Под маской - Хейер Джорджетт - Страница 29

Ее внезапный румянец исчез, она засмеялась и пошла рядом с ним.

– Да, конечно! Я думаю, мы проехали больше тридцати миль! А что, ваш кузен столь ужасен?

– Да, наполовину фальшивый, наполовину взбалмошный! – ответил Кит, помогая ей преодолеть вымощенные каменными плитами неровные ступени и спуститься на подстриженный дерн. – Мы привыкли – мой брат и я – считать его полным ничтожеством и всегда обращались с ним крайне грубо в тех редких случаях, когда встречались.

– Мне кажется, что вы до сих пор так поступаете.

– Вовсе нет! Я брал его с собой охотиться на зайцев сегодня! Для одного дня это вполне достаточно. В самом деле, он надоедливый юнец, и, если бы я разговаривал с кем-нибудь из мужчин, а не с вами, я бы назвал его иначе.

Она сказала признательно:

– Ну, конечно, не со мной! А как бы вы охарактеризовали его мне?

– Как трепача – и развязного притом! Но теперь я начинаю думать, что не вся вина за это лежит на нем. Знакомы ли вы с его отцом? Моим дядей Космо?

Она покачала головой.

– Ну, тогда это для вас будет еще одним испытанием! Это один из маминых братьев, но она подозревает, что его подменили в детстве. Не удивляйтесь, если он спросит вас, сколько вы заплатили за ваше платье, а затем объяснит вам, где вы смогли бы сшить его гораздо дешевле!

Это ее очень развеселило.

– Я не удивлюсь! Вы не представляете, какое облегчение я испытываю, когда узнаю, что у вас тоже есть родственники, которые вводят вас в краску. Каждый раз, когда я вспоминаю ту ужасную вечеринку на Маунт-Стрит, на которой бедная тетя Мария привела вас в замешательство, когда громким шепотом на весь Лондон объявила, что вы очень красивый, я не могу преодолеть смущения; а этот отвратительный тип, Остин Лактон, который пытался разговорить вас своими глупостями! Мой отец был до смерти оскорблен, когда услышал, что он-таки сплавил вам свою лошадь! Она совсем беспородная? Папа сказал, что Остин никогда ничего не понимал в лошадях.

– О, не беспородная, – ответил Кит. – Немножко низковата в холке! Вы сами сможете в этом убедиться: я привез ее сюда и уже ездил на ней верхом.

– Что на вас нашло, зачем вы ее купили? Я боюсь, что ваша репутация знатока сильно пострадает!

Он тихо усмехнулся:

– В самом деле? Ну, ну! – Он прочел вопрос в ее взгляде и добавил:

– Нет, это не так. По правде говоря, я был вынужден купить это животное, поскольку заставил вашего кузена слишком долго ждать моего решения. Кресси, вы любите ездить на охоту?

Она покачала головой.

– Нет, к сожалению, нет. Раз или два я была с папой, но не в центральных графствах. Как я знаю от папы, вы относитесь к разряду заядлых охотников на лис! Я надеюсь, вы не станете требовать, чтобы я пыталась вас сопровождать. Я уверена, что не смогу. Я люблю ездить верхом, но не умею прыгать через препятствия. По правде говоря, я даже представить себе не могу, чтобы прыгнуть через живую изгородь, и ненавижу рвы!

– Превосходно! – сказал он весело. – Что до меня, я ненавижу женщин-всадниц! В последние годы мне не часто приходилось… – Он спохватился и закончил весьма гладко:

– Встречать среди женщин отличных охотников. – Он посторонился, чтобы пропустить ее в увитую красными розами арку из дикого камня. – Вот, мисс, мы входим в наш знаменитый розарий! Он вам нравится?

– О, он прекрасен, великолепен! – воскликнула она, приостановившись на мгновение, чтобы получше разглядеть новый сорт, который только что расцвел.

– Скажите это Ньюбиггину – это наш садовник – и вы приобретете себе раба на всю жизнь! Хочу вас, однако, предупредить, что моя дорогая мама твердо уверена, что это все ее – и только ее – рук дело! И это сущая правда, что она все это задумала. Она была погружена в планы, когда я уезжал в Константинополь, но…

– Когда вы уезжали в Константинополь? – повторила она, кинув на него быстрый взгляд.

– Навестить брата, – сказал он бойко.

– О, вы туда ездили? Как я вам завидую!

– Вам нравятся путешествия за границу?

– Я не совершила ни одного путешествия – только читала в книгах! – сказала она. – Это была моя самая большая мечта, немного повидать мир, но папа не любит иностранцев, и я никогда не могла его убедить съездить хотя бы в Париж. Вы ведь ездили к вашему брату и в Вену, не правда ли? Мне бы хотелось, чтобы вы мне об этом рассказали.

С этим у него не было никаких трудностей, и пока они мирно прогуливались по тропинке между розовых кустов. Кит быстро убедился, что Кресси очень начитана. Она жадно слушала, время от времени задавала вопросы, а Кит иногда останавливался, чтобы сорвать для нее какую-нибудь красивую розу. Когда они шли обратно к дому, в ее руках уже был целый букет, и она сказала:

– Если бы сейчас встретили вашего садовника, он бы стал моим врагом, а не рабом! Скажите мне, Денвилл, ваш отец в молодости ездил в Европу для завершения образования? Не хотели бы и вы посмотреть, как живут люди в других странах?

– Отец говорил, что это его путешествие состоялось в очень раннем возрасте, и он шагу не мог ступить без наставников. Как явствовало из его рассказов, он переезжал из одного большого города в другой, запасшись рекомендательными письмами в высший свет, и проводил время между балами и раутами, что мог с большим успехом делать и не выезжая из Лондона!

Она задумчиво произнесла:

– Да, но у меня есть печальное подозрение, что наши отцы, – и более того, наши деды, – очень мало внимания обращали на красоту природы, и еще меньше – на нравы и обычаи народа. Мой собственный дедушка вел дневник своего путешествия, и он целиком состоит из упоминания известных имен и тех великосветских обязанностей, которые он выполнял. Я была сильно разочарована, когда папа дал мне его почитать! Ведь он путешествовал по таким замечательным местам!

– А записал он в своем дневнике, что на перевале в Альпах не забыл надеть белье из овечьей шерсти?

Она рассмеялась.

– Да, конечно! О Господи! Как печально, что наши родственники имели такие возможности и так бездарно ими воспользовались!

К этому времени они уже подошли к террасе. Поднимаясь по ступеням. Кит сказал:

– Вы теперь вместо тети Клары помогаете своей бабушке, Кресси? Моя мама не была уверена полностью, будет ли вас сопровождать тетя Клара.

– О, мне жаль! Я должна была бы ей сказать! Да, я всегда езжу с бабушкой в Уэртинг в конце летнего сезона, чтобы Клара получила отпуск, как мы называем это в кругу семьи. На самом деле она уехала помогать по дому моей тете Каролине, и, скорее всего, она будет присматривать за детьми, если только я хорошо знаю мою тетю Каролину! – она улыбнулась. – Не возмущайтесь! Должна вам сказать, что тетя Элизабет, самое любезное существо на свете, считает отвратительным, так же, как и вы, что Клара стала просто приживалкой! Однажды она пригласила ее провести лето в Хертфордшире, убежденная, что та будет наслаждаться отдыхом. Кларе ничего не приходилось делать, за ней ухаживали и развлекали ее, и она впала в хандру (как она позже мне сама рассказывала), пока тетя Каролина не попросила ее немедленно приехать к ней на помощь, потому что один из ее детей покрылся сыпью, а старший сын, мой кузен Генри, упал с лошади и сломал руку, а ее дворецкий был вынужден уволиться, не предупредив заранее, чтобы ухаживать за своей больной матерью, которую разбил паралич. Тетя Элиза рассказала мне, что Клара мгновенно отправилась в Линкольн. Я догадываюсь, сколько у нее сейчас дел в Линкольне» знаю, как требовательна тетя Каролина, но когда она снова займет свое место при бабушке, она будет чувствовать себя полностью отдохнувшей!

Он улыбнулся, выслушав эту веселенькую историю, и сказал:

– Да, у меня тоже есть тетушка, которая, по словам моей мамы, получает большое удовольствие, жертвуя собой ради семьи. Но я надеюсь, что вы не будете пытаться меня надуть, внушая что вы сами такая же!

– Ни в малейшей степени! – ответила она. – И в жертву я себя не приношу. Худшее, что я могу испытать в Уэртинге с бабушкой, – это скука! Но и это рассеивается бабушкиным язычком. – Он открыл дверь, ведущую из террасы в комнаты, и она сказала, остановившись перед порогом: