Тайное дело - Хейер Джорджетт - Страница 5

– Может, я покажусь вам глупой, но у меня такое впечатление, что мы бросились в напрасную погоню!

– Тогда, может быть, вы мне скажете, зачем набились мне в попутчицы?

– Только из-за возможности, что вы можете все же оказаться правы… но чем больше я думаю над их побегом, тем больше мне кажется, что они не могли поехать в Гретну-Грин.

Однако в Велвине, где милорд велел поставить своих лошадей в конюшню и запрячь свежих, оптимизм мисс Тресильян был поколеблен. Один из официантов в «Белом олене» рассказал, что видел красивого молодого джентльмена, спрыгнувшего с фаэтона, чтобы принести своей даме стакан лимонада. Он описал этого джентльмена так, что всякие сомнения Элинор исчезли. Поднявшееся было настроение мисс Тресильян опять начало покидать ее, к тому же его светлость подлил масла в огонь, поинтересовавшись:

– Ну как, удовлетворены?

Раздосадованная этим грубоватым провокационным вопросом Элинор Тресильян ответила:

– Странное у вас сложилось обо мне мнение, если вы считаете, что такое известие меня успокоит! Напротив, никогда в жизни я не была более потрясена!

– Надеюсь, что это так! Если и нужно было какое-то доказательство, чтобы окончательно убедиться, что вы абсолютно не годитесь в опекунши к своей племяннице, то сейчас я его получил!

– Если уж на то пошло, то и вы оказались опекуном не из лучших, не так ли? – парировала она.

– У меня нет ни малейшего сомнения, что Артура уговорила бежать ваша чересчур энергичная племянница!

– По правде говоря, – кивнула мисс Тресильян, – у меня тоже нет сомнения на этот счет! Люси в десять раз более отважна, чем ваш кузен. Именно недостаток решимости – черта характера, которая мне в нем так не нравится, даже несмотря на то, что я прекрасно понимаю причину, ее вызвавшую… Бедный мальчик! Конечно же, ему было трудно развить силу воли, когда с ним грубо обращались и запугивали с самого раннего детства!

– Грубо обращались и запугивали? – эхом повторил лорд Ивер возмущенным голосом.

– Наверное, вы даже не догадывались, что таким обращением ломаете его характер, – успокаивающим тоном заметила мисс Тресильян.

– Нет, не догадывался! И он тоже не догадывался, позвольте вас уверить! Вам сейчас осталось только добавить, что именно страх передо мной и заставил Артура пуститься в это безумное бегство. До полного абсурда не хватает только этого!

– Конечно, из-за вас, так оно и есть! – согласилась Элинор, повернула голову и изумленно посмотрела на угрюмый профиль своего спутника.

– О Господи, даруй мне терпение! – в сердцах вскричал милорд. – Значит, вы надумали переложить вину на мои плечи, не так ли? Ну что ж, смею вас заверить, у вас этот фокус не выйдет! Вы виноваты в том, что произошло, а не я!

– Я? – открыв от удивления рот, пробормотала мисс Тресильян.

– Да, вы… со своим дурацким планом увезти девушку из Англии! Додуматься до такого способен только человек с куриными мозгами. Мне еще не доводилось сталкиваться с планом более безумн…

– Ну, это уже переходит всякие границы! – возмущенно прервала его Элинор Тресильян. – Может, вы еще и придумаете, что это я запретила их брак!

– По крайней мере, вы единственный человек, который обладает реальной властью помешать им!

– В самом деле? Наверное, мне приснилось, как несколько дней назад вы явились в мой дом, пообещали положить конец этому роману и предупредили меня, что я зря недооцениваю ваши возможности?

– Когда я говорил это, то считал, что у вас достаточно ума, чтобы не ускорить развязку, которую мог предвидеть любой человек, кроме самой безнадежной дуры!

– Ну, это уж слишком! – вне себя от гнева воскликнула мисс Тресильян. – И не смейте мне говорить, что у вас нет никакой власти и возможностей, Ивер, поскольку я прекрасно знаю, что от вас зависит, получит или нет Артур деньги, и вы можете прекратить их выплату!

– Не смешите меня! – раздраженно буркнул лорд Ивер. – Как я могу сделать это? Если бы я перестал выплачивать Артуру денежное довольствие, меня бы все посчитали круглым болваном!

– Но вы же не будете, надеюсь, отрицать, что грозили сделать это?

