Девичий мирок - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 10

Мисс Рассел отличалась большой аккуратностью. В ее столе царил безупречный порядок. Ее руки всегда были чисты, а волосы гладко уложены. Когда приготовление уроков закончилось, Дора сложила книги и тетради в стол и закрыла крышку. Эстер посмотрела Доре вслед, когда та выходила из классной комнаты, ожидая, что она на нее взглянет. Но мисс Рассел о ней уже забыла – ее внимание и похвала были мимолетными.

В этот вечер Сьюзен Драммонд вела себя в спальне очень странно. Куда только подевалась ее обычная слащавая любезность по отношению к Эстер! Сегодня она как будто не замечала соседку. А потом и вовсе приступила к каким-то непонятным приготовлениям.

– Что ты делаешь, Сьюзи? – поинтересовалась Эстер.

– А тебе что за дело? – мисс Драммонд раскраснелась от досады. – Иди на свое место и оставь меня в покое! Иначе я не успею сделать, что мне нужно, до того как мисс Дейнсбери придет гасить свечи.

Эстер нисколько не обидел такой ответ. Она с интересом наблюдала за Сьюзен, которая, сидя на постели, старалась соединить шнурком большой палец ноги с перекладиной кровати. Будучи довольно неуклюжей, девочка кряхтела, сопела и обливалась потом.

– Что ты такое делаешь? – смеясь, спросила Эстер.

– Ох, ты прямо шпионка! Я всего лишь хочу пораньше встать, вот и все. Когда я повернусь, шнурок дернет меня за ногу, и я поневоле проснусь. Если бы ты была добрее, я дала бы другой конец шнурка тебе, но с тобой это невозможно.

– Конечно, я не собираюсь утруждать себя, только чтобы разбудить такую соню. На твоем месте я бы больше рассчитывала на губку с холодной водой, чем на это сомнительное приспособление.

– А теперь я хочу спать, – отрезала мисс Драммонд. – Ложусь на спину и начинаю храпеть. Спокойной ночи.

Засыпая, Эстер слышала мычание Сьюзи. Очевидно, шнурок, привязанный к пальцу, беспокоил ее.

Этти спала крепко, как все девочки ее возраста. Но для всей школы было бы лучше, если б она бодрствовала. Увы, она не слышала, как среди ночи Сьюзен встала, завернулась в теплую шаль и выскользнула из комнаты. Вернулась она лишь спустя полчаса. Зато к утру мисс Драммонд спала так крепко, что даже мокрая губка не могла ее разбудить.

– Потяните за шнурок, Элис, – посоветовала Эстер горничной. – Она привязала себя за ногу к кровати. Дерните посильнее, может быть, подействует!

Но ни на пальце Сьюзи, ни на перекладине кровати шнурка не оказалось. На полу его тоже не было.

Глава XI. Что оказалось в классном столе

На следующее утро, когда ученицы расселись по своим местам в классной комнате, мисс Гуд показала им новенькую книжку и поинтересовалась, кому она принадлежит. Роман! Книги такого рода в школе были строжайше запрещены.

– Горничная нашла его на полу, когда подметала класс, – продолжала учительница. – Первая страница вырвана, поэтому я не знаю, кому из вас книга принадлежит.[7] Однако я прошу владелицу встать и объявить свое имя, иначе я должна буду доложить об этой неприятной истории миссис Виллис.

Мисс Гуд закончила свою речь и обвела глазами классную комнату. Девочки, пораженные столь вопиющим нарушением школьных правил, молчали.

Эстер, наверное, и сама не могла бы объяснить, почему вдруг так забилось ее сердце. Никто на нее не смотрел, все взоры были устремлены на учительницу.

– Девочки, – снова заговорила мисс Гуд. – Я даю вам минуту на размышление. Если никто не признает книги, я передам дело в руки миссис Виллис.

Наконец, на середину класса вышла высокая девушка в сером кашемировом платье и без всякого смущения, ясным и твердым голосом сказала:

– Я и не думала отрицать, что книга моя. Просто пыталась понять, как она очутилась на полу, потому и ответила не сразу. Вчера вечером я аккуратно положила книгу в стол. Это обстоятельство следовало бы выяснить!

