Школьная королева - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 26

Проснувшись утром, Мэри вместе с другими сошла вниз. За завтраком раздавали письма, полученные с почты. Было письмо к Мэри от Поля. Она радостно задрожала, увидев любимый почерк, и подумала о дорогом мальчике, которого любила больше всего на свете. Подняв глаза, она встретилась с открытым, трогательным взглядом Китти О’Донован, и снова в голове у Мэри мелькнула мысль о странном сходстве глаз Поля и Китти. Почему они так похожи? Какое отношение может иметь Китти к такому мальчику, как Поль?

– Ты не читаешь письмо, милая, – сказала сидевшая недалеко от нее мисс Хиз.

– Сейчас прочту, – ответила Мэри.

– Ах, если бы вы сказали ей, чтобы она прочла нам это письмо! – вскрикнула Джени.

– Оно от Поля, а мы с Матильдой точно так же, как Мэри, хотим знать, что с нашим Полем. Не знаю, почему это Мэри таит письмо от нас.

– Я расскажу вам, когда прочитаю, – сказала Мэри.

Завтрак был окончен. Девочки и учительницы вышли в сад. Мэри быстро убежала в уединенное местечко, где разорвала конверт и прочла письмо. Она дрожала, и письмо Поля, конечно, не уменьшило ее нервной дрожи.

Поль писал:

Затем Поль выразил беспокойство за нее. Он чувствует, что она в тревоге, и боится, не сделала ли она чего-нибудь дурного. Брат умолял Мэри не забывать о данном ему обещании никогда не подражать чужому почерку, так как это может навлечь неприятности и на нее, и на других.

Под конец брат просил:

Когда Мэри, окончив читать письмо, подняла голову, лицо ее было бледно, как полотно. Рядом стояли, наблюдая за ней, обе ее сестры – Матильда и Джен.

– Я не могу вынести больше, – сказала Джени.

– Что, он умирает? Скажи же нам, Мэри, скажи правду.

– Да, Мэри, ты должна сказать нам правду, – прибавила Матильда. – У тебя ужасный вид, ты должна сказать нам всю правду.

– Дайте мне подумать, – ответила Мэри. Она прижала руку ко лбу. Строки письма стояли у нее перед глазами, словно написанные огненными буквами. Казалось, что слова будут видеться ей в продолжение всего тревожного дня. Она не смела сделать того, о чем просил ее Поль. Она не смела написать ему. Он все поймет, заглянет в глубину ее лживого сердца. Что… что делать ей?

– Мэри, скажи же нам; ты должна сказать, – повторяла Матильда. Она подошла к сестре и потрясла ее за руку. – Лучше Полю или хуже?

– Лучше, гораздо лучше! – воскликнула Мэри. – Я так взволнована, что у меня темнеет в глазах.

– Дай мне письмо, я прочту его, – попросила Матильда, протягивая руку.

– Нет, нет. Ты не смеешь, это мое письмо.

Мэри достаточно овладела собой для того, чтобы сунуть письмо в карман.

– Полю лучше, – уверила она сестер. – Он говорит, что это от сухого воздуха.

– Почему же ты так смертельно бледна? Как будто он умирает.

– Не знаю, почему у меня такой вид. Не могу объяснить вам этого. Должно быть, потому, что меня волнует любая весть от него.

– Вот по лужайке идет миссис Шервуд, – показала Джени. – Можно пойти сказать ей, что ты получила письмо от Поля? Она будет рада.

– Да, скажите ей.

Девочки побежали по лужайке. А у Мэри было желание броситься в чащу и скрыться там, но она удержалась от такого поступка.

Сестры передали начальнице хорошую новость, и та сейчас же подошла к Мэри, чтобы поздравить ее. Миссис Шервуд очень изменилась за эти несколько дней. Она сильно страдала. Ее школа – радость сердца – и ее девочки были в опасности, страдали от какого-то дурного влияния, проникшего в их среду. Миссис Шервуд испытывала сильное мучение. Ее волнение было столь сильно, потому что виновницей была королева мая.

