Боваллет, или Влюбленный корсар - Хейер Джорджетт - Страница 1

Джорджетт Хейер

Боваллет, или Влюбленный корсар

Глава I

На палубе царил хаос. Вповалку лежали мертвые и умирающие, валялось искореженное дерево, кренилась сбитая бизань-мачта[1] с провисшими парусами; в воздухе носилась пыль и копоть, повсюду стоял едкий запах пороха. Пробив рангоут[2] и такелаж[3], над головой со свистом промелькнуло ядро и яростно вспенило море за кормой галеона[4]. Казалось, корабль пошатнулся, споткнувшись, и тяжело накренился на левый борт. Стоя на юте, дон Хуан де Нарваэс отдал быстрый приказ, и лейтенант, мигом спустившись по трапу, направился на шкафут[5]. Там, в стальных нагрудниках и блестящих шишаках, толпились солдаты. В руках у них блестели алебарды и пики, некоторые были вооружены обоюдоострыми мечами. Все смотрели на море, туда, откуда неумолимо приближался небольшой корабль, на грот-мачте[6] которого развевался флаг с красным крестом святого Георга[7]. Теперь солдаты не сомневались, что дело кончится рукопашной схваткой; они были даже рады этому — их считали лучшими бойцами во всем христианском мире. Напав на них, дерзкие англичане не оставили себе никаких шансов на победу. Весь последний час английский корабль держался вне досягаемости испанских пушек, беспрестанно осыпая «Святую Марию» ядрами из своих длинноствольных орудий. Солдаты на шкафуте еще не знали, сколь серьезен нанесенный кораблю ущерб, и нервничали от собственного бессилия и вынужденного бездействия. Теперь английский корабль подошел ближе, ветер наполнил его белоснежные паруса и нес, словно птицу, по вздымающимся волнам.

Дон Хуан наблюдал за приближающимся кораблем и видел, как его пушки рыгнули огнем в сторону противника. Но тот подошел уже слишком близко, и огонь не причинил ему почти никакого вреда: половина ядер пролетела выше корабля, и виной тому были слишком высокие борта галеона. «Рискующий», — теперь у дона Хуана не было никаких сомнений в том, что это «Рискующий» — приближался, как неуязвимый.

Слегка обогнав испанское судно, корабль противника внезапно сделал резкий поворот через фордевинд[8] и, почти задевая бушприт галеона, открыл продольный огонь, сметая все от кормы до носа.

«Святая Мария» стонала и кренилась, на борту возникла паника и суматоха. Дон Хуан понял, что его судно обречено, и тихо выругался в бороду. Однако его не покинула холодная смелость, и он знал, как собрать своих людей для нового удара. «Рискующий» приближался, он явно собирался взять превышающий его по размеру галеон на абордаж. Ну что же, еще оставалась надежда. Пусть «Рискующий» подходит — «Святая Мария» обречена, но на борту «Рискующего» находился Эль Боваллет, тот самый Боваллет, насмехавшийся над Испанией, флибустьер, сумасшедший! Его захват стоит потери даже такого благородного галеона, как «Святая Мария»; больше того! Не было ни одного испанского адмирала, который не мечтал бы о таком пленнике. От одной такой мысли у дона Хуана перехватило дыхание. Эль Боваллет, который показывал Испании кукиш! Если только дону Хуану удастся взять в плен этого заколдованного, казалось, человека и привезти его королю Филиппу[9], то он сможет спокойно почивать дальше на лаврах вполне заслуженной славы.

Именно эти мысли преследовали дона Хуана, когда днем он бросил вызов показавшемуся на горизонте кораблю. Ему было известно, что Эль Боваллета можно встретить в этих водах; в Сантьяго он виделся с Перинатом, уже пытавшимся примерно наказать «Рискующий». Перинат, вернувшийся с поля сражения, был уже не тем Перинатом, который уходил в плавание, полный планов о мести. Он горячо говорил о колдовстве, о дьяволе, принявшем облик человека. Дон Хуан только насмешливо улыбался. Ох, уж этот Перинат — «сапожник», да и только! Теперь он и сам мог вот-вот потерпеть поражение. Он бросил Боваллету перчатку, а тот никогда не отказывался от вызова. Быстро подобрав эту перчатку, он кинул свой изящный корабль по искрящимся морским волнам.