– О! о! – послышалось с разных концов. – Кто бы подумал, что Доре Рассел придется дожить до такого унижения!

– Внимание, девочки. Прошу вас не шуметь. Стало быть, этот роман принадлежит вам, мисс Рассел. Я правильно поняла вас?

– Да, мисс Гуд.

– Зачем вы держали его в классном столе? Вы читали во время подготовки домашнего задания?

– О да, конечно.

– При этом вы сознавали, что нарушаете правила школы. Вы не могли не знать, что в классе запрещено держать посторонние книги, и в особенности романы. Можете сесть на место, а книгу я конфискую.

Мисс Рассел сдержанно поклонилась и отправилась на место. Она казалась невозмутимой, только слабый румянец на нежных щеках выдавал ее волнение.

Уроки пошли своим чередом; во время перерывов таинственная находка книги служила предметом оживленных разговоров между воспитанницами. Девочки, как всегда, разделились на группки. Одни жалели Дору, другие злорадствовали. Эстер, разумеется, была на стороне Доры. Она следила глазами за мисс Рассел, надеясь, что та, может быть, подойдет к ней.

Но Дора и не подумала подходить. Она избегала говорить об этом предмете с подругами, и никто не знал результатов ее беседы с миссис Виллис. О наказании тоже ничего не было известно. Девочки полагали, что у нее отнимут «уголок», но этого не случилось. По прошествии нескольких дней история с романом была забыта.

Тем не менее в школе ощущалось какое-то волнение, как будто легкий ветерок всколыхнул зеркальную поверхность озера. Сьюзи Драммонд, самая неинтересная из обитательниц «Лавандового дома», часто прогуливалась с Энни Форест и о чем-то оживленно с ней разговаривала. Иной раз Энни слушала внимательно, смеялась, иной раз отрицательно качала хорошенькой головкой.

Энни всегда возглавляла всевозможные проказы и шалости и часто бывала за них наказана. Но кроме нее самой никто из девочек ни разу не пострадал. Она была легкомысленна и безрассудна, но всегда благожелательно относилась к своим подругам. Энни никогда не злословила, ее остроумие не ранило окружающих, поскольку по большей части было направлено на нее саму. Старший класс мало обращал на нее внимания, но остальные легко подпадали под ее влияние. Сто раз на дню Энни ссорилась с одноклассницами и сто раз мирилась, но это нисколько не умаляло ее обаяния.

Эстер была единственной из учениц, кто отнесся к ней недоброжелательно. Несмотря на это добродушная Энни постаралась сблизиться с нею, но, убедившись в бесплодности своих попыток, оставила ее в покое. При этом она не чувствовала к ней враждебности до той минуты, пока девочки не встретились в «уголке» Сесиль. Оскорбительные слова Эстер привели к тому, что пылкая девочка отвернулась от нее.

С этого дня Энни заметно изменилась. Она не была так весела, как прежде, в ней появилась какая-то раздражительность, подталкивавшая ее все делать назло. Ее внезапная дружба с Сьюзен Драммонд не шла ей на пользу, а Сесиль Темпл, имевшую на нее хорошее влияние, Энни намеренно избегала.

История с романом Доры была позабыта, но спокойствие, царившее до той поры в школе, не восстановилось. С собственностью воспитанниц продолжали происходить странные вещи.

Эстер оказалась одной из пострадавших. Будучи аккуратной от природы, она содержала вещи свои в порядке, особенно оберегая тетради и книги. Можно себе представить ее ужас, когда однажды утром она обнаружила, что ее тетрадь по французскому языку испачкана и одна страница из нее вырвана. Мадемуазель Перье принялась жестоко бранить ее за неряшливость. Этти пыталась объяснить ей, что непричастна к бессмысленному преступлению, но француженка лишь пожимала плечами и поднимала брови, давая понять, что чем меньше Эстер будет говорить об этом, тем лучше.

В качестве наказания Этти должна была заново переписать урок и осталась для этого в классе. Девочке показалось, что Энни Форест насмешливо посмотрела на нее.

– Сесиль, – позвала Эстер проходившую мимо мисс Темпл.

Сесиль остановилась.

– Что случилось, Этти? Ах, как жаль, что ты должна сидеть взаперти в такой чудный день.