Рождественский кинжал - Хейер Джорджетт - Страница 49

– Но ты же так этого хотела! – воскликнула она.

– Тогда я думала, что ты будешь счастлива, – твердо сказала миссис Дин. – Все матери заботятся о счастье своих маленьких дочек.

– Должна сказать, что и у меня полностью пропало желание выходить за него замуж, – обрадовалась Валерия. – Ведь деньги еще не все. Правда? Мне всегда больше нравился Джерри Тинтерн... Ты же его не назовешь нищим? Только не понимаю, как мне из этого выбраться? С моей стороны будет выглядеть подло, если я порву со Стивеном сейчас, когда он попал в такую переделку. Это разнесется повсюду, и обо мне могут плохо подумать.

Эта замечательная, хотя и не очень гладко выраженная попытка самостоятельного рассуждения дала миссис Дин надежду, что ее дочь приобрела чуточку здравого смысла. Она наставительно подняла палец:

– Нет, крошка, тебе не следует бросать Стивена, но я уверена, он поймет, если я ему объясню, что при сложившихся обстоятельствах я не могу позволить моей крошке быть с ним помолвленной. В конце концов, он все-таки джентльмен.

– Ты хочешь сказать, – произнесла Валерия, уловив суть ее слов, – что я могу переложить вину на тебя?

– Ни о какой вине вообще не может быть речи, крошка! – Миссис Дин, оставила надежды на то, что у ее старшей дочери проявится хотя бы капля разума. – Просто мама считает неправильным, чтобы ты была помолвлена с человеком, которого подозревают в убийстве.

– О, мама, как это старомодно. Мне наплевать. Дело в том, что мне действительно не нравится Стивен, он будет ужасным мужем.

– Ты же знаешь, мама не любит таких разговоров, – голос миссис Дин зазвучал сурово. – Просто отдай маме свое кольцо и предоставь ей делать так, как лучше!

Валерия с некоторым сожалением сняла с пальца кольцо, со вздохом заметив, что, наверное, она должна вернуть его Стивену.

– Мне ужасно не хочется отдавать его, – призналась она. – Если он скажет, что я могу оставить его у себя, то можно я оставлю, мама?

– Когда-нибудь у моей девочки будет много колец, таких же красивых, как это, – сказала миссис Дин, решительно отбирая кольцо у Валерии.

На этой оптимистичной ноте разговор закончился. Валерия принялась поправлять макияж, а миссис Дин устремилась на поиски Стивена.

Она приготовилась выполнить свою деликатную миссию с тактом и красноречием, но обнаружила, что ни то, ни другое не требуется. Стивен принял ее почти ласково и тут же пошел на уступки. Он полностью согласился с тем, что при существующих обстоятельствах у него нет никаких прав ожидать, что такая чувствительная девушка останется его нареченной. Стивен положил кольцо в карман и со сводящей с ума готовностью присоединился к надежде миссис Дин, что они с Валерией останутся добрыми друзьями. Он даже пошел дальше, объявив с вкрадчивой улыбкой, что он будет Валерии братом. Это замечание убедило миссис Дин, что богатство богатством, но он вполне мог оказаться сомнительным зятем.

Миссис Дин была не из тех женщин, которые дают волю негодованию, когда в их же интересах его сдержать. Поскольку она вынуждена была оставаться в Лексхэме до тех пор, пока полиция не позволит Валерии уехать, к завтраку дама спустилась с дежурной улыбкой на губах, и только стальной блеск глаз выдавал ее чувства.

К этому времени новость о расторгнутой помолвке уже разошлась по всему дому. Каждый из гостей воспринял ее с различной степенью интереса и сочувствия. Мотисфонт сказал, что он не винит девушку. Ройдон, романтик в душе, несмотря на мрачную реалистичность написанных им пьес, склонен был сожалеть о такой неверности со стороны существа столь прелестного. Паула безразлично заметила, что всегда считала: эта помолвка ни к чему не приведет. Мод восприняла известие с равнодушием. Матильда тепло поздравила Стивена, а Джозеф, как всегда, воспользовавшись случаем, заявил, что мужественный дух его племянника сломлен предательством. Встретив Стивена, он вцепился в его рукав и проникновенно прошептал:

– Мальчик мой, что я могу тебе сказать?

Стивен, справедливо заключив, что вопрос риторический, ничего не ответил. Но Джозеф не унимался:

– Она была недостойна тебя! Сейчас ничто не может тебя утешить, бедный мой мальчик, но ты поймешь, как поняли до тебя многие и многие, что время – великий лекарь.

– Большое спасибо, – ответил Стивен, – но вы понапрасну тратите свое сочувствие. Говоря вашим языком, мы с Валерией пришли к обоюдному согласию, что никогда не подходили друг другу.

Если он лелеял надежду таким образом умерить навязчивое участие Джозефа, то быстро разочаровался, услышав:

– Так держать, старина! Выше голову!

Матильда, которая была свидетелем этой сцены, испугалась, что либо Стивену станет дурно, либо он отлупит дядю, и поспешила вмешаться. Обе стороны нужно поздравить с избавлением, подытожила она.

Джозеф с готовностью переключился на новую жертву.

– Но Тильда! Так может говорить только тот, кто никогда не страдал!

– Бога ради, заткнитесь! – рявкнул Стивен с внезапной вспышкой гнева.

Джозеф нимало не обиделся.

– Понимаю тебя, старина, хорошо понимаю! – разглагольствовал он. – Непереносимо, когда дотрагиваются до раны. Ну что ж! Надо забыть, что Валерия когда-либо существовала, и смотреть в будущее.

– Что касается меня, – сказал Стивен, – в будущем меня, вероятно, ждет арест по обвинению в убийстве.

Матильда застыла: ужасно слышать, когда твои неясные страхи так жестоко облекаются в слова. Утешительные речи Джозефа, казалось, не могло остановить ничто:

– Тише, мой мальчик! Ты слишком возбужден, и неудивительно! Мы даже не собираемся рассматривать такую пугающую возможность.

– У меня нет ваших преимуществ. Я не провел всю жизнь, обучаясь зарывать голову в песок, – грубил Стивен.

Матильда обрела дар речи.

– Почему ты так думаешь, Стивен? Откуда полиции знать, кто убил Ната, пока они не выяснят, как удалось проникнуть в его комнату?

– Ты лучше их спроси, – ответил он. – Меня повесят благодаря моему собственному портсигару и завещанию дяди Ната. Ах, как весело!

– Я не верю этому! – надрывался Джозеф. – Полицейские не настолько глупы! Они не могут арестовать тебя, исходя из таких слабых улик.

– Вы называете слабыми уликами сто шестьдесят тысяч фунтов? – спросил Стивен. – Лично я назвал бы это очень сильным мотивом.

– Ты ничего об этом не знал! Я повторял им это снова и снова!

– Да, дорогой дядя, если бы вы предварительно не сказали Валерии, что я наследник, инспектор, возможно, и поверил бы вам. А при существующем положении дел я только что выдержал перекрестный допрос. И уверен, они не поверили ни одному моему слову.

– Но тебя же еще не арестовали, – заметила Матильда.

– Дали веревку, чтобы я сам нашел сук...

– Не глупи! – резко сказала девушка. – Они сначала должны будут выяснить, как Ната убили за закрытой дверью, только потом они могут тебя арестовать!

– Судя по характеру вопросов, которые мне задавали, – объяснил Стивен, – они считают, что я проник через окно.

– Но окна были закрыты! – вставил Джозеф.

– Жаль, что вы этого не проверили, – буркнул Стивен. – Полиция может судить об этом только с моих слов.

Джозеф ударил себя кулаком по лбу:

– Ну и глупец же я! Но я никогда заранее не предполагал... мне и во сне не снилось... О, если бы знать заранее!

Мод, которая в этот момент вошла в комнату, услышала его пожелание и сказала:

– Думаю, это было бы очень неудобно. Мне однажды предсказывали судьбу, и я, помню, очень расстроилась. Мне сказали, что я буду путешествовать по морям вместе с каким-нибудь недотепой, а я не люблю далеких путешествий и страдаю от морской болезни.

– Вы внесли очень ценный вклад в наше обсуждение, – заметил Стивен с подозрительной любезностью. – Но вообще-то я предпочитаю императрицу.

Спокойное лицо Мод помрачнело.

– Невероятно, куда могла деться моя книга, – пробормотала она. – Я уверена, что обшарила все углы. Однако инспектор обещал поискать, гак что думаю, она найдется.