– Может быть, что и грозил в сердцах, но если Артур поверил мне, то значит, он еще больший глупец, чем я думал! Если бы он был настроен серьезно и решительно в отношении этого брака, то я не мог бы ничего сделать, чтобы предотвратить его… в глазах света брак между вашей племянницей и моим кузеном вполне подходящ, но только не в моих глазах! Если бы вы могли воздержаться от вмешательства, я бы как-нибудь сумел управиться с ним. Однако главной причиной, заставившей Артура броситься в это тайное бегство, были не мои угрозы, а ваше неразумное решение увезти девушку за границу!

– Из всех несправедливых и злых обвинений, которые вы выдвинули в мой адрес, это самое несправедливое и злое! – воскликнула мисс Тресильян. – Значит, по-вашему, я виновата во всем! А с какой же целью, Ивер, вы явились тогда на Зеленую улицу, если не для того, чтобы помешать мне поженить их? – Элинор увидела на его впалых щеках легкий румянец, первый признак смущения и вины, и это принесло ей значительно больше удовольствия, чем она была готова допустить. После крошечной паузы она строго добавила: – Если вы еще не совершенно конченый человек и в вас осталась хоть бы одна добродетель, то вы признаете свою ошибку и попросите у меня прощения!

Эти слова заставили лорда Ивера смутиться. Он бросил на свою спутницу горящий взгляд и взволнованно произнес:

– О нет! Только не это опять! Однажды, много лет назад, я уже сделал то же самое, что вы пытаетесь заставить меня сделать и сейчас – взять на себя вину за ссору, которую начал не я… и умолял вас о прощении…– Милорд замолчал и горько добавил: – Даже Артур не настолько большой болван, чтобы пойти на это.

Его светлость остановил лошадей, поскольку они достигли дорожной заставы, где следовало заплатить за проезд. Мисс Тресильян никогда в жизни так не радовалась, что ей пришлось уйти от ответа. Пока ее спутник покупал билет, чтобы миновать шлагбаум, у нее было достаточно времени, и она сумела взять себя в руки и прогнала с лица тревогу. Когда их парный экипаж вновь тронулся в путь, Элинор уже полностью успокоилась и смогла равнодушно сказать:

– Если этому человеку можно верить, мы наверняка нагоняем их, но они все равно еще далеко впереди. Где вы надеетесь догнать их?

– Сразу за Стамфордом, если только с нами ничего не случится.

Долгое время они ехали, не проронив ни слова. Лорд Ивер внезапно нарушил молчание:

– Почему вы так и не ответили на то мое письмо? Неужели вы думали, что мне было легко его написать?

Мисс Тресильян покачала головой. К горлу подступил ком и она на мгновение лишилась дара речи. Через минуту Элинор успокоилась и ответила, опустив глаза:

– Я подумала, что лучше не отвечать на него… когда его принесли, я даже не стала его открывать. С мамой тогда случился удар, и она осталась парализованной. Вы знаете, как мы жили в Маноре! Отец во всем зависел от нее… Клара… мне нет нужды объяснять, почему Клара не могла заполнить места мамы!

Лорд Ивер выслушал мисс Тресильян в пораженном молчании, но на последние слова он ответил с едва сдерживаемой яростью:

– И конечно же, мне совершенно бессмысленно вам говорить, что ничто никогда не беспокоило вашу Клару, кроме зависти. Мне впервые довелось встретить такого эгоистичного человека!.. Ну да ладно, мы и так достаточно ссорились из-за нее.

Элинор улыбнулась,

– В этом вы правы. Следует ли мне признать, что вы и в остальном оказались правы? Возможно… хотя все же несправедливо отрицать, что она всегда отличалась слабым здоровьем.

– Много лет назад я вас предупредил, что она испортит вам жизнь при первой же подвернувшейся возможности! Сейчас же я узнал, что она также испортила и мою жизнь благодаря вашему ослиному упрямству. Если бы вы только тогда положились во всем на меня…

– Ерунда! – покачала головой мисс Тресильян. – Вы прекрасно знаете, что на всем белом свете не найти двух других таких людей, которые бы меньше подходили друг другу, как мы с вами. Что же касается испорченных жизней, то, надеюсь, вы не станете утверждать, что последние двенадцать лет горевали по несчастной любви, поскольку я прекрасно знаю, что это не так. Если хотя бы половина сплетен, которые я слышала о вас, правда, то вы никогда не испытывали недостатка в утешении.