Заморский рубеж - Алексеев Иван - Страница 32

Впрочем, и полковник, и другие сэры спортсмены взбодрились после того, как сэр Джеймс, выслушав спич адмирала, заметил, что он не будет напрасно сотрясать воздух в бессмысленном споре, но весьма скоро адмирал вынужден будет признать ошибочность своих суждений, ибо завтра состоятся конные скачки, в которых, разумеется, ни у самого адмирала, ни у какого-либо другого моряка нет надежды на успех. Адмирал, который только и ждал подобного заявления, тут же предложил пари, что морской пехотинец, подчеркиваю, сказал он, пехотинец, но морской! – то есть все тот же капрал Майк Русс, обойдет в конных скачках не менее половины участников из числа сухопутных джентльменов.

К грандиозному пари тут же присоединились большинство из присутствующих. Понятно, что все они ставили на сухопутных. Адмирал остался в гордом одиночестве. Даже леди Алиса не решилась его поддержать. Скорее всего, она сделала это не от недостатка энтузиазма, а от недостатка средств.

Внезапно Михась среди птичьего щебета и шелеста листвы различил еле слышные звуки человеческих голосов. По-видимому, он приближался к этим людям, поскольку их речи звучали все явственнее и отчетливее. Михась не хотел ни с кем встречаться, поэтому уже было собрался свернуть на боковую тропинку, как вдруг понял, что оба голоса ему знакомы. Михась остановился, прислушался. Действительно, разговаривали двое: леди Джоана и сэр Джеймс. Михась прошел немного вперед, к тому месту, где дорожка делала резкий поворот, и осторожно выглянул из-за стволов деревьев. Дорожка выходила на небольшую поляну, в центре которой стояла изящная беседка. К перильцам беседки были привязаны две оседланные лошади, а на небольшой скамье друг напротив друга сидели джентльмен и дама в костюмах для верховой езды. Михась убедился, что правильно распознал их по голосам. Прячась за деревьями, дружинник, проклиная в душе ярко-красный цвет своего обмундирования, бесшумно приблизился к краю поляны. Михась не очень понимал, почему он решил подслушать чужой разговор. Вероятно, сработал врожденный инстинкт разведчика.

Голос Джоаны звучал взволнованно и, пожалуй, чуточку неуверенно:

– Поверь, Джеймс, я с детства высоко ценю твою дружбу. То, что ты сделал и продолжаешь делать для нашей семьи, свидетельствует о твоем благородстве и бескорыстии, каковые редко встретишь в этом мире…

– Джоана, дорогая моя Джоана, – перебил ее сэр Джеймс, – все это я не раз уже слышал из твоих уст. Пойми, не простой благодарности и не дружбы жаждет мое сердце. Я люблю тебя, люблю давно и страстно! Вот, смотри, я встаю перед тобой на колени. Я, спасший твой родовой замок от разорения! Ты должна стать моей, ибо ни один человек на земле не способен сравняться со мной по силе любви к тебе!

Он попытался обнять колени девушки. Джоана невольно отшатнулась, сделала шаг назад.

– Вот она, твоя благодарность! – с горечью воскликнул сэр Джеймс, медленно поднимаясь на ноги.

– Нет-нет, Джеймс! – Джоана сделала движение ему навстречу, но не протянула руки, как он, наверное, рассчитывал, а, напротив, прижала их к груди. —Ты – самый добрый, самый честный человек на свете!

– Слова, опять слова! – с трагическим пафосом произнес джентльмен. – Что же, в таком случае, мешает тебе ответить взаимностью самому, как ты выражаешься, доброму и честному человеку на земле?

– Мое сердце, Джеймс! Умом, всей душой я ценю и уважаю тебя, но сердце… Дай мне время, чтобы и я смогла испытать те же чувства, о которых ты говоришь. Я не могу и не хочу обманывать давнего верного друга, потому и говорю честно и открыто, что пока не способна ответить тебе взаимностью!

– Джоана, – медленно, как будто испытывая глубокие сомнения, произнес сэр Джеймс. – Я, право же, не хотел использовать этот аргумент, но, видит Бог, ты сама меня вынуждаешь к этому… Позволь тебе напомнить, что, прежде чем отвергнуть мои искренние и бескорыстные чувства, ты должна подумать не только о себе или даже обо мне, но и о своем отце!

– Об отце? Что ты имеешь в виду, Джеймс? – растерянно и даже испуганно воскликнула Джоана.

– Я имею в виду то письмо, которое он тебе написал.

– Но откуда тебе известно о письме?

Сэр Джеймс засунул руку в карман камзола, достал сложенный вчетверо лист бумаги, развернул, протянул девушке.

– Вот, смотри: это письмо твоего отца ко мне, оно пришло несколько дней назад из ваших островных плантаций. Он пишет, что его попытка поправить дела семьи в колониях успеха не имела, он сам в настоящий момент прикован к постели тяжелой болезнью, которая может оказаться неизлечимой. Он заклинает меня не оставлять тебя одну, просит жениться на тебе и шлет свое родительское благословение на наш брак. Он пишет, что одновременно отправляет аналогичное письмо и тебе. Наверняка ты уже получила это послание… Джоана, неужели ты настолько бессердечна, что пренебрежешь волей умирающего отца?

– Джеймс, что ты говоришь! Я вправе ожидать твоего понимания и сочувствия, но не упреков! Да, я получила отцовское письмо, в котором он пишет, что может умереть от постигшей его болезни, и умоляет меня выйти за тебя замуж. Однако я верю, что отец выздоровеет и сам сможет выразить мне свою волю! И потом… я не узнаю его почерк, да и слог письма выглядит странно.

– Опять отговорки, – раздраженно произнес эр Джеймс. – Ясно, что отец твой болеет, рука его дрожит, мысли путаются…

– Вот, именно так! – воскликнула Джоана. – Я хочу выслушать его, глядя ему в глаза! Поэтому я приняла решение отправиться к батюшке на острова с эскадрой сэра Фрэнсиса, который, надеюсь, не откажет в этой услуге дочери его старинного друга!

Сэр Джеймс от изумления на некоторое время потерял дар речи.

– Ты отправишься с эскадрой в Новый Свет? – наконец спросил он. – Подумай об опасностях, с которыми может быть сопряжено такое путешествие! К тому же ты можешь и не застать своего отца в живых!

– Джеймс, ты только что упрекал меня в бессердечии. Я докажу и тебе, и всем, что из любви к отцу я готова отправиться хоть на край света, чтобы поддержать его в трудную минуту. Я верю, что с моей помощью он победит свой недуг и вернется к жизни!

– Нет, я не позволю тебе осуществить твой безумный план! Я не отпущу тебя! – потеряв всякий контроль над собой, злобно закричал сэр Джеймс. – Ты будешь моей! Немедленно, прямо сейчас!!!

И он буквально набросился на девушку, попытался повалить ее на пол беседки, начал рвать на ней платье.

Джоана, растерявшись от внезапности натиска, вначале не смогла оказать насильнику никакого сопротивления. Затем она все же попыталась оттолкнуть его, закричать, позвать на помощь. Но было уже поздно. Сэр Джеймс сноровисто заломил ей руки, заткнул рот поцелуем, больше напоминавшим укус гадюки. Его действия свидетельствовали о немалом опыте в делах подобного рода. Джоана, будучи не в силах крикнуть или пошевелиться, уже начала терять сознание от омерзения и отчаяния, как вдруг услышала спокойный, чуть насмешливый голос:

– Хорошая сегодня погода, не так ли? Как вы думаете, пойдет к вечеру дождь?

Сэр Джеймс буквально подпрыгнул от неожиданности, отпустив девушку. В следующую секунду он не только подпрыгнул, но еще и взлетел довольно высоко в воздух и, перевалившись через низкие перила беседки, смачно шмякнулся всей тушей на траву, на некоторое время утратив интерес к окружающей действительности.

Михась, стремительно и мощно исполнивший то ли переворот накатом, то ли бросок через грудь – он сам толком не понял, каким приемом из почитаемой в Лесном Стане греческой борьбы отшвырнул мерзавца, склонился над Джоаной, протянул ей руку:

– Леди, по-моему, вы нечаянно оступились и упали. Позвольте помочь вам подняться.

Джоана, бледная как полотно, пристально взглянула на своего спасителя:

– Да, гвардеец русского князя, я действительно оступилась. Благодарю вас за любезность. Рассчитываю на вашу скромность и благородство.

– У нас, в лесу, вообще не принято болтать. Лес шума не любит, – серьезно произнес Михась. – И пока все тихо, – он слегка кивнул головой в направлении все еще неподвижного сэра Джеймса, – предлагаю вам сесть на лошадь и отправиться в замок. Если вы окажете мне честь, позволив сопровождать вас, то я воспользуюсь второй лошадью. Ее хозяину следует хорошенько отдохнуть.