Новогодний детектив (сборник рассказов) - Устинова Татьяна Витальевна - Страница 18

– О, ваша светлость! – воскликнул Покровский. – Однако вы вовремя! Аньес, рюмку его светлости!

Чувствуя мучительную неловкость, князь принялся отнекиваться, но японец уже вручил ему рюмку, а чех налил в нее какую-то зеленую жидкость, пахнущую полынью.

– Я за портретом… – попробовал было внести ясность князь, но художники не желали ничего слушать. Пришлось выпить абсент и сделать вид, что эта гадость ему нравится. Впрочем, князь таки ухитрился большую часть напитка выплеснуть на пол.

– За Аньес! – кричал хозяин, сверкая глазами. На его бороде тускло поблескивали несколько пятнышек краски.

Яков Покровский принадлежал к той породе людей искусства, которые в двадцать лет подают большие надежды, в тридцать рассуждают о шедеврах, которые они напишут, в сорок – о шедеврах, которые они могли бы написать, если бы не происки мироздания, а в пятьдесят уже ни о чем не рассуждают, а кое-как перебиваются случайными заработками. Человек он был небесталанный, но, как часто бывает с личностями данного типа, все портило отсутствие характера. Он легко увлекался и не умел ни на чем остановиться, то и дело начинал грандиозные полотна и бросал их на стадии еще наброска. Кроме того, он пил, причем пил много и тяжело. Во хмелю делался слезлив, плакался на жизнь и становился совершенно невыносим.

Во Францию он переехал давно, после того как умерла его жена, и хоть и прожил здесь много лет, до сих пор с трудом объяснялся по-французски. Князь Мещерский находил это в высшей степени поразительным. Дочь художника Наталья, похоже, придерживалась того же мнения. Сама она свободно говорила по-французски, много работала, бралась за любой заказ и никогда не унывала. Живи она одна, ее заработков хватало бы девушке с лихвой, но вид денег производил на Покровского странное впечатление: ему непременно надо было их потратить, причем не важно на что. Он покупал Аньес платья и брошки, покупал какие-то экзотические ширмы, которые некуда было ставить, наконец, покупал выпивку. Наталья сердилась и ругалась, но ничего не могла поделать. В один из своих предыдущих визитов князь спросил у нее:

– Почему вы не живете отдельно, не уйдете от отца?

– Так ведь он сопьется и помрет, – просто ответила Наталья.

Сама она совсем не пила, и сейчас ее не было среди гостей, наводнивших мансарду художника.

Покровский ожесточенно ругался с японцем, крича, что Леонардо да Винчи – фикция, в то время как Эль Греко – о-го-го. Чувствуя, что градус веселья кренится в какую-то уж совсем чуждую ему сторону, князь бочком выбрался из квартиры и сбежал по лестнице. От абсента его слегка мутило.

Мещерский двинулся туда, где должна была стоять его карета, но не нашел ее. Озадачившись, князь двинулся в противоположную сторону и оказался на какой-то совсем неизвестной ему улице. Снег уже перестал идти. В ближайшем кабачке заливался аккордеон и визгливо смеялась какая-то женщина. Князь Мещерский не был снобом, но в то мгновение почувствовал, что совершенно чужд пролетарским представлениям о веселье.

Вздохнув, он наугад двинулся по улице, которая сначала взбиралась в гору, а потом вдруг круто покатила вниз, и на маленькой площади увидел конный памятник какому-то забытому полководцу. Бронза позеленела от времени, придавая всаднику вид измазанного зеленкой больного страдальца. Конь злобно косился на прохожих, закусив удила и оскалив зубы.

Под копытами зеленого коня с мольбертом примостилась Наталья Покровская и, щурясь, рисовала кусты напротив и лавку, на которой дремал черный кот.

Князь в остолбенении поглядел на коня, на полководца, на черного кота и подошел к Наталье. Не отрываясь от работы, девушка кивнула ему.

– Наталья Яковлевна, – несмело начал он, – я тут за портретом заходил…

Художница вскинула на него глаза.

– Да, – сказала она, – я с ним закончила. Завтра, если вам не трудно, заходите, я его отдам. А сейчас, – Наталья поморщилась, – когда там все веселятся, не получится.

– Вы закончили? – пробормотал князь.

Девушка поняла, что проговорилась, и передернула плечом.

– Так что ж… Отец все равно целыми днями ничего не делает. Вы не беспокойтесь, ваш портрет в целости и сохранности. Вам понравится.

– Я и не сомневаюсь, – сказал князь и стал смотреть на картину. – Это сирень?

