Опасное богатство - Хейер Джорджетт - Страница 77

– Тогда позвольте мне все сказать сейчас, потому что больше я молчать не могу! Джудит! Самая для меня дорогая, самая чудесная моя кузина! Значит, для меня нет никакой надежды? Вы на меня сейчас даже не смотрите! Вы отворачиваетесь? Одному Богу известно, что я не могу предложить вам столько, сколько мне бы хотелось. Только мое бедное сердце, которое целиком принадлежит вам с той самой минуты, когда я увидел вас впервые! Условия вашей жизни и жизни моей – увы! такие разные – заставляли меня хранить молчание. Но так не годится! Я больше не могу молчать, чего бы мне это ни стоило. Я был вынужден молча наблюдать, как другие требуют того, о чем я не осмеливался даже и спрашивать. Но сейчас все достигло таких пределов, которые никакой живой человек просто не может вынести! Джудит, умоляю вас, взгляните на меня!

Мисс Тэвернер собралась с духом и подняла на кузена глаза. Когда она заговорила, голос ее сильно дрожал:

– Прошу вас, больше ничего не говорите! Дорогой мой кузен! За вашу дружбу я вам бесконечно была и всегда буду благодарна. Но если я хоть как-то (поверьте мне, совершенно неумышленно) дала вам основания думать о более нежных чувствах…– От волнения голос у мисс Тэвернер почти пропал, и она лишь жестом попросила кузена больше ничего не говорить.

– Ну как я мог – как мог любой человек узнать вас и не полюбить? Я не могу предложить вам высокого титула, не могу предложить вам никакого богатства.

Джудит снова обрела дар речи и произнесла:

– Это не имело бы для меня никакого значения, если бы только были затронуты мои чувства. Я причиняю вам боль; простите меня! Но по-другому никогда не будет. Давайте больше никогда не будем об этом говорить!

– Как-то я спросил у вас, есть ли такой человек, который дорог вам. Тогда вы сказали мне: «Нет!» И, я полагаю, это была правда. А теперь? Теперь вы бы ответили так же?

Щеки мисс Тэвернер вспыхнули.

– Вы не имеете права задавать мне такой вопрос, – тихо сказала она.

– Не имею, – ответил кузен. – Я не имею на это права, но я должен вам сказать, и я вам скажу, Джудит: ни один мужчина, кто бы он ни был, не может испытывать к вам такое же сильное чувство, как я! И пока вашим опекуном будет Ворт – я отлично понимаю – он вам никогда не разрешит выйти за меня замуж. Но ведь пройдет совсем немного времени, и вы станете свободной, и тогда уже никакие соображения…

– Мой отказ никак не связан с тем, чего хочет или ног хочет Ворт! – быстро проговорила мисс Тэвернер. – Мне бы хотелось оставаться вашим другом. Я очень ценю вас как кузена и дорожу вами, но любить вас не могу. Умоляю вас, не надо меня больше беспокоить такими разговорами. Ну разве нам нельзя остаться добрыми друзьями?

Мистер Тэвернер с большим трудом сдержал свой порыв. Минуту или две он, не сводя глаз, смотрел на лицо Джудит, а потом поднес к своим губам ее руку и страстно ее поцеловал.

И тут позади него раздался чрезвычайно неприятный голос:

– Я надеюсь, мисс Тэвернер, вы извините меня за мое вторжение!

Мисс Тэвернер резко вырвала у кузена свою руку и повернулась к вошедшему опекуну.

– Лорд Ворт! Вы меня испугали!

– Это я вижу, – произнес граф. – Мне поручено вас разыскать. Ваш экипаж уже вызвали, к тому же миссис Скэттергуд начала беспокоиться.

– Благодарю вас. Я сейчас же приду, – пробормотала Джудит. – Спокойной вам ночи, кузен!

– Вы не позволите мне отвести вас к миссис Скэттергуд? – тихо спросил мистер Тэвернер.

Джудит отрицательно качнула головой. Она все еще никак не могла прийти в себя. И когда граф предложил ей руку, чтобы она могла на нее опереться, он почувствовал, что ее рука была холодной и слабой. Как только они отошли на такое расстояние, что их голосов нельзя было услышать, мисс Тэвернер очень тихо сказала:

– Полагаю, все это могло показаться вам очень странным, но вы ошибаетесь.

– В чем ошибаюсь? – холодно спросил граф.

– В том, о чем вы думаете!

– Если вы можете прочитать мои мысли именно в этот момент, вы должны быть необычайно умной.

– А вы – самый гадкий из всех, кого я встречала за всю свою жизнь! – отрезала мисс Тэвернер, и голос ее задрожал.

– Об этом вы мне уже не раз говорили и раньше, мисс Тэвернер, а память у меня, уверяю вас; просто на редкость цепкая. Можете себя успокоить хотя бы тем, что очень скоро вы сможете забыть даже о самом моем существовании.

Джудит неуверенно произнесла:

– Не могу себе представить, что я жду этого дня меньше, чем вы.

– Я никогда не делал никакого секрета из того, что мое над вами опекунство мне беспредельно надоело. Однако, мисс Тэвернер, не ждите от меня слишком многого. Вы пока еще моя подопечная. Такие трогательные пассажи, как тот, который я только что наблюдал, вам лучше отложить на будущее.

– Если вы себе вообразили, что я… что у нас с мистером Тэвернером какие-то особые отношения, то вы глубоко ошибаетесь, – сказала Джудит. – Я не собираюсь выходить за него замуж!

С высоты своего роста граф бросил на мисс Тэвернер выразительный взгляд, и ей показалось, что он хочет ей что-то сказать. Но тут к ним подошла миссис Скэттергуд, и он ничего так и не сказал Джудит. Граф проводил обеих дам к их экипажу. Только при прощании Джудит сумела снова овладеть своим голосом и произнесла:

– Я давно хочу поблагодарить вас, лорд Ворт, за то, что вы дали Перегрину согласие на его женитьбу.

– Вам не за что меня благодарить, – вполне вежливо ответил граф, отвесил дамам поклон и отступил в сторону, чтобы их экипаж мог тронуться в путь.

ГЛАВА XIX

Довольно долгое время Джудит искала ответ на один и тот же волновавший ее вопрос: почему ей так хотелось сообщить графу, что она не собирается выходить замуж за мистера Тэвернера. И если какой-нибудь логичный ответ появлялся у нее в голове, она его тут же отвергала как неправильный или невероятный. А поскольку ни одно из возможных объяснений ее неожиданной откровенности ей не подошло, Джудит была вынуждена себя убедить, что она просто выпалила первое, что ей пришло в голову под давлением обстоятельств.

Миссис Скэттергуд, видя, что Джудит все время пребывает в весьма удрученном настроении, предположила, что ее компаньонка так меланхолична из-за приближающейся свадьбы Перегрина. Чтобы как-то утешить Джудит, сердобольная дама делала все, что было в ее силах, и пообещала оставаться с ней сколь угодно долго, пока Джудит будет приятно ее общество. Она также предсказала, что впереди у них много приятных возможностей ездить к молодой чете и навещать их в Беверлее. Однако истинная причина, вызывавшая такую меланхолию у Джудит, состояла отнюдь не в том, что в скором времени ей предстояло жить порознь с Перегрином. Джудит угнетало совсем другое – мысль о ее грядущем собственном освобождении от опекуна. Она не знала, что с нею теперь будет. Лорд Ворт ее раздражал, он был деспотом, очень часто просто отвратительным. Но она не могла не признать, что он прекрасно управлял ее деньгами. Он умел отгонять от нее нежелательных поклонников так, как никто другой бы этого никогда не сумел. Да, она нередко могла с ним ссориться и возражала против его вмешательства в ее планы. И тем не менее, пока она знала, что за ее спиной стоит он, у нее всегда было чувство надежности и защищенности. Честно говоря, она мало задумывалась об этом до настоящего момента, теперь же она не могла избавиться от мысли, что очень скоро его защиты уже не будет. А тогда, когда он не был противным и не давил на нее, он всегда проявлял по отношению к ней свою доброту. Он составил для нее рецепт нюхательного табака, позволял ей править его гнедыми и пригласил пожить в своем доме. До той злополучной встречи в Кокфильде он ей очень нравился. Естественно, после его невыносимого поведения в тот фатальный день, он ей уже больше нравиться не мог. Однако, вопреки всему этому, мысль о том, что очень скоро она позабудет о самом его существовании, произвела на Джудит такое удручающее впечатление, что она с большим трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Но если, в виде альтернативы, Ворт захочет, чтобы она вышла замуж за его брата, он очень скоро увидит, что допустил ошибку. И Джудит в отчаянье сказала себе, что она обречена остаться одинокой старой девой.