Ген человечности 2 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 11

– Прикрываю, можно!

Вместо того, чтобы бежать по полю, я поступил хитрее. Выскочил из кузова Форда, оставив там винтовку, сел за руль. И рванул вперед, к дому…

А если угонят? Не хотелось бы мне оставлять машину в двухстах метрах от дома…

Затормозив в нескольких метрах от двери, я выскочил из машины, занял позицию за моторным отсеком…

– Готов?

– Готов!

– Пошли!

Первым к двери перебежал Мик, залег у степеней, направив стол автомата на дверь. Следом бросился я, преодолев три ступени, занял позицию рядом с дверным проемом.

– Можно!

Те, кто учились этому в Дельте, могут работать вместе с закрытыми глазами. Первым дверной проем прошел Мик, сразу ушел влево, долей секунды позже в помещение прошел и я, сразу уходя вправо. Стволы автоматов искали цели, готовые в любой момент разразиться очередью – но целей не было…

Обычная комната обычного фермерского дома. В этом доме, проходя через дверь, человек сразу попадал в гостиную, заставленную мебелью и с камином в глубине комнаты. Там же, в глубине комнаты была винтовая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, и еще пара дверей, куда они вели – не знаю.

Мебель была перевернута, как будто кто-то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра – от пули…

– Глянь… Слева на стене…

Скосил взгляд – кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто-то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу – тоже кровь, уже засохшая…

– Чистим! Дверь!

Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец – иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…

Удар! – дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель, я рванулся вперед и вправо, через секунду в помещении был и Мик.

Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими-то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно – несвежей пищей, гнилью…

– Чисто!

– Подтверждаю!

Перебежали к следующей двери, приготовились – и тут на улице ударили два – один за другим – пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…

Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец – иду первым – и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто-то целится по дверному проему, покатился по земле. И – замер.

Заложница – грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой – стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…

Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили – стрелять не раздумывая. Человек с оружием – опасность, промедлишь секунду – смерть.

– Брось оружие!

Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…

– На землю! Стреляю на поражение!

Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой-то точке на горизонте. Наширялась, что ли?

Скосил взгляд – Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…

– Не стреляй.

Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…

– Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня? Девушка тупо смотрела на меня.

Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…

– Отдай. Отдай, слышишь…

Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…

– Ну все, все… Пошли…

Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше – тихо, со всхлипами…

– Тебя как зовут? Меня – Алекс, его – Микки, а тебя? … Сложный случай. Что же с ней сотворили… Нащупал у себя в кармане плоскую фляжку, открутил колпачок…

– На, выпей. Будет легче. Выпей давай, выпей…

Силой, удалось заставить сделать один глоток. Глотнув, девушка закашлялась, тяжело задышала – я убрал фляжку. Впору было лечить нервы и самому – а ведь дом не зачищен. Сейчас саданут очередью со второго этажа – поминай, как звали…

– Давай еще раз попробуем. Я – Алекс, вон это – Микки, а ты?

– Лана…

– Как?

– Лана… Странное имя. Итальянка? Латиноамериканка?

– Хорошо, Лана. С именем разобрались, теперь второй вопрос. Сколько их было? Сколько было этих?

– Двенадцать… – тихо ответила девушка.

Мик, услышавший ответ по рации (она у меня была включена на передачу) дернулся, прижался к стене, направил ствол карабина на второй этаж. Есть от чего занервничать…

– Двенадцать? Ты уверена?

– Несколько… Уехали утром… Грузовик папы взяли…

– Какой грузовик? Какой?

– Белый… А чтоб…

В этот момент послышался далекий, очень далекий, но приближающийся шум двигателя…

– Сиди здесь! На улицу!

Бегом, уже не опасаясь обстрела, мы выскочили на улицу. Вдалеке – до него было метров пятьсот – пылил изрешеченный белый фермерский грузовик, он двигался по дороге, приближаясь к дому…

– Прикрой!

Мик упал на землю, перекатился за укрытие, начал бить одиночными, стараясь попасть в кабину грузовика. Из грузовика тоже открыли огонь – один или два дробовика, еще винтовка. Не обращая внимания на стрельбу, я добежал до пикапа, ввалился в кузов, схватил Барретт.

До грузовика было уже метров триста, несколько пуль ударили в борт пикапа, но не пробили. С едва слышным звоном осыпалось стекло в джипе, пробитое пулей – и тут я выпрямился в полный рост с винтовкой, прицелился в грузовик, удерживая винтовку на весу (От автора – никому не советую повторять. Из винтовки калибра .50 стрелять, держа ее на весу могут только физически очень крепкие люди, а больше двух – трех выстрелов так лучше не делать, если кости плеча дороги…). В прицеле, сквозь бликующее лобовое стекло отразилось лицо водителя, перечеркнутое перекрестьем прицела – тот врубился, но сделать ничего не мог. Задержав перекрестье прицела на груди водителя – тот в последний момент попытался пригнуться, спрятаться за моторным отсеком – я нажал на спуск….

Ветровое стекло просто вынесло, кровавые осколки стекла посыпались на дорогу. Машину начало заносить, Микки теперь бил длинными очередями, на подавление – и я выстрелил снова. По кузову, уже нормально уперев винтовку в борт кузова и встав на колено. Плечо отозвалось тупой болью, механизм винтовки сработал четко, выталкивая стреляную гильзу – и выстрелил третий раз – по колесу…

Попал с первого выстрела. Левое переднее колесо взорвалось черными ошметками, неуправляемую машину резко повело влево – и она кувыркнулась на бок, выбрасывая и мертвых и живых из кузова. Скорость была большой, поэтому машина перевернулась сразу, подняв облако дорожной пыли…

Оставив винтовку в машине, я пошел к перевернутому грузовику. Мик чуть впереди, я прикрываю. Лучше бы этим тварям, в другое место ехать было… Впрочем – что заслужил – то и получил…

В живых остался только один – с перебитыми ногами он пытался отползти от дороги, оставляя за собой грязно-бурую полосу. Ударом ноги я перевернул его на спину, бандит застонал от боли….

– Ну что? Зря из зоны вышел…

– Чисто! – прозвучало в наушнике, Мик проверил машину…

– Пошел ты… – прохрипел бандит, глядя на меня с такой ненавистью, какой я никогда не видел.

– Я пойду. А ты – подыхай, даже пулю тратить не буду…

Мельком оглядел – и впрямь не жилец. С ранением живота и перебитыми ногами – подохнет через час. А пулю на него тратить… Не заслужил он легкой смерти, не заслужил…

Пошел к грузовику, по пути на что-то наткнулся ногой. Поднял – дробовик Ремингтон 1100, охотничий полуавтомат с отпиленным стволом. Видимо, выпал из кузова, когда машина перевернулась. Поднял, сам не знаю зачем…