Сердце горца - Монинг Карен Мари - Страница 10

«Да ладно тебе, Габби, такого возбуждения ты не чувствовала никогда в жизни, – проговорил предательский внутренний голос (подозрительно похожий на голос четырнадцатилетней девчонки). – Ну что плохого в том, что ты наконец почувствуешь вкус волшебного Существа? Ты ведь уже начала его чувствовать».

«Оно пришло сюда, чтобы убить нас!» – мужественно сопротивлялась Габби.

«Мы этого не знаем. – Внутренний голос помолчал, а затем добавил печально: – А если и так, неужели ты хочешь умереть девственницей?»

Габби с ужасом заметила, что на какой-то миг задумалась над этим всерьез. Вполне резонный вопрос. И даже здравый. Как было бы грустно умереть девственницей.

«Когда ты уже повзрослеешь? – возмущалась она, пытаясь овладеть своими чувствами, – это тебе не сказка. И здесь не будет сказочного «Они жили долго и счастливо»».

«А ты счастлива сейчас?» – последовал неожиданный вопрос.

Габби теряла контроль над собой. Окончательно и бесповоротно.

Адам попытался повернуть ее к себе лицом, и она сцепилась с ним в короткой, бессмысленной схватке, напрягшись и выпрямившись в его руках. Она знала, что это глупо, что она лишь тянула время, но она была готова тянуть его как можно дольше. Чувствовать его у себя за спиной было достаточно тяжело; а если Существо заставит ее смотреть, как оно к ней прикасается, это будет просто ужасно.

Существо подняло ее и повернуло к себе лицом. Буквально оторвало ее ноги от пола, развернуло и снова поставило на ноги.

Габби продолжала смотреть прямо перед собой, ее взгляд упирался в его грудь. Черт бы побрал его за то, что оно такое большое и она чувствует себя на его фоне такой маленькой и беспомощной. При своем росте в пять футов четыре дюйма Габби привыкла смотреть на людей свысока, но темное Существо было по крайней мере на фут выше и вдвое тяжелей ее.

Оно приподняло пальцем ее подбородок.

– Посмотри на меня. – И снова этот мрачный голос со странным акцентом взволновал ее.

«Нужно ввести закон против мужчин-Существ с таким голосом», – грустно подумала она. Габби по-прежнему стояла опустив голову. Она знала, что Адам невероятно сексуален. И знала, что – у нее появилось небольшое доказательство, которое хорошо иллюстрировало ситуацию – на протяжении всей жизни в ее душе скрывалось опасное чувство восхищения Существами. И скрывалось оно очень хорошо.

– Я сказал, – ровным голосом повторило Существо с легким нетерпением в голосе, – посмотри на меня, Габриель О'Каллаген.

«Га-бри-ил», – вот как оно произнесло ее имя. А во что превратил этот акцент ее фамилию, трудно даже описать. Она бы никогда не подумала, что ее имя может звучать так