Заморский рубеж - Алексеев Иван - Страница 38

Увидев красные мундиры морской пехоты, человек еле слышно прошептал по-английски:

– Слава Богу… Спасен…

– Берите его на руки, несите в шлюпку и отправляйте на корабль! – скомандовал лейтенант, а сам с пятью бойцами остался на берегу, поджидая возвращения двух первых взводов.

Через полчаса оба взвода, осмотрев побережье на две мили вокруг, благополучно возвратились к месту высадки и доложили, что следов противника не обнаружено. Лейтенант приказал всем возвращаться на корабль.

Между тем снятого с креста человека доставили на борт, отнесли в лекарскую каюту и поручили заботам корабельного врача. Вскоре врач вышел из своей каюты, поднялся на ют, где в нетерпении толпились почти все офицеры корабля, и доложил адмиралу:

– Больной сильно ослаб, потерял много жидкости, но его жизнь вне опасности, сэр! Его можно навестить прямо сейчас. Кстати, спасенный джентльмен утверждает, что является вашим хорошим знакомым, господин адмирал!

– Господа офицеры! Ожидайте меня в кают-компании! Я вместе с врачом и адъютантом навещу пострадавшего, а затем присоединюсь к вам и удовлетворю ваше любопытство.

И адмирал поспешно направился в лекарскую каюту.

Спасенный человек, уже умытый и переодетый в длинную полотняную ночную рубаху, лежал в каюте на удобном диване, предназначенном для раненых и больных из числа офицеров. Ему даже успели расчесать волосы. И, несмотря на то, что лицо пострадавшего было красным от солнечных ожогов, сэр Дрейк мгновенно его узнал.

– Сэр Джеймс Оглби! – изумленно воскликнул адмирал. – Каким образом вы очутились на этом треклятом островке!?

– Я благодарен вам за спасение моей жизни, дорогой адмирал. – Сэр Джеймс говорил с трудом, делая частые длинные паузы. – Сам Господь Бог послал мне вас… Я отправился в это путешествие, чтобы помочь старинному другу моей семьи, который управляет нашими совместными плантациями… Сейчас он тяжело болен, практически при смерти… Вы наверняка с ним знакомы, это сэр Шел тон.

– Как? – удивленно воскликнул адмирал. – Сэр Самуэль Шелтон, отец леди Джоаны?

– Да… Это он.

– Дело в том, дорогой сэр Джеймс, что дочь вашего друга и ваша хорошая знакомая, леди Джоа-на, находится в настоящий момент на борту моего корабля! Она направляется к своему больному отцу. Я немедленно приглашу ее сюда. Уверен, что она с удовольствием примется за вами ухаживать и быстро поднимет вас на ноги!..

– Постойте, адмирал, – остановил его сэр Джеймс. – Дело в том… Видите ли, между мной и Джоаной произошло недоразумение… Мы поссорились… Возможно, она не захочет меня видеть.

– Глупости! Как это она не захочет видеть старинного друга семьи, который, рискуя собственной жизнью, отправился за океан, чтобы поддержать ее больного отца?!

– И тем не менее я прошу вас пока не приглашать ко мне леди Джоану. Когда я окрепну, я сам поговорю с ней.

– Но я могу хотя бы рассказать ей, кого мы подняли на борт и какова была цель вашего путешествия?

– Конечно, адмирал… Я буду вам за это признателен.

– Ну а теперь, когда мы обсудили ваши личные вопросы, ответьте мне уже не как вашему другу, а как адмиралу флота Ее Величества, что случилось с английским торговым судном, кто посмел на него напасть и какие негодяи распяли вас на кресте?

– Недалеко от этого острова нас атаковала испанская эскадра… Мы были взяты на абордаж. Почти вся команда погибла в неравном бою… Оставшихся в живых сбросили в море. Меня, как знатную персону, взяли в плен… Хотели получить выкуп… Но затем, по-видимому, их кровожадность и католический фанатизм взяли верх… Вы же знаете, что они считают нас, приверженцев англиканской церкви, еретиками. Так вот, они не стали топить наше несчастное судно, а решили провести акцию устрашения: судно посадили на рифы и подожгли, а меня распяли на кресте… Но, хвала Создателю, руки и ноги прибили не гвоздями, а привязали веревками… Они говорили со смехом, что на гвоздях я умру слишком быстро, а на веревках буду мучиться не в пример дольше, раскаиваясь в своей ереси… Адмирал, мне тяжело говорить… Если позволит ваш врач, нельзя ли мне подкрепиться бокалом вина? Пока он разрешил мне пить только воду…

– Да-да, конечно, сэр Джеймс! Прошу простить, если мои вопросы вас утомили. Как вы понимаете, я задавал их не из праздного любопытства. Я немедленно позову врача и оставлю вас отдыхать.

– Нет, сэр Фрэнсис, я должен поведать вам нечто важное… Поэтому мне необходимо взбодриться и собрать все силы для этого сообщения… А потом мне будет уже все равно… Пусть даже Господь приберет меня к себе…

Сэр Джеймс в изнеможении откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Не говорите так, сэр Джеймс! Вы обязательно поправитесь! Эй, доктор, помогите больному!

На зов адмирала в каюту явился врач, почтительно ждавший за дверью окончания беседы. Он пощупал у сэра Джеймса пульс, покачал головой и сказал, что больному необходим длительный отдых.

При этих словах врача сэр Джеймс открыл глаза и, сделав усилие, довольно твердо произнес:

– Мне необходимо немедленно сообщить адмиралу важные сведения. Дайте мне чего-нибудь взбадривающего, а затем я подчинюсь всем вашим требованиям.

Врач вопросительно посмотрел на адмирала, тот согласно кивнул головой. Тогда врач налил в серебряную рюмку немного рому, накапал туда каких-то снадобий из хрустальных склянок разнообразной формы, во множестве стоявших в аптечном шкафу. Еще раз предупредив адмирала, что больному крайне необходим покой, врач вновь вышел из каюты.

Сэр Джеймс выпил приготовленное снадобье, глубоко вздохнул, приподнялся на диване.

– Когда подлые испанцы после захвата судна устроили на своем корабле пир, меня, связанного по рукам и ногам, приволокли в офицерскую кают-компанию, где ради забавы подвергали всевозможным издевательствам и оскорблениям. Затем, когда это развлечение им наскучило, они про меня просто-напросто забыли, оставив лежать на полу, а сами принялись обсуждать свои дальнейшие планы. Понятно, что меня испанцы не стеснялись, поскольку моя дальнейшая судьба была уже ими решена, и в их глазах я был покойником…

Сэр Джеймс замолчал на некоторое время, как бы давая понять окружающим, сколь тяжело ему вспоминать о недавно пережитых страданиях.

– Так вот, – продолжил он, – их Карибская эскадра готовится к выходу домой в Испанию. Как всегда, они везут с собой богатую добычу, в основном – золото. Как вы знаете, золото они перевозят на специальных огромных судах с особо прочным корпусом, то есть на галеонах. И в этот раз в составе эскадры будет несколько галеонов. Однако испанцам известно, что ваши корабли уже вышли на перехват. Поэтому, чтобы обезопасить добычу, они задумали одну хитрость. Пока вы будете атаковать всей эскадрой их тяжелые линейные корабли на встречных курсах в кильватерной колонне, наиболее легкий и быстроходный корабль – некая бригантина – улизнет и на всех парусах помчится прочь. Золото будет не на галеонах, а на бригантине. Очевидно, что вы не станете догонять какую-то там ничтожную бригантину, а продолжите сражение с основными силами. Исход этого сражения не ясен: если побеждают испанцы, то они продолжают следовать своим курсом, а бригантина с золотом, у которой после вашего возможного поражения уже не останется реальных врагов, первая спокойно добирается до родных берегов. Если же побеждаете вы, то вам все равно не удастся догнать этот быстроходный корабль, у которого будет к тому же много часов форы. Бригантину, груженную золотом, максимально облегчат от всего остального, даже сократят экипаж, не говоря уж об абордажной команде, которой там попросту не будет. Вот что мне удалось узнать.

Сэр Джеймс вновь без сил откинулся на подушки, дрожащей рукой попытался вытереть пот со лба.

– Спасибо, сэр Джеймс! Вы – истинный англичанин, настоящий патриот. Ваши сведения поистине бесценны. А сейчас отдыхайте. Мы найдем коварным испанцам достойный ответ!

Адмирал поклонился герою и покинул каюту, предоставив его заботам врача. Впрочем, для врача эти заботы вовсе не были обременительны, ибо сэр Джеймс мгновенно заснул безмятежным сном человека с чистой совестью, честно выполнившего свой долг.