Конечно, де Нарваэс хотел немного покрасоваться перед дамой, показать, на что он способен. Дон Хуан почувствовал угрызения совести. Внизу, в обшитых панелями каютах, находился не кто иной, как дон Мануэль де Рада и Сильва, бывший губернатор Сантьяго[10] с дочерью Доминикой. Дон Хуан слишком хорошо понимал, какой опасности они теперь подвергались. Но, когда дело дойдет до рукопашной, удача еще может повернуться к ним лицом. Вооруженные солдаты в полной готовности стояли на шканцах и полубаке[11]. Канониры, взмокшие от пота и перепачканные копотью, возились около орудий, возникшая было паника быстро улеглась. Пусть только «Рискующий» подойдет! Корабль подошел еще ближе. Сквозь дым уже можно было разглядеть матросов с абордажными топорами и мечами, ждущих приказа, чтобы броситься на «Святую Марию». Ядра посыпались на испанских солдат.

Крики, стоны и ругательства зазвучали в воздухе, и в этой неразберихе «Рискующий» подкрался еще ближе, взяв высокой галеон на абордаж.

Люди полезли по бортам, на ходу образуя ступеньки из абордажных топоров. Забираясь на шпринтовый рей[12], они прыгали на палубу «Святой Марии», зажав в зубах кинжалы и сжимая мечи в руках. Остановить этот напор не могло, казалось, ничто. Люди все прибывали, на скользких палубах закипела отчаянная схватка: лязг мечей, удары, хрипы, быстрые взмахи кинжалами…

Дон Хуан стоял на самой верхней ступеньке трапа, сжимая в руке меч. Он старался найти лидера наступающих, но не мог никого разглядеть в такой суматохе.

Это была жестокая борьба, кровавая схватка. Изредка крики раненых и лязг мечей прерывали пистолетные выстрелы. Некоторое время нельзя было даже разобрать, за кем остается преимущество, битва продолжалась, а беспомощная «Святая Мария» лежала в дрейфе.

Неожиданно из людского водоворота возле трапа вырвался человек и стал взбираться по трапу. Какое-то мгновение он стоял на первой ступеньке, глядя снизу на дона Хуана, держа в руке окровавленный меч; его плащ был перекинут через левую руку, а острая черная бородка торчала вверх. Блестящий шлем мешал разглядеть верхнюю часть его лица, но дон Хуан видел, как хищно блеснули белые зубы, и пригнулся, готовясь нанести удар, который должен был отправить незнакомца в небытие.

— Вниз, реrrо![13] — прорычал он. Незнакомец засмеялся и ответил на чистейшем кастильском наречии[14]:

— Нет, сеньор, собака поднимается!

Дон Хуан прищурился, чтобы лучше разглядеть поднятое к нему лицо.

— Поднимись и умри, собака, — ответил он спокойно, — ибо мне кажется, ты как раз тот, кого я ищу.

— Вся Испания ищет меня, сеньор, — ответил незнакомец весело. — Но кто же прикончит Ника Боваллета? Может, вы попробуете?

Он с шутовским поклоном ринулся вверх, и его меч скрестился с мечом дона Хуана. Резким движением кинув плащ, незнакомец запутал в нем меч Нарваэса. Спустя мгновение он был уже на юте[15]. Дон Хуан едва успел стряхнуть со своего клинка плащ. Теперь он знал, что противник явно сильнее его самого, и отступал все дальше и дальше к фальшборту[16], яростно сражаясь за каждый дюйм своего отступления.