь распахнулась, став трапом для спуска. Горящее за ней пламя факелов слепило глаза. Крал сощурился, превратив глаза в две узкие щелочки.

После трех дней кромешной тьмы телеги яркий свет причинял острую боль.

Над ними раздался грубый голос, пролаявший на общем языке:

— Вытаскивайте отсюда свои задницы! Быстро!

К ним обращался дварфский лейтенант, стоявший в окружении многочисленной толпы своих товарищей, свирепых, с ног до головы увешанных оружием. Охранники держали топоры в одной руке и заостренные молоты в другой. Крал знал по собственному опыту, что коренастые существа необычайно умело обращались с этими предметами, действуя обеими руками. Он не мог рассчитывать выиграть подобную битву, во всяком случае, без помощи оружия или зверя, живущего внутри него.

Крал первым выполз из телеги, карабкаясь по трапу. Могвид и Нилан, с подвешенным между ними безвольным телом принца, следовали за ним.

Охранники настороженно уставились на немногочисленную группу. Все обнажили оружие. Слухи о битве под Камнем Тора уже дошли до них. Им решили не давать ни единого шанса. Лейтенант двинулся к Могвиду и Нилан, но взгляд его остановился на потерявшем сознание принце.

— Он бесполезен, — проговорил дварфскнй предводитель. — Перережьте ему горло и скормите снифферам.

Крал заметил загон с пасущимися в нем краснокожими животными, посаженными на цепи, мелькающими, словно живые тени сумерек. В темноте блеснули ряды клыков. Снифферы. Самые страшные хищники лесных земель. Однажды Крал бежал по улицам Порт Рауля в облике этого зверя. В памяти всплыли голод и вожделение. Нежное мясо, брызги горячей крови…

Один из охранников двинулся в сторону безвольного тела принца.