Кровь и память - Макинтош Фиона - Страница 35

К концу весны, вновь подумал Уил. Эта мысль теперь преследовала его неотрывно.

Раздался негромкий стук в дверь — пришел Джорн.

— Ты опоздал, — попенял ему Уил. — Я уже сделала свой выбор. Ну как, нравится? — кокетливо спросил он.

— Госпожа, — Джорн от смущения залился краской, — разве может что-то в вас не нравиться?

— Хорошо сказано, Джорн. Заходи. Догадываюсь, что ты был занят.

— Да, госпожа, — ответил паж, боязливо переступая через порог. Дверь он оставил слегка приоткрытой.

— Будь добр, закрой дверь, — велел ему Уил.

Паж подчинился, хотя и неохотно.

— Джорн, спешу успокоить тебя: у нас с тобой имеется хороший общий знакомый.

Паж посмотрел на него вопросительным взглядом, мол, кто же это.

— Это Ромен Корелди.

В глазах пажа вспыхнул огонек.

— В таком случае для меня высокая честь познакомиться с вами. Это мой кумир.

Уил ощутил укол раскаяния. С другой стороны, чего он добьется, если скажет правду?

— Расскажи мне, как ты поживаешь?

— Это он просил вас узнать, как я поживаю? — в свою очередь поинтересовался Джорн.

— В некотором роде, да.

— А госпожа Илена? Скажите, как ее дела.

— С Иленой мы не виделись уже давно. Я…

Но Джорн не дал ему договорить.

— Я места себе не нахожу, переживая за нее, после того, как пришла эта жуткая весть из Риттилуорта. Говорят, будто бы монастырь и деревню ограбили и сожгли. Насколько я знаю, госпожа Илена удалилась именно туда.

Уил почувствовал, как у него все сжалось внутри. Недостающий фрагмент мозаики встал на место. Значит, это Джорн. Это он, не по злому умыслу, а по юношеской наивности подсказал Селимусу, где искать Илену. Можно сказать, привел ее к ней, как кота к сметане. Ему было мучительно больно думать, что мудрый и добрый брат Якуб, веселый послушник Пил, все остальные монахи приняли страшную смерть по вине, пусть даже косвенной, семьи Тирсков. Он представил себе мертвое тело Илены, растерзанное, изуродованное, и в голове словно пророкотал раскат грома.

Неправда, она жива.

Чтобы не выдать свой страх, он как можно глубже вздохнул. Нет, парнишка не виноват.

— Скажи, Джорн, — обратился он к пажу, — а куда направился Ромен Корелди после того, как покинул Стоунхарт?

— Точно не знаю, госпожа. Он говорил, что собирается на северо-запад, возможно даже, что в Риттилуорт, но насколько мне помнится, сам для себя окончательно не решил.

Ага, значит, паж вполне мог проговориться. С досады Уил едва не прикусил язык. Да, жаль, однако, что у парня такая хорошая память.

— А ты кому-нибудь говорил об этом? — поинтересовался он, как будто невзначай, притворившись, будто проверяет, хорошо ли уложены волосы. Не хотелось бы, чтобы паренек что-то заподозрил.

— Я… может, и говорил. Кажется, меня спросил об этом канцлер Джессом.

— О, я с ним знакома, — откликнулся Уил.

Вероятно, чересчур резко, потому что Джорн тотчас насторожился.

— Скажите, что-то не так?

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил успокоить его Уил. — Просто я пообещала Ромену Корелди, что в следующий раз, когда буду проезжать в этих местах, непременно навещу госпожу Илену.

— Значит, в Аргорне ее нет? — печально спросил Джорн.

Уил вспомнил, Илена обещала пажу, что как только вернется в семейное гнездо, тотчас пошлет за ним. Он отрицательно покачал головой.

— Не знаю, Джорн. Не могу тебе точно сказать. Главное, чтобы правда не всплыла наружу.

— Понятно, — удрученно вздохнул паж, но в следующее мгновение в глазах его вновь вспыхнул огонек.

— В таком случае вы могли бы поискать ее в герцогстве Фелроти. Госпожа Илена вышла замуж за молодого мужчину из семейства Доналов. Вполне возможно, что она гостит у них, в северных краях.

Черт, а у парня и впрямь хорошая память, выругался про себя Уил. Тревога нарастала с каждой минутой. Как же ему успокоить себя, как не выдать своих подозрений?

— Спасибо. Я попробую расспросить людей.

Бедняга Джорн. Он так переживал, что Илена, возможно, забыла про данное обещание, что был готов взять себе в союзники любого, кто когда-нибудь с ней встретится.

— Она обещала, что пришлет за мной, госпожа Лейен.

Уил попытался изобразить улыбку, хотя его душил страх за сестру.

— То есть для тебя быть у нее в услужении гораздо важнее, нежели прислуживать самому королю, я правильно тебя поняла, Джорн?

Паж покраснел до ушей.

— Я готов умереть за нее, — прошептал он.

Чего-чего, а такого ответа Уил не ожидал и едва не ляпнул, что Джорн слишком плохо знает Илену и такого самопожертвования от него не требуется. Но, с другой стороны, разве он сам не влюбился в Валентину с первого взгляда, когда она посмотрела на него своими огромными голубыми глазами? С того самого момента Уил Тирск превратился в подданного Бриавеля, верного слугу королевы. Разумеется, сама она об этом не ведала. Она любила Корелди и, вероятно, никогда не полюбила бы Уила Тирска, а тем более Фарил, хотя все трое сейчас — один и тот же человек.

Уил вздохнул, отметив про себя, что Джорн от смущения покраснел как рак и явно чувствует себя не в своей тарелке. Уил заставил себя улыбнуться юноше.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — произнес он, мысленно вознося молитву всемогущему Шару, чтобы тот хранил его сестру. — Но сейчас, когда ты, можно сказать, принес клятву верности, — добавил он, решив воспользоваться симпатией собеседника к Илене, — предлагаю тебе следить за всем, что происходит вокруг. Ты понял, о чем я? — спросил Уил и, не удержавшись, добавил для острастки: — Только никому ни слова.

Джорн, хотя на лице его читалось недоумение, кивнул. Уил не стал ничего добавлять к сказанному, пусть парень, если хочет, догадается обо все сам.

— Что ж, полагаю, его величество уже ждет меня. Спасибо, что заглянул, — поблагодарил он Джорна.

— Я к вашим услугам в любое время, госпожа Лейен. И прошу вас, передайте от меня привет Ромену Корелди, как только его увидите.

— А что я должна сказать Илене, если наши пути вдруг пересекутся? — спросил Уил.

К его великой радости паж расцвел в улыбке. Что ж, значит, мальчишка все-таки не лишен чувства юмора. Уил улыбнулся. Этот юнец еще может принести ему пользу.

Вечер был теплый, а поскольку по периметру внутреннего дворика пылали жаровни, то воздух казался еще теплее. Кстати, таких уединенных внутренних двориков в Стоунхарте было более десятка. В некоторых из них Уилу довелось побывать еще в те дни, когда он рос в стенах замка, но в этот, судя по всему, попал впервые. Двор был небольшой, окруженный клумбами и несколькими лавровыми деревьями. Правда, цветы были гораздо скромнее, чем те, что предпочитал король Магнус. Тем не менее даже при всей своей простоте, если не аскетизме, место это поражало своей красотой.

Суровость линий смягчали ароматы душистых трав, которые, смешиваясь с исходившим от жаровен теплом, создавали томную, расслабленную атмосферу. В центре двора был установлен стол, а вокруг него — четыре стула. Опять-таки все очень скромно, но вместе с тем изысканно. Надо сказать, эта видимая непритязательность поразила Уила. Если признаться честно, от короля он ожидал показной роскоши. У Селимуса был отменный вкус, но порой он бывал не прочь поразить гостей богатством. В этот вечер, однако, Уил заметил лишь тонкий намек на роскошь, что в большей степени отвечало его собственным вкусам. Как бы то ни было, но в этом уединенном дворике он тотчас почувствовал себя как дома.

Аремис уже ожидал его. Держа в руке бокал вина, он беседовал с канцлером. Уил предположил, что Джессом и есть тот четвертый, кто будет за столом. Он также заметил, что наемник резко обернулся и, оборвав речь на полуслове, в немом изумлении посмотрел в его сторону. До Уила не сразу дошло, что Аремис наповал сражен красотой особы, в чьем теле сейчас пребывал Уил. Стоит ли его в этом винить?

— Лейен, ты сегодня на редкость хороша! — А это уже Джессом. Канцлер даже отвесил гостье глубокий поклон, что случалось с ним крайне редко.