Под маской - Хейер Джорджетт - Страница 6

– Ну, это поручение не заняло бы десяти дней, если бы Силвердейл был в Брайтоне. Должно быть, Ивлин узнал, куда он уехал, и решил последовать за ним.

Она обрадовалась.

– О, ты думаешь, что дело было так? Меня измучили дурные предчувствия! Однако, если Силвердейл уехал в свое поместье в Йоркшир, то понятно, что Ивлин еще не мог вернуться. – Она остановилась, обдумывая создавшееся положение, и затем покачала головой. – Нет, Ивлин не поехал в Йоркшир. Он провел одну ночь в Рейвенхерсте, что и собирался сделать, по его словам, а затем поехал в Брайтон. Об этом я действительно знаю, так как его грум сопровождал его; однако, нашел ли он там Силвердейла или нет, я не могу сказать, так как, разумеется, Челлоу не знал об этом. Но он вернулся в Рейвенхерст в тот же день и остался там на ночь. Я полагала, он должен был остаться там на несколько дней, так как говорил мне, что у него были там дела. Однако он покинул Рейвенхерст на следующее утро и при весьма странных обстоятельствах!

– Почему странных, мама?

– Он взял с собой только небольшую сумку и отослал Челлоу обратно в Лондон с остальной одеждой, сказав, что она ему не понадобится.

– О! – воскликнул Кит. Его тон был задумчивым, но не удивленным. – Он сказал Челлоу, куда он отправился?

– Нет, но меня беспокоит другое обстоятельство.

– Не стоит беспокоиться, – сказал он с задумчивым блеском в глазах. – А камердинера он также отправил в Лондон? Я полагаю, что Фимбер все еще с ним?

– Да, отправил, и это еще одно, что не дает мне покоя! Он не взял Фимбера в Сассекс: он сказал, что для него нет места в фаэтоне, что, разумеется, верно, хотя это рассердило Фимбера. Я должна признаться, мне бы хотелось, чтобы место для него нашлось, потому что, я знаю, Фимбер никогда бы не допустил, чтобы с ним что-нибудь произошло. Челлоу также очень хорош, но нет – он не такой преданный! Наибольшим утешением для меня было бы знать, что они оба с Ивлином, когда он отправляется в одну из своих поездок.

– Я уверен, что это так, мама, – сказал он серьезно.

– Но это как раз не так! – подчеркнула она. – Никого из них с ним нет. Кит, это не смешно! Я убеждена, что с ним произошел несчастный случай или он попал в неприятное положение! Как ты можешь смеяться?

– Я бы не смеялся, если бы думал, что все так, как ты предполагаешь! А теперь, оставь эти мрачные мысли, мама! Я никогда не думал, что ты такая наивная! Что, по-твоему, может случиться с Ивлином?

– Ты не думаешь, что он встретился с Силвердейлом и поссорился с ним, и уехал один в тот же день, чтобы увидеть его снова?

– Взяв вместо слуги небольшую сумку! Боже мой, нет! Ты сама себе портишь настроение, дорогая! Насколько я знаю Ивлина, он уехал по личному делу и не хотел, чтобы ты знала что-либо об этом! Он понимал, что ты узнала бы, если бы он взял с собой Фимбера или Челлоу. Для тебя это утешение, а ему порой одни хлопоты. Что касается несчастного случая – чепуха! Тебя известили бы, если бы что-нибудь случилось: можешь быть уверена, он не отправился бы к Силвердейлу без своей коробки для визитных карточек!

– Конечно, это правда! – согласилась она. – Мне это в голову не пришло! – У нее мгновенно поднялось настроение, но тут же испортилось вновь. Ее прекрасные глаза затуманились; она сказала:

– В такой момент. Кит! Когда так много зависит от его завтрашнего появления на Маунт-Стрит! О нет, он не мог пуститься в одно из своих приключений!

– Не мог? – сказал Кит. – Удивительно! Я хочу, чтобы ты немного больше рассказала мне о его помолвке, мама. Ты сказала, что у него не было времени рассказать мне об этом, но это не правда, дорогая! Возможно, письмо с рассказом о помолвке не дошло до меня, но он ни разу не упомянул даже ее имени в последнем полученном мной письме, не говоря уж о возможности скорой женитьбы; и это, ты знаешь, так непохоже на него, что, если бы кто-либо, кроме тебя, сообщил мне эту новость, я бы подумал, что это выдумка. Послушай, я знаю лишь одну причину, которая могла бы заставить Ивлина скрывать от меня что-то. – Он остановился, сощурив глаза, как будто пытался разглядеть что-то вдалеке. – Если бы он попал в какое-нибудь затруднительное положение, если бы он был вынужден делать что-то отвратительное…

– О нет, нет, нет! – закричала леди Денвилл. – Это не отвратительно, и его не заставляли делать это! Он обсуждал все со мной самым обстоятельным образом, говорил, что лучше всего заключить брачный контракт старым способом, без оскорбления чувств с каждой стороны. И должна сказать, Кит, я думаю, он совершенно прав, так как женщины, в которых он влюблялся, никогда не подходили для него – они на самом деле были чрезвычайно неподходящими! Более того, он такой влюбчивый, бедный мальчик, что для него было очень важно договориться о женитьбе на благоразумной и хорошо воспитанной девушке, которая не разобьет его сердца или не станет выяснять отношения каждый раз, когда обнаружит, что у него есть подружка. л – Очень важно!.. – воскликнул он. – Для кого угодно, но не для Ивлина! Самое важное, если она будет достаточно равнодушна и тактична. Она может быть рябой или косоглазой, или…

– Наоборот! Само собой разумеется, она вовсе не внушает Ивлину отвращение; они должны нравиться друг другу.

Он вскочил, воскликнул:

– О Боже мой! Твой брак был такой же! И ты" желаешь этого Ивлину?

Она ответила не сразу, слегка сдавленным голосом:

– Мой брак был не такой, Кит. Твой отец влюбился в меня. Фэнкоты говорили, что его одурманили, но ничто не могло заставить его изменить решение жениться на мне. А мне – да, мне было семнадцать, а он был красив, как принц из волшебной сказки! Однако Фэнкоты были правы: мы плохо подходили друг к другу.

Он сказал изменившимся тоном:

– Я не знал, извини меня, мама! Я не должен был так с тобой говорить. Но ты раньше мне не рассказывала. Какая-то чушь говорить о том, что Ивлин решил жениться, как будто ему тридцать четыре, а не двадцать четыре!.. Вздор!

– Я сказала тебе правду! – заявила она возмущенно, но, прочитав недоверие на его лице, поправилась. – Ну, во всяком случае, частично!

Он не смог удержаться от улыбки.

– Скажи мне всю правду! Чуть раньше ты сказала, что это ошибка моего дяди, а также твоя, – но каким образом вы могли заставить Ивлина заключить брачный контракт? Ивлин не зависел от дяди и ни перед кем не должен был отчитываться. Единственная власть, которой тот обладал, заключалась в праве разрешить или отказать ему истратить некоторую часть его капитала.

– Но это именно то, что ему хотелось сделать! – ответила мать. – По крайней мере, я могу предположить, что для него было бы большим облегчением освободиться от всех хлопот, связанных с моими долгами.

– Твои долги! Но разве мисс Стейвли – богатая наследница, и разве Ивлин совсем сошел с ума и воображает, что он будет иметь право распоряжаться ее имуществом, как ему захочется? Разве это возможно?

– Нет, он и не думает этого делать, даже если бы было возможно. Он предполагает уплатить мои долги из своего собственного состояния. Он говорит – и ты тоже говорил, Кит, – что отец должен был это сделать, и поэтому, если он сам это сделает, то он как бы выполнит долг перед отцом. Кроме того, он говорит, что решительно против того, чтобы ваш дядя узнал об этом. Итак, он поехал, чтобы увидеться с ним, попытаться убедить его снять попечительство – напирая на свой возраст и то, как ему неприятно, когда с ним обращаются как с мальчишкой-школьником. И это правда. Кит!

– Да, я знаю! И что дядя ответил на это?

– Ну, он не очень-то много сказал Ивлину – только то, что ему хотелось бы отделаться от попечительства и он охотно снял бы его, как только Ивлин остепенится. Но после этого он пришел ко мне. Он отзывался об Ивлине с большой добротой, говорил, что у него много прекрасных качеств, что, несмотря на излишнюю беззаботность и беспорядочность, он не позволял себе дурных поступков и не связывался с сомнительными компаниями, что (по словам Генри) становится повальным увлечением среди некоторых молодых людей. Далее он сказал, что был бы счастлив видеть его женатым на девушке с характером, так как уверен, что женитьба помогла бы ему сформироваться и побудила бы его стать более степенным и ответственным – хотя, возможно, и не таким образцовым, как ты!