– Что, простите? – поразилась художница.

– Кусты, которые вы рисуете… Это ведь белая сирень, верно?

– А, так вы уже тут бывали? Да, это белая сирень.

Князь вздохнул и потер переносицу.

В конечном итоге все оказалось совсем не так, как думала его знакомая, баронесса Корф. Князь постарался вспомнить, сколько он знает Наталью – три года, четыре, больше? Она никогда не рисовалась, была резка в своих суждениях, но справедлива и работала день и ночь. Конечно, девушка заслуживала лучшей доли, чем жизнь в нищете с вечно пьяным отцом. И конечно, всякому было понятно, что та самая лучшая доля для нее никогда не наступит.

Князь вдруг заметил, что у Натальи красивые глаза. Почти такие же, как у его покойной матери.

Он мог сейчас развернуться и уйти, и ни один человек на свете не осудил бы его. Но все медлил и не уходил. А потом снова пошел снег.

Наталья заметила, что князь не уходит, и вопросительно оглянулась на него. В это мгновение он решился, спросил с надеждой:

– Вы выйдете за меня замуж?

Дарья Донцова

Денежный торт

Если вам в муже все кажется прекрасным, то это наверняка чужой муж.

Я покосилась на без умолку трещавшую Риту и мысленно пожалела, что согласилась зайти к соседке попить чаю. Не успела я перешагнуть порог квартиры Митрофановых, как Ритуся начала вываливать мне на голову накопившиеся к супругу претензии. Перечень прегрешений Павла оказался, с одной стороны, велик, с другой – стандартен, девять из десяти женщин могут сказать о своем спутнике жизни, что он: невнимателен, не помогает по хозяйству, придя со службы, мигом ложится на диван у телевизора, зарабатывает недостаточно денег, настаивает на жесткой экономии… Дальше продолжайте сами, у любой супружеской пары, прожившей вместе более года, возникают взаимные претензии. Если вы хотите сохранить семью, помните: в браке тяжело лишь первые тридцать лет, потом становится намного легче. Нет ни малейшего смысла оформлять сразу после медового месяца развод и подыскивать нового спутника жизни – пройдет двенадцать месяцев, и вам станет понятно: второй муж невнимателен, не помогает по хозяйству, придя со службы, мигом ложится на диван…

Не подозревавшая о моих мыслях Митрофанова внезапно примолкла, затем спросила:

– Тань, скажи, нам надо разводиться?

Я пожала плечами:

– Завтра Новый год, елка, подарки, салат оливье, не порти праздник.

– Пашка не заслужил праздника, – яростно ринулась в бой Рита, – он мне даже пустячка не купил.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Скорей всего, Павел спрятал презент, чтобы ты не наткнулась на него раньше времени.

– Это заботливый Гри так поступает, – заныла Рита, – я видела вчера, как твой муж вез в лифте пакет из магазина шикарного женского белья. А мой тридцать первого декабря сгоняет в булочную и принесет коробку конфет. Представляешь? Я худею, сижу на диете, пытаюсь сбросить вес и… получу шоколад. Что мне делать? Я спрашиваю тебя не как соседку, а как психолога!

Я постаралась придать лицу строгое выражение ученой дамы. Если вам предложат определить профессию женщины слегка за тридцать, не очень модно подстриженной, достаточно скромно одетой, в туфлях на удобном пятисантиметровом каблуке и с вполне приличной, но недорогой сумкой, то какие предположения у вас появятся? Учительница, бухгалтер, врач из районной поликлиники, сотрудница НИИ, администратор в гостинице, библиотекарь. Сильно сомневаюсь, что вы уверенно ответите:

«Она член группы по расследованию особо тяжких преступлений».

И слава богу, что я не привлекаю к себе внимания, по роду службы мне частенько приходится прикидываться самой обычной теткой, в голове у которой только мысли о детях-безобразниках и о меню семейного ужина. Но, увы, малышей у нас с Гри нет, готовлю я скверно, а думаю чаще всего о том, о чем обывателям лучше не знать. Ну, например, можно ли убить человека, сильно его испугав, – было у нас осенью такое дело. Никто из соседей и не подозревает, чем мы с мужем занимаемся, окружающие твердо уверены, что Гри актер средней руки, зарабатывающий на жизнь рекламой, ведением свадеб, юбилеев и корпоративных вечеринок, а я преподаю психологию в институте заочникам, поэтому частенько выезжаю в регионы, чтобы принимать у студентов зачеты и экзамены.