Испытание любовью - Хейер Джорджетт - Страница 5

Монлис расхохотался, затыкая письмо за пояс:

– Ах ты, хладнокровный лягушонок! Неужели это пустяк, что король приглашает меня присоединиться к нему в Шрусбери?

– Нет, это просто великолепно, но, по-моему, глупо горячиться по этому поводу.

– Святая Богородица! Но почему? – возмутился Фальк.

– Можно гораздо лучше и быстрее все сделать, если не терять голову.

– Ну и мудрец! – затрясся от хохота Монлис. – Можно подумать, что ты принимал участие уже в десятке войн! Садись, дорогой Симон, я хочу посоветоваться с тобой. Только посмотри на Алана, как он возбужден! Напрасно переживаешь, Алан, я не возьму тебя с собой.

Тот вспыхнул:

– Как же так, сэр?! Почему я не могу поехать с вами?

– Хороший из тебя получится военачальник! – усмехнулся отец. – Да ты бледнеешь при каждом звуке и устаешь, едва проснувшись! Нет, ты останешься с женщинами. Думаю, тебя это больше устроит.

Разгневанный Алан вскочил с кресла:

– Это просто невыносимо! Я не менее храбр, чем вы, и имею полное право ехать с вами!

– А я говорю, что ты еще ребенок, – отрезал Фальк. – Я беру с собой Симона.

Алан, казалось, был готов убить отца взглядом. И тот заговорил более мягко, довольный гневом сына:

– Ну-ну, Алан, успокойся. Я не хотел разозлить тебя. Ты слишком молод для такой трудной кампании, потом, я оставляю тебя здесь хозяином вместо себя.

– А я говорю…

Фальк так хватил кулаком по столу, что затрещали доски.

– Укороти язык! Будет так, как я сказал. Садись на свое место!

Алан недовольно вернулся к креслу и рухнул в него.

Укротив сына, Монлис повернулся к слуге:

– Смотри, Симон, у меня сто двадцать всадников и сто шестьдесят лучников под командой Френсиса Дали. К ним присоединятся маршал Джон и мой капитан Винсент. Как видишь, целая армия! Ты тоже поедешь со мной и вкусишь радости войны. Ты доволен?

– Очень доволен, – признался парень с тенью улыбки на лице. – Какой дорогой мы поедем?

В течение следующего часа, сидя за столом, они обсуждали различные маршруты, пока Алан не начал зевать и вертеться в своем кресле.

– Я поеду через Норхтхемптон и Уорвик! – упрямо твердил Фальк.

– И потеряете время, – возражал Симон. – Нам нужно ехать через Латтерворт и Тамворт или Личфилд.

– Как я сказал, так и будет! Откуда нам знать, в каком состоянии там дороги, дурачок?

– Посланник приехал через Личфилд, сэр, – вмешался Алан. – И он не жаловался на дорогу.

– Ну ладно, я подумаю, – проворчал Фальк. – Хотспур наступает на Честер. Мы должны выбрать кратчайший путь. – Он поднялся из-за стола. – А теперь нужно сообщить о нашем походе миледи, – сказал он, грустно теребя бороду.

Миледи, несмотря на свою скромность, была единственным живым существом, перед которым Монлис усмирял свое буйство. Тяжело ступая по лестнице, он направился в ее будуар, оставив Алана и Симона наедине.

Алан наклонился, лаская борзую собаку.

– Тебе повезло, Симон, – прошептал он.

– Ты же не хочешь ехать, – возразил тот. – Война – не твое занятие.

– Откуда мне знать? Ведь я не был на войне ни разу.

– Какая чушь! – возмутился Симон. – Тебе гораздо интереснее в обществе девиц.

Юноша помолчал, продолжая ласкать собаку, потом откинулся на кресла.

– Я должен когда-то получить рыцарские шпоры. Почему не сейчас?

– Время еще есть, – усмехнулся Симон. – Нам предстоит марш-бросок по пересеченной местности. Ты выдохнешься еще не доходя до Шрусбери.

Алан задумчиво посмотрел на него:

– Ты всего на год старше меня, а как будто сделан из железа.

– Будь у тебя такое детство, как у меня, ты бы тоже был покрепче.

– Или умер раньше времени, – улыбнулся Алан.

– Вполне возможно. Куда отправился посланник короля от нас?

– К Грейману, а от него к барону Ширли. Он уже был у Мальвалле два дня тому назад. Король собирает всех своих верных слуг. Интересно, удастся ли нам победить Перси?

– С Божьей помощью, – ответил Симон.

– Да. С Божьей помощью. Правое дело должно победить.

– В таком случае Хотспур имеет больше шансов, – сухо заметил Симон. Алан широко раскрыл глаза:

– Что ты говоришь?! Ведь король – это король!

– Ричард тоже был королем, – напомнил Симон.

Юноша задумался над сказанным.

– Разве ты не веришь, что добро всегда побеждает?

– Не верю! – Симон коротко усмехнулся. – Побеждают мощь и боевое искусство, а больше ничего!

Алан заколебался.

– Симон, твои слова напоминают мне, что о тебе сказал отец Питер, – многозначительно заявил он.

Слуга бросил на него вопросительный взгляд:

– И что же говорил этот благонравный священник?

– Что в твоих мыслях сквозит безбожие. Симон снова усмехнулся, но на этот раз более саркастически:

– Когда он так сказал, Алан? Разве я не хожу на мессу и на исповедь?

– Да, но иногда высказываешь такие вещи… Отец Питер говорил о тебе с милордом.

Симон продолжал улыбаться, но глаза его превратились в узкие щелки.

– И что ему ответил милорд?

– Отец сказал: “Не трогай его, Симон хороший человек”.

– Я тоже так думаю. Поэтому не волнуйся, Алан, я не еретик.

Юноша вздрогнул и возразил:

– Симон я имел в виду совсем другое, и отец Питер тоже.

– Много шума из ничего! – усмехнулся его собеседник. – Что же ты тогда имел в виду? Кажется я совсем не похож на Лолларда.

– Конечно нет! – воскликнул Алан и с удивлением услышал, что Симон рассмеялся.

Через три дня Фальк с войском выехал из Монлиса, начав трудный поход к Шрусбери. Несмотря на все трудности пути, в этот город они прибыли к концу недели, всего за день до приезда самого короля, который спешил поставить свою армию между приближающимся Хотспуром и принцем.

В походе Фальк потерял несколько человек, но по этому поводу философски заметил, что если слабаки не дошли до Шрусбери, то тем лучше. Теперь, когда он был занят делом, его раздражительность исчезла и он удивлял Симона своим добродушием, терпеливой заботой о людях. Его поведение оказалось заразительным – несмотря на трудную неделю, маленькая армия прибыла к воротам Шрусбери в отличном настроении. Там их ожидал королевский прием и отличные квартиры, а через час после прибытия принц Уэльский пригласил милорда немедленно прибыть к нему. Монлис тут же отправился ко двору Генриха в сопровождении своего слуги. Именно здесь, ожидая окончания аудиенции, Симон впервые увидел своего сводного брата Джеффри Мальвалле. Джеффри прибыл в Шрусбери за сутки до Монлиса, возглавив войско вместо приболевшего отца. Симон тут же узнал его, благодаря сходству с Мальвалле.

Прогуливаясь по большому залу, Джеффри прошел мимо Симона и, небрежно повернувшись, удивился его пронзительному прямому взгляду из-под густых бровей. Он остановился и сурово посмотрел на парня сверху вниз, так как был выше Симона ростом на два дюйма.

Это был красивый молодой человек девятнадцати лет от роду, брюнет, но с теми же зеленовато-голубыми глазами и нависающим лбом. Однако глаза Джеффри излучали тепло, и рот не был так суров, как у Симона, а улыбчив. Вот и сейчас он улыбнулся, весело сверкнув глазами, и полюбопытствовал:

– Ну что, юный петушок? Что ты так надменно хмуришься? Тебе не нравится моя наружность?

Симон подошел поближе, и тут Джеффри обратил внимание на красно-золотой цвет его плаща. Улыбка тут же исчезла с его лица, он пожал плечами.

– Вот как? Ты один из Монлисов! – произнес он и развернулся на каблуках.

– Нет! – поспешно возразил Симон. – Я не из них.

Мальвалле остановился, оглядывая его.

– Так кто же ты?

– Кажется, я Никто, сэр Джеффри.

– Если ты Никто, тогда не бросай на меня такие взгляды, потому что я мог бы оказаться вспыльчивым человеком.

Симон улыбнулся, нисколько не рассердившись.

– А я мог бы оказаться силачом, – парировал он.

– Советую тебе не попадаться еще раз на моей дороге, – пригрозил Мальвалле. – Предупреждаю, я тоже не слабак.