Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

День Полыни - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– Чтобы понимать, надобно понятие. Достаточен ли ваш понятийный аппарат, Бедфорд?

– А вы попытайтесь снизойти к моему. Я не работал с эльфами, но вы-то работали с людьми. Вы журналист. Если поразмыслить, странное занятие для существа, которое опасается запачкать руки. Вы же, насколько я понимаю, не светскую хронику пишете?

– Не светскую, – эхом отозвался Альбин. – Ну, возьмем, к примеру, понятие «ум». Много ли состояний описывает это слово?

– Два. Или он есть, или его нет.

Мы как раз миновали фонарь, и я увидел высокомерную улыбку, скользнувшую по лицу нашего спутника. Кожа его отливала голубым.

– Неумный, – сказал он. – Умный. Умный достаточно, чтобы ума не показывать. Слишком умный, чтобы быть умницей. Умный задним числом. Умный в определенной ситуации. И в неопределенной, когда логически не просчитывается, будешь ли ты умен завтра. Ум, расположенный к долгосрочному планированию. Ум, способный среагировать нестандартно. И так во всем. «Верность», «истина», «любовь» – все раскладывается так же. Понимаете, Бедфорд, у нас много времени.

– И все оно уходит на такие вот измышлизмы?

– Не все так однозначно. В простоте – элегантность, а книга лучше всего читается, написанная черным по белому. Не знаю, обратили ли вы внимание на дизайн Дома Шиповник, но хороший эльфийский вкус склоняется к монохромной гамме.

– То есть, Шиповник, по-вашему, оформлен шикарно?

– Это неправильное слово. Воспитанный эльф никогда так не скажет. Шиповник прекрасен. Видите ли, милорд Кассиас очень стар, а с возрастом с эльфа словно опадает шелуха, обнажая сути и совершенствуя стиль. Стиль очень важен для эльфа. Впрочем, что я вам рассказываю? Ваша жена должна дать вам об этом хотя бы поверхностное понятие, если вы, конечно, внимательны к таким вещам.

Он издевается над нами. Я понял это по мельчайшим оттенкам речи. Может, Рохля тоже понял, но ему было все равно.

– Насколько Люций ценен для главы Дома?

– Люций – самая большая драгоценность Шиповника.

– Вот как?

– Это ребенок, – мы снова прошли мимо фонаря, но на этот раз Альбин не улыбался. – У эльфов очень мало детей. Философы выводят закономерность между продолжительностью жизни и способностью к репродукции, но, может быть, тут есть еще какие-то причины: проклятия или вырождение генома… Есть некая мистическая связь между Младшим и Старшим Дома. Младший принадлежит Старшему в значительно большей степени, чем своим биологическим родителям. Старший прежде всех других заботится о Младшем, и Младший имеет преимущества перед остальными.

– Это не может не портить характер прочих членов Дома, когда-то бывших Младшими, но потерявшими статус, да?

– Вы ничего не знаете о характере эльфа, выросшего в Доме, Бедфорд.

– Зато я надеюсь, вы мне расскажете… Альбин. Что значит – «заботиться» в эльфийском понимании этого слова?

– Это прежде всего образование. Вы не в курсе, но среди Домов идет настоящая грызня за самых лучших преподавателей. Это не средняя школа, где учитель – ведро, а ученик – графин с узким горлышком. Что ведро выплеснет на бегу, что еще попадет в графин – то и ладно, то и образование: всеобщее бесплатное, гарантированное законом. Музыка, пластика движений, художественное мастерство, гуманитарные науки, причем не как они есть на сегодняшний день, а в развитии. История и генеалогия, происхождение видов и психология рас. Риторика.

– Мальчик из хорошей семьи.

– …и боевые искусства. Уверяю вас, Люций в свои четырнадцать отнюдь не беззащитная жертва. Одно из высших, – опять улыбается, – достижений эльфийской культуры: ни один из тех, кто употребляет в разговорной речи слово «отнюдь», не сервирован для внешнего насилия.

– Ну а приятели-сверстники есть у него?

– Я же сказал, у нас мало детей.

– Настолько мало?

– У нас больше Великих Домов, чем тинэйджеров. К тому же это должен быть дружественный Дом.

– Понятно. Мне представляется самолюбивое существо с комплексом исключительности и неумением вписаться в мир, упрямое, капризное и избалованное. Такой если и может существовать, то только в эльфийском замке. По улицам ходить не рекомендуется.

– Никто не любит эльфов, – вздохнул Альбин.

– Троллей тоже никто не любит, – заметил я. – Но нам проще. Мы не считаем, будто должно быть по-другому.

– Так или иначе, положение Младшего меняется, когда он перестает быть Младшим. В этот момент происходит самая тяжелая психологическая ломка. Теперь правила установлены и для тебя. Ты становишься одним из членов Великого Дома. Ты теперь должен подумать, прежде чем сказать. И даже подумать, прежде чем подумать. Теперь ты не можешь быть на каких-то этажах в какое-то время суток. Вообще… где-то ты не можешь быть, где-то не должен открыть рта. На кого-то не смотреть. Эльф – очень одинокое существо.

– Боюсь вас разочаровать, Альбин. Вы высказываете полное незнание натуры смежных рас, если предполагаете, что они так уж от вас отличаются. Жизнь каждого существа – это череда попыток утолить жажду, насытить гложущую пустоту. Мы все смертельно одиноки. Это заставляет нас искать любви.

– Да, но эльфы проводят в этом состоянии намного больше времени. Мы знаем, что даже любовь не поможет.

Мы миновали помойку: кто-то шевелился среди контейнеров, и при нашем приближении затих. Мы прикинулись глухими. Тут было что-то вроде границы. Здесь кончались владения Шиповника, опоясанные благопристойным чистеньким даунтауном. Дальше шла полоса рабочих кварталов и трущоб, отделявшая Ботанический район от делового центра.

– Я вот что думаю, – сказал Дерек. – Поверим экономке в том, что у Шиповника мальчишки нет. Вопрос первый: он жив? Есть кому из Домов прок в его гибели? Может быть, его смерть деморализует Шиповник?

– Вот это навряд ли, – возразил Альбин, и я с ним согласился. – Скорее она мобилизует его! Тот, кто убьет Младшего, получит на свою голову войну, где будет око за око и зуб за зуб.

– А может, кто-то именно этого и добивается?

– Нет. Более всего эльфы хотят сохранения статус-кво. Соперничество между Домами не выходит за рамки Правил. Мы же эльфы. Я имею в виду – известные плясуны на канате. Я бы скорее согласился с тем, что он похищен.

– Никто не может проникнуть в эльфийский Дом без согласия хозяев, – угрюмо заявил Дерек. – Даже в один, а их семнадцать. Как мы их обыщем? Даже действуй мы официально, на основании ордера, все равно пришлось бы пережидать Полынь. Кстати, Альбин, а какой прок иметь на руках мальчика, если не заявить о том, что он у тебя? На каких основаниях ты будешь претендовать на уступки? А заявишь – получишь злопамятных врагов лет на тыщу. Так?

– Совершенно верно.

– Пацан сам сбежал, – убежденно сказал Рохля. – Я помню свои четырнадцать. Это ж величайшее геройство – провести Полынь на улице. Как сейчас помню: камуфляж, армейские ботинки, нож на поясе и второй – под штаниной на голени, пачка заклинаний, купленных в ларьке на деньги, сэкономленные на завтраках. Рюкзак с термосом и бутербродами. Мне впечатлений на всю жизнь, а у матери был инфаркт.

– Ты не рассказывал, – заметил я, чувствуя себя уязвленным. Напарники мы, или кто?

Он сдвинул рыжие брови.

– Поверь мне, Реннарт, это не то, про что хочется потом рассказывать. Если, конечно, не врать.

– Замечательно, – сказал я. – Дерек, ты наш единственный шанс. Ты наш «поводок». Ты помнишь свои четырнадцать: значит, мы, по крайней мере, можем воспользоваться аналогией. Куда бы ты направился первым делом, как только вылез из окна?

– Туда, где что-то происходит.

Не сговариваясь, мы посмотрели в сторону заводских окраин. Днем над тамошними трубами висит тяжелый серый дым, а ночью обычно стоит багровое зарево: многие производства имеют круглосуточный цикл. Те же плавильные и литейные…

Джиббет наотрез отказала Дереку, когда он попросил нам в помощь прядь волос Люция или какой-нибудь предмет из принадлежавших ему. С соответствующим заклятием кто угодно, язвительно сказала она, рано или поздно отыщет мальчика. Нас же нанимали как специалистов, имеющих опыт. Едва ли это мелкое хамство было ее личной инициативой, и она намеренно хотела усложнить нам работу: скорее всего, экономка озвучивала позицию своего милорда, и в чем-то их обоих можно понять. Полынь кончится, а часть, заговоренную на притяжение к целому, можно использовать в своих корыстных целях.