По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть I - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 4

ПРОМИЛЛЕ

Еще до того, как стать моряком, я встречал в книгах слово «промилле». А что это такое — не знал.

Помог случай.

Разговорились мы как-то в Кронштадте с одним парнем о рыбалке. Парня звали Гришей.

— Эх, — говорит, — и щуку я вчера в море за маяком вытащил. С костыль!

Гриша — парень серьезный: войну на эсминце плавал, ранен в ногу, кончает институт — шутить не любит. И вдруг — щука в море!

Известное дело: щука — рыба пресноводная, в море не живет. Про это даже сказки сложены. А тут — с костыль!

— Врешь ты! — говорю. — Откуда в море щука? Ты ее, брат, в реке или во сне видел. Спорим?

— Спорим!

Пошли мы на другой день на шлюпочке за маяк.

Раскинули перемет. Часа полтора подождали — тянем.

Дергает.

Вытащили — щука! Здоровенная, зубы, как гвозди. Если щелкнет — полруки прочь!

Что за притча! За бортом — море, в шлюпке — щука.

— Уф! — даже в жар меня бросило.

Перегнулся через борт, черпнул ладонью воду — и к губам.

А вода-то пресная!

И как я не сообразил: в Финский залив Нева течет, столько речек, кругом болота, озера… Эх, голова!

— Соли-то совсем нет! — показываю Грише на воду.

— Две, три промилле! — отвечает.

Тут он мне и рассказал: промилле, оказывается, мера солености: одна часть соли на тысячу частей воды. Две промилле — это на ведро чайная ложка. Какая уж тут соленость!

Выходит, щуки в море живут?

Живут, если им промилле разрешают.

Ходят по палубе матросы, стоят вахту, дежурят у механизмов, возятся около судовых шлюпок, перебрасываются короткими непонятными словами.

Подойдем послушаем.

Вот один моряк рассказывает другому:

— Шли мы правый бейдевинд, смотрим, что-то она не то…

— Уваливаться начала?

— Приводиться. А справа и слева — банки.

— Так вы что — срубили мачту?

— Нет. Заело.

О чем это они? Топором рубили мачту, кто-то кого-то заел — страшная история!

Страшная? Нет, ничего особенного: просто один моряк рассказывает другому, как они плавали на шлюпке, попали между двумя мелями, решили на время убрать мачту, мачта застряла…

А рассказывает это он на своем, морском языке.

Есть такой язык. Пол на судне называется «палуба», комната — «каюта», постель — «койка», стена — «переборка». Моряк не скажет «застряло», но «заело», «запирать» у него — «задраивать», «плыть» — «идти».

Многие морские выражения для непривычного уха смешны: «срубить мачту», «выкинуть флаг», «отдать якорь»… Никому матрос свой якорь отдавать не собирается, мачту портить не будет, флаг за борт не выкинет.

Все на судне по-своему. Придешь на судно — всему учись сначала.

Так было и со мной. И первое слово, с которым пришлось столкнуться, было «абгалдырь».

О боцманах в училище мы наслышались много: боцман — хозяин палубы, бог чистоты и порядка. Боцманы — лихой народ и моряки отличные, но ругаются — страх! Не попадись ему на язык.

И вот по палубе учебного корабля меня ведет боцман. Знакомит — что, где.

Сначала подвел к железному крюку, лежавшему около якорной цепи, и сказал:

— Абгалдырь!

«Нехорошо! — подумал я. — Такой пожилой — и ругается. Нет, чтобы объяснить по-человечески».

Потом боцман остановился около мачты, посмотрел куда-то вверх и произнес:

— Фордун!

«Совсем распоясался! — решил я. — Если он вздумает еще раз ругнуться, пойду к капитану!»

Тут боцман отскочил в сторону да как закричит:

— Полундра!

«Ах так! — подумал я. — Иду немедленно…» Но тут меня хлоп по голове веревка!

Отскочил я, задрал голову. Вижу — на мачте матрос. Это он веревку уронил.

— Что же ты? — говорит боцман. — Кричал я тебе: «Берегись», а ты…

— Ничего вы мне не кричали.

— А «полундра» кто сказал? Голова еловая!

Так вот оно что! Оказалось, «полундра» значит «берегись», «фордун»—веревка, которая идет от мачты к борту, «абгалдырь» — крюк, которым таскают по палубе якорную цепь. И еще оказалось, что боцманы ругаются редко — только когда у них ученики бестолковые.

ВЕЧЕР НА СУДНЕ

Над мачтами зажигаются звезды.

У машины, у приборов, у руля — очередная вахта. Свободные от вахты — на полубаке.

Полубак — место на носу судна. Сюда приходят отдыхать. Здесь можно выкурить папироску, постоять, посмотреть за борт.

Здесь ведутся разговоры, поются песни, рассказываются страшные морские враки.

Идемте на полубак.

Затихают разговоры на полубаке. Расходятся матросы.

А что, если они не соврали? А ну как и верно — горох в трюме страшен, пароход на паровоз налететь может, а на дом и подавно?

Подождем — увидим. Впереди у нас много морей