Вдова поневоле - Хейер Джорджетт - Страница 59

– Ну, миссис Чевиот? – неторопливо произнес лорд Карлион, подходя к огню и наклоняясь, чтобы согреть руки. – Боюсь, с вами приключилось довольно неприятное происшествие, и я уверен, что вы вините во всем меня.

– И что могло заставить вас так думать? – полюбопытствовала вдова. – Ведь вы, насколько я поняла, еще вчера уехали в Лондон!

– Ого! Значит, вот в чем дело? Но я решил, что эта поездка очень важна. Вы не можете не похвалить меня за то, что я вернулся в Хайнунс очень и очень быстро.

– Я не собираюсь вас ни за что хвалить! Полагаю, вы ездили в Лондон, чтобы снять мерки для новых сапог.

– Нет, я ездил в Лондон не для этого. Боюсь, если бы я рассказал вам о цели моей поездки, вам бы она показалась пустячной. – Эдуард Карлион выпрямился и улыбнулся. – Вы очень сердитесь на меня за то, что я оставил вас, мадам?

Миссис Чевиот почувствовала, что краснеет, и торопливо ответила:

– Сержусь? Нет, конечно! Как я могу на вас сердиться, когда вы проявили такую большую заботу обо мне и сообщили Ники, что считаете мистера Фрэнсиса Чевиота очень опасным человеком. Напротив, я должна быть очень вам благодарна за это предупреждение. Выходит, если я могу кого-то винить за то, что у меня сейчас на голове шишка размером с куриное яйцо, так это только себя саму.

– Жалко, что Ники никак не научится держать язык за зубами! – заметил Карлион. – Честно говоря, я не думал, что Чевиот представляет для вас какую-то опасность, мадам!

Элинор подкрепила свои силы очередным глотком горькой настойки.

– Конечно, мне все приснилось, – язвительно произнесла девушка. – Меня никто не бил по голове!

Его светлость рассмеялся.

– Вы уделяете слишком много внимания этому происшествию, миссис Чевиот. Уверен, оно сильно вас напугало, но особого вреда не причинило. И я считаю очень маловероятным, что вы в дальнейшем испытаете какие-нибудь неудобства.

– О! – открыла от возмущения рот Элинор. – Какой же вы все-таки ужасный человек! Не причинило особого вреда! Не испытаете каких-нибудь неудобств в дальнейшем! Интересно, а чем бы вы назвали мое убийство?

Лорд Карлион ответил не сразу.

– Мы не говорим об убийстве, мадам, – кратко ответил его светлость после непродолжительной паузы.

– Вам придется говорить об убийстве, если вы будете продолжать удерживать меня в этом ужасном доме!

– Ерунда! Если вас ударил Фрэнсис Чевиот, как я думаю, то в его планы совсем не входило нападение на вас.

– Как вы меня успокоили! Но почему Фрэнсис Чевиот вообще должен был нападать на меня?

После некоторых колебаний Карлион ответил: – Вы держали в руке сложенные листы со списком белья. Они могли показаться ему как раз теми бумагами, за которыми он приехал.

Элинор пораженно уставилась на собеседника, прижав одну руку к виску.

– Выходит, мне теперь следует позаботиться, чтобы у меня в руках никогда не было бумаг, если я не хочу, чтобы меня снова ударили? Милорд, но это же чудовищно! Полагаю, мистер Чевиот видел меня с полдюжины раз с разными бумагами в руках.

– Да, возможно, но…

– Но что? – требовательным тоном осведомилась миссис Чевиот после того, как его светлость замолчал и отвернулся, чтобы разворошить огонь.

– Может, на этот раз он испугался, мадам, и пришел к неправильным выводам. Каким бы ни был ответ, клянусь своей честью, вам больше ничего не угрожает! – Последовала пауза, во время которой Элинор не сводила неуверенного взгляда с лица своего собеседника. Наконец Эдуард Карлион перестал хмуриться и сказал: – Да, бедное дитя, в Хайнунсе вам пришлось провести несколько неспокойных дней, и я и есть тот самый злодей, который удерживает вас здесь. Отвезти вас с мисс Бекклс в Холл?

Этот вопрос заставил щеки миссис Чевиот запылать, и у нее появилось необъяснимое желание расплакаться и найти утешение в одной из своих насмешливых реплик.

– Что? И позволить этому отвратительному созданию беспрепятственно обыскать Хайнунс? Нет, ни за что на свете! Я не такая трусиха, чтобы обратиться в бегство, сэр! Если мне суждено стать мученицей, значит, так предопределено судьбой. Остается только надеяться, что вы поставите красивый надгробный камень мне на могилу.

– В этом можете не сомневаться! – с улыбкой заверил лорд Карлион и протянул руку. – Значит, заключаем договор, и вы остаетесь в Хайнунсе.

Элинор положила свою руку в его ладонь.

– Договорились. Но сколько мне еще придется терпеть это отвратительное создание, которое сейчас находится наверху?

– Я не удивлюсь, если вы избавитесь от мистера Чевиота скорее, чем ожидаете. Умоляю вас, не надо сейчас думать о нем.

Миссис Чевиот вопросительно взглянула на Эдуарда Карлиона.

– Но уедет мистер Чевиот без того, зачем приехал, сэр?

– Надеюсь, ему придется уехать с пустыми руками.

– Вы заставите его уехать с пустыми руками? – поинтересовалась девушка.

– Возможно. По крайней мере, я сделаю для этого все, что в моих силах. Фрэнсис Чевиот уже и так слишком долго досаждает вам.

Элинор согласилась со словами его светлости, но добавила после недолгих раздумий:

– Однако, если мистеру Чевиоту придется уехать с пустыми руками, кто может сказать, какие опасности будут подстерегать меня в будущем?

– Вам нечего бояться, клянусь.

– Очень мило, милорд, с вашей стороны горячо успокаивать меня, но мне часто приходилось обращать внимание на замечательное несоответствие между моими понятиями об опасностях и вашими. Вам хоть раз в жизни доводилось испытывать растерянность?

– Доводилось, и очень часто.

Элинор улыбнулась немного хитрой улыбкой.

– Только не считайте меня дерзкой, милорд, если я скажу, что это признание дает мне представление о том, как вы живете в Холле. Ведь вы вели себя так, будто все потрясающие события, которые произошли в течение последней недели, начиная от смерти вашего кузена и кончая открытием опасного заговора против Англии, на самом деле не что иное, как пустяки. Они настолько пустячны по вашим масштабам, что не могут поколебать вашего спокойствия. Я вам завидую!

– Наверное, – задумчиво произнес Карлион. – Две мои сестры и брат Гарри так часто выкидывали самые возмутительные и вызывающие фокусы, что я разучился чему-нибудь удивляться.

Элинор рассмеялась и довольно нетвердо встала. Лорд Карлион предложил ей руку и повел к двери. В холле миссис Чевиот отказалась от помощи его светлости и решила сама подниматься наверх.

– Сейчас я чувствую себя значительно лучше! Надеюсь, вы не отправитесь снова в Лондон?

– Нет, полагаю, я некоторое время проведу в Сассексе. Вам нужно будет только послать в Холл записку, если захотите поговорить со мной. Могу я опять попытаться убедить вас, что больше нет причин для беспокойств?

Элинор собиралась ответить шуткой, но когда увидела, что по лестнице начал спускаться доктор Гринло, решила промолчать и пошла наверх, опираясь на перила.

– Вы, наверное, хотите отругать меня, доктор Гринло, – сказала миссис Чевиот, – но я отправляюсь к себе в комнату. И я выпила всю вашу противную настойку!

– Рад слышать это, мадам. Могу вас уверить, вы скоро почувствуете себя лучше. Я заеду, чтобы посмотреть, как у вас дела.

Девушка поблагодарила седого доктора, который дождался, когда она пройдет мимо, и спустился в холл к лорду Карлиону.

– Надеюсь, вы извините старика, который знал вас с колыбели, милорд, за откровенные слова, – напрямик заявил Гринло, – но я не понимаю, как эта леди поставила себе на голову такую шишку. Однако могу поклясться, что в этом доме происходят какие-то темные дела.

– Я с готовностью извиню вас, доктор, но если ваши слова имеют своей целью упрекнуть меня, то пуля пролетит далеко от цели. Хочу вас заверить, что я не ставил миссис Чевиот эту шишку.

Доктор Гринло угрюмо улыбнулся.

– Очень хорошо, милорд. Надеюсь, я умею держать язык за зубами.

– Что вы скажете о состоянии миссис Чевиот?

– О, у нее все в порядке! Кто-то нанес ей сильный удар… однако можно сказать, что она упала и ударилась головой, милорд.