Волки Севера - Локнит Олаф Бьорн - Страница 27

Судя по унылому выражению лица, доблестному стражу Пайрогии происходящее отнюдь не нравилось. Если сравнивать Гуннара и любого из громил… Скала и валун. А скорее, лесная рысь и облезлый кот.

Пауза затянулась. Варвар, попутно рассчитывая пути к отступлению (если выражаться точнее, к немедленному бегству, ибо бегство не всегда позор, но постоянно — необходимость), замечал, что его внимательно рассматривают из-под шлемов. Пятеро — спокойно, шестой — заинтересованно.

Вот как раз шестой у них и главный. И доспех побогаче.

— Скажите хоть словечко! — натужно улыбнулся Конан.— У меня еще осталось немного денег. Хотите, угощу?

— Благодарю,— хмыкнул тот самый, шестой.

Детинушка превосходил ростом варвара на два пальца и был не менее широк.

Только сейчас Конан разглядел, что у неизвестного под кольчужным оголовьем скрывается совсем коротенькая, аккуратно постриженная светлорусая бородка. Глаза голубые, будто у Веллана. Впрочем, он не оборотень — Рангильдор об этом свидетельствует со всей ясностью.

Магия врать не может.

— «Благодарю» — это согласие или отказ? — призвав на помощь всю свою вежливость, вопросил Конан.— Может быть, представимся? Друзья и родичи называют меня Конаном из Канахов, хотя какое имя дала мне мать при рождении, я и сам не помню.

— Мне гораздо интереснее, как тебя называют враги, Конан Канах,— нейтрально ответил голубоглазый.

— Ну…— закатив глаза, фыркнул варвар.— Я и слов-то таких не знаю. Однако, если ты назвал меня Конаном, значит, мы врагами не являемся.

— Пока,— уточнил незнакомец.— Поговорим? Один на один?

— А-а… А обстановка не помешает? — варвар задумчиво почесал подбородок и обвел взглядом разгромленный трактир. У ног лежали мертвые тела, подошва левого сапога Конана омывалась лужицей темной, черновато-багровой крови, кое-где по углам шевелились двое или трое раненых.— Может быть, найдем более удобный кабак?

— Здесь самое место для серьезных разговоров,— преспокойно ответил человек с русой бородой и снял шлем. Откинул бармицу. Серьезно, но в то же время хитровато и искоса взглянул на Конана.

— А меня друзья обычно кличут Альбиориксом, сыном Бойга. Отец — гипербореец, мать — бритунийка. Поэтому и имя такое странное для здешних мест.

— Пресветлый Митра и молот Крома! — ахнул варвар.— Альбиорикс? Ты откуда здесь?

— Поговорить,— пожал плечами капитан стражи бритунийской столицы.— И очень вдумчиво.

Альбиорикс глянул на своих телохранителей. Те подчинились безмолвному приказу мгновенно — двое без лишних угрызений совести добили раненых, третий взял пискнувшего что-то неразборчивое Гуннара за шиворот и едва не пинком выставил на улицу, а еще двое взяли под охрану выходы наружу и в кухню трактира. Гуннар напоследок послал Конану умоляющий взгляд, но варвар понял — с таким серьезным человеком, как Альбиорикс, лучше не шутить. Если хочет говорить наедине — сколько угодно. В конце концов, он же не стал нападать сразу? А если бы захотел выведать у Конана все его невеликие секреты, то нет ничего проще, как скрутить варвара, отправить в заповедные подземелья и познакомить там с чем-нибудь железным и горячим наподобие каленых щипцов или… Даже думать о таком не хочется!

Капитан вполне невозмутимо поднял один из табуретов, второй поставил Конану, третий использовал в качестве столика.

Без тени брезгливости оттащил в сторону пару развалившихся поодаль тел. Сам налил вина в уцелевшие кружки.

Варвар всегда был человеком простым, а потому мигом уселся и пригубил дармовое угощение. Краем глаза Конан замечал, как за окном, затянутым тонким бычьим пузырем, белеет испуганно-заинтересованная физиономия Гуннара.

— Мы все вляпались в дерьмо,— без всяких предисловий и с военной непредвзятостью заявил Альбиорикс.

— Приятно слышать,— кивнул варвар.— И что дальше?

— Хочешь спасти свою шкуру, посланник короля Пограничья? Я вот хочу… А выбираться из выгребной ямы лучше всем вместе.

— Согласен,— Конан оценил разумную мысль. — Я даже подскажу, кто нас загнал в эту яму. Бешеный Вожак? Тот, кто поднял оборотней против людей?

— И он тоже,— капитан отпил из кружки и, прищурившись, уставился на варвара.— В указанной яме мы оказались не только благодаря Бешеному. Иногда мне кажется, будто Вселенная взяла в руки поганую метлу и смела всех так или иначе замешанных в этом деле в… то самое место, о котором ты упомянул.

— То есть в Пайрогию,— уныло заключил Конан.— Можешь объяснить по-человечески?

— Пройдет еще день и настанет ночь,— голосом записного пророка изрек Альбиорикс.

— Так уж устроен мир,— остроумно дополнил варвар, но осекся, когда увидел яростный взгляд капитана.— Ты продолжай, продолжай.

— Следующей ночью, после полуночи — Час Девяти Звезд. Откроются Врата. Тогда конец.

— И что? Мне надо спасти мир? А я, между прочим, сегодня еще не обедал.

— Тупое отродье! — взревел Альбиорикс и вскочил, пинком отшвырнув табурет.— Не понимаешь, с чем шутишь? Девять звезд! Книга Бытия! Меч Скелоса! Странник! Все сходится! Один к одному!

— Тихо, тихо,— замахал свободной левой рукой варвар, а правой протянул капитану кружку.— Давай по порядку. Какие звезды, при чем здесь Книга Бытия, откуда в Бритунии появился меч Скелоса и кто такой Странник? Поверь, ни о чем, кроме священной книги оборотней, я не знаю!

Альбиорикс шумно выдохнул, успокоился и почему-то сел прямо на пол.

— Все демоны мира! Я был уверен, что люди из Пограничья, присланные истинным вожаком оборотней, приехали помочь нам… Неужели ты на самом деле не врешь? И никогда не слышал о Вратах?

— Никогда,— отрекся Конан.— Рассказывай!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

в которой господа послы чувствуют себя пленниками…

Когда Конана, Тотланта и Эмерта вежливо проводили к выходу из королевского дворца (а если называть вещи своими именами — выставили вон), к враз погрустневшим Эртелю и Веллану подошел слуга в сопровождении двух стражников и мягким голосом предложил следовать за ним.

Так они и отправились в путешествие по освещенным потрескивающими факелами коридорам — впереди бодро вышагивает слуга, за ним плетутся мрачные послы, а сзади топают два рослых парня с алебардами.

— Вот ваша комната, господин Эртель, а здесь ваша, господин Веллан…— с поклоном сообщил слуга, когда маленькая процессия добралась до места.— Между ними есть дверь, так что вам нет нужды выходить в коридор.

Эртель поджал губы и недовольно пробурчал:

— Очень напоминает тюрьму со всеми удобствами…

Слуга промолчал и отпер сначала одну, а затем другую дверь.

— Прошу вас, господа. Если вам что-нибудь понадобится — только скажите. Из комнат выходить незачем,— он выделил голосом последнее слово, и по его внезапно блеснувшим глазам Веллан заподозрил, что слуга этот — нечто больше, чем обычный прислужник в замке.

Он исподтишка повнимательнее пригляделся к человеку в форме лакея — невысокий, коренастый, с необычно длинными руками. Широкие кисти с узловатыми, как корни деревьев, пальцами, говорили о недюжинной силе их хозяина. На вид слуге было около сорока лет. Прямые, коротко остриженные черные волосы, крючковатый нос, морщинистые веки, дряблые губы старили его облик, но ярко горевшие желтоватые глаза свидетельствовали о живом и ясном уме. Держался слуга уверенно, без всякого подхалимства, и Веллан, встретившись с ним взглядом, внутренне поежился и поскорее юркнул в комнату. Эртель важно последовал за ним.

— У ваших дверей будет стоять стража. На всякий случай. Спокойной ночи, господа,— пожелал слуга и закрыл дверь.

Комнаты, отданные послам, были одинаковы и состояли из двух небольших помещений — спальни и кабинета. Между спальнями находилась обитая шелком внутренняя дверь.

В кабинетах обнаружились столы со множеством ящиков и роскошные резные кресла, обтянутые коричневым бархатом. На столах имелись стопки чистых пергаментных листов, чернильницы и несколько очиненные перьев. Спальни были заняты низкими широкими кроватями под балдахином, парой кушеток и туалетными столиками — на одном стояли кувшины с водой для умывания и лежали чистые полотенца, на другом — поднос с фруктами и заманчиво поблескивающими бутылями.