– Ему лучше, гораздо лучше! – весело повторяла Джени. – Миссис Шервуд, у Мэри просто сердце разрывается от тревоги.

– Я рада, что услышала хорошую весть, – сказала миссис Шервуд. – Ты получила письмо, Мэри?

– Да, миссис Шервуд.

– От самого Поля! – воскликнула Матильда. – Ему настолько хорошо, что он мог написать сам.

– Он очень, очень любит тебя, милая Мэри, не правда ли? – сказала начальница.

– Да, миссис Шервуд, – слабым голосом проговорила Мэри.

– Ты хотела бы написать ему ответ, не так ли?

– Да, да.

– Ну, теперь у нас все в беспорядке, благодаря обстоятельству, о котором не будем упоминать, поэтому я разрешаю вам трем написать Полю. Я думаю, ваши письма попадут в город сегодня вечером и ночным поездом пойдут в Париж, а оттуда в Швейцарию.

– Благодарю вас, – задыхаясь от волнения, сказала Мэри.

Миссис Шервуд повернулась и заговорила с одной из учительниц. Клотильда Фокстил проходила мимо с очень серьезным видом. Презрительно взглянув на сестер Купп, она повернулась к ним спиной и скрылась среди кустарников.

– Отчего это Кло так нелюбезна с нами? – удивилась маленькая Джени.

– Не все ли равно, – заметила Матильда.

– Ну, Мэри, мы все начнем писать? – спросила Джени.

– Конечно.

– Не принести ли тебе твой бювар, милая Мэри?

– Благодарю, – ответила Мэри.

– Каждая из нас напишет письмо. Вот весело-то! – щебетала Джени. – Только не надо писать ему ничего грустного. Правда, Мэри?

– Конечно, не надо.

Девочки пошли в дом. Мэри тяжело опустилась на низкую скамью. Ей казалось, что Поль где-то рядом и знает о ее проступке. Через некоторое время сестры возвратились с письменными принадлежностями. Потом они сели на скамью рядом с Мэри, придвинули столик и разложили на нем принадлежности для письма.

– Ну не мила ли миссис Шервуд! – воскликнула Джени.

– Да, но теперь надо подумать о наших письмах, – заметила Мэри.

– Не знаю, что писать, – призналась Джени. – В настоящее время всех нас в школе интересует только одно. Но об этом нельзя писать ни слова.

– Вот что пришло мне в голову, – внезапно сказала Мэри. – Я не могу писать Полю, у него такая странная способность: он видит меня насквозь точно так же, как я его, и потому сразу заметит, что я скрываю что-то. Эта его способность не касается ни тебя, Джени, ни тебя, Матильда. Поэтому вот что я придумала: я продиктую письмо одной из вас, мы пошлем его от имени всех нас, а через день-другой я напишу сама.

– Какая ты смешная! – засмеялась Джени. – Поль ведь будет читать только то, что написано. Больше он ничего не может увидеть.

– Как бы то ни было, я хочу продиктовать письмо, – повторила Мэри. – Я продиктую тебе, Матильда. Возьми листок и пиши.

– Мне хочется написать свое письмо, – с недовольным видом произнесла Джени.

– Не думаю, чтобы это было хорошо, – заметила Мэри. – Это должно быть письмо от всех, и Матильда, как старшая, должна написать его.

– Это, конечно, правильно, – согласилась Матильда. – Ты редко признаешь мое старшинство, Мэри; но если тебе вздумалось сделать это, то я, конечно, не стану возражать.

Матильда, довольная и гордая, разложила бумагу перед собой, обмакнула перо в чернила и взглянула на Мэри.

– Ты в самом деле хочешь продиктовать все письмо? – спросила она.

– Да, если вы согласны.

– Я думаю, это будет хорошо, – сказала Матильда. – Ты теперь очень мила с нами, Мэри. Я хотела бы, чтобы ты была всегда такой.

Мэри задумалась немного, потом стала диктовать, а Матильда писала: