Рождественский кинжал - Хейер Джорджетт - Страница 31

– Знаю, сэр, но лучше бы мне не знать. Майор Болтон фыркнул.

– Заметьте, ее я не подозреваю. Лично я не могу ее представить вонзающей нож в своего деверя. И все же никто в округе никогда не мог понять, почему она согласилась жить в Лексхэме нахлебницей Ната. Впрочем, она женщина спокойная, и я думаю, что ей надоело скитаться по свету вместе с Джозефом. Утомительный человек этот Джозеф. Ничего не понимает в деньгах. И мне кажется – ни в чем ничего не понимает. Видели когда-нибудь пьесу «Дорогой Брут»?

– Барри, – радостно откликнулся инспектор. – Если вы его любите, это его лучшая вещь. Лично я...

– Ну, вот, Джозеф всегда напоминает мне один ее персонаж, – сказал начальник полиции, грубо прерывая инспектора, настроившегося, как предполагал сержант Вер, на короткую, но содержательную лекцию о развитии драмы. – Глупый старый болтун, пляшущий в лесу. Понимаете, кого я имею в виду?

– Коуд, – довольно улыбнулся Хемингуэй.

– Ну, сам я простой человек, – сказал Болтон, выражая этими словами свое презрение ко всяким причудам. – Однако, говорят, на земле нужны всякие. Теперь перейдем к Стивену и Пауле Хериард. Это племянник и племянница Ната, дети Мэтью. Всегда считали Лексхэм своим вторым домом. Я знаю обоих и обоих не люблю. Стивен – грубый молодой балбес без определенного занятия, Паула надумала податься на сцену. У обоих небольшие личные доходы, достаточные для того, чтобы быть независимыми, но недостаточные, чтобы шиковать. Всегда предполагалось, что Стивен будет наследником Ната. Судя по всему, так и случилось бы, да только несколько месяцев назад он обручился с одной девицей. Я никогда сам ее не видел, но Нат ее терпеть не мог. Сказал, что она охотится за деньгами. Наверное, он был прав. Тебе ведь она не понравилась, правда, Бэкстоун?

– Нет, сэр. Глупое создание. На мой взгляд, она не годится в жены джентльмену.

– Так что она тоже участвует в этом деле, – продолжал майор Болтон. – Не хочу сказать, что она совершила убийство. Из того, что мне рассказал Бэкстоун, не похоже, чтобы она могла сделать такое, но она тоже находилась в доме в это время. Стивен привез ее, похоже, специально чтобы позлить дядю. Слуги говорят, что ему это вполне удалось. Ускорило, так сказать, развязку.

– Ускорило развязку? – переспросил Хемингуэй.

– Не знаю, имеем ли мы право так говорить, – поправился майор. – Но, кажется, старый Хериард поссорился со Стивеном. Нат грозился не оставить племяннику ни пенни, если он женится на этой особе... ну и кто знает? По-моему, Стивен вполне способен на убийство. Он всегда казался мне бесчувственным малым. Да, теперь этот неврастеник Ройдон. Называет себя драматургом или каким-то столь же непотребным словом.

– Да? – заинтересовался Хемингуэй. – Очень любопытно, сэр. Как, вы говорите, его имя?

– Виллогби Ройдон. Не думаю, что вы о нем слышали, я лично не слышал. Насколько я понял, он еще ничего не поставил – все собирается.

Казалось, инспектор оценил разницу, он кивнул со знанием дела:

– Воскресные представления? Модернистское что-нибудь и заумное. Знаю. Какую же роль он играет в этом деле, сэр?

– Друг Паулы Хериард. Написал пьесу, не знаю о чем, и Паула хотела, чтобы дядя ее финансировал. Впрочем, мне совершенно все равно. Я не любитель таких вещей. Не выношу ученостей. Суть в том, что Нату пьеса не понравилась. Этот парень читал ее вслух вчера днем, Нат разозлился и устроил свару. Скажу по чести, в этом нет ничего удивительного. Я имею в виду, приехать к человеку в гости, а потом читать ему всякую дрянь! Никогда не слышал ни о чем подобном!

– Мистер Хериард поссорился с мистером Ройдоном? – полюбопытствовал Хемингуэй.

– Этого мы никак не можем выяснить, да, Бэкстоун? Ройдон говорит, что нет.

– Не только он, сэр, – сказал полицейский. – Никто из них не сказал, что мистер Хериард действительно ссорился с мистером Ройдоном. Ссорилась мисс Хериард. По свидетельству дворецкого, мистер Хериард угрожал вычеркнуть ее из своего завещания и сказал, что не хочет видеть в доме ни ее, ни мистера Стивена. Конечно, никто не отрицает, что он был вспыльчивым стариканом. Непонятно, что он имел в виду на самом деле. Но вот что я хочу сказать: если он говорил всерьез и мистер Стивен знал это, то в деле появляются неприятные осложнения.

– Конечно, конечно! – поспешно закивал майор, уводя Бэкстоуна от обсуждения. – Все так, но мы не должны исключать и другие возможности. Например, Мотисфонта. Считаю, его стоит проверить. Он многие годы был компаньоном Ната, инспектор. Со всей очевидностью можно сказать, что он задумал что-то такое, что Нату не понравилось. Слуги говорят, вчера он заперся с Натом и между ними произошла ссора. В отношении его нельзя до конца быть спокойным, правда, Бэкстоун?

– Его нельзя исключать, сэр. Для своего возраста очень нервный джентльмен. Он мне не сказал правды, во всяком случае всей правды, в этом я уверен.

– Они всегда так, – хмыкнул Хемингуэй. – Еще есть подозреваемые?

– Строго говоря, нет, – сказал Бэкстоун. – Еще мисс Клар, но у нее алиби. И потом, у нее нет никакого видимого мотива. Она что-то вроде кузины. Остаются только слуги. У большинства из них нет причин убивать своего хозяина. Честно говоря, ни у кого из них нет, если исключить то, что мистер Хериард был очень груб со своим камердинером, так сказал мне дворецкий. Бросался в него сапогами, когда выходил из себя. Человек старой закалки!

На Хемингуэя это не произвело впечатления.

– Он всегда мог уйти, если не выносил хозяина, – отмахнулся он. – Если только ему не полагается небольшой суммы по завещанию.

– Этого я не знаю, я не видел завещания, но думаю, вряд ли. Он служил у мистера Хериарда всего несколько месяцев, и заметьте, никогда не говорил, что мистер Хериард был тяжелым человеком!

Это сказал дворецкий. Форд очень хорошо отзывается о своем хозяине. И о мистере Стивене тоже...

– Что он из себя представляет? – заинтересовался Хемингуэй.

– Крепкий малый, невысокого роста, лет тридцати пяти или тридцати шести. Немного напуган, но высказывался честно и откровенно и не пытался бросить тень ни на кого, за исключением, может быть, Ройдона, но, в конце концов, он сказал мне только то, что был обязан сказать.

– А как насчет дворецкого?

– По-моему, с ним все в порядке. Держится очень чопорно, но не брезгует приложить ухо к двери. Он не любит мистера Стивена, но это ничего не значит. И он достаточно долго служит у мистера Хериарда.

– Может, ему что-нибудь полагается по завеша-щло – предположил начальник полиции. – Хотя из-за этого он навряд ли совершил бы убийство. Это не похоже на Старри. И потом... – Он замолчал, нахмурился и затем стрельнул в Хемингуэя взглядом из-под бровей: – Ни единой зацепки. Я уже говорил, что это проклятие, а не дело, инспектор. Суть не в подозреваемых, а в том, как, черт возьми, убийство было совершено.

– Что, не хотите же вы уверить меня, что это одно из тех убийств при закрытых дверях, о которых читаешь в книжках, сэр?! – недоверчиво воскликнул Хемингуэй.

– Именно. Вот послушайте! Вчера после чая Ройдон читал всем свою пьесу. Закончилось это общей ссорой, гости разошлись наверх – переодеваться к ужину. Остались мисс Клар в библиотеке и Джозеф Хериард – он пытался утихомирить своего брата в гостиной. Затем Нат пошел к себе, он все еще злился. Мисс Клар вышла из библиотеки как раз тогда, когда он поднимался, и слышала, как за ним захлопнулась дверь спальни. Потом они с Джозефом вместе поднялись каждый в свою комнату. Они были последними, конечно исключая убийцу, кто видел Ната живым. Это было между семью тридцатью и восемью, и в какой-то момент между этим временем и тем, когда все снова стали собираться в гостиной на коктейль, Нат был убит в своей комнате. Когда он не вышел к гостям, Джозеф поднялся, чтобы сказать ему, что все его ждут. Он нашел у двери Форда, обеспокоенного тем, что ему не отвечали на стук. Дверь была заперта, и, когда Форд и Стивен Хериард выломали замок, Нат лежал мертвый на полу, окна были надежно заперты, двери спальни и ванной, ведущие в верхний холл – тоже, открытым оставался только вентиляционный люк над окном в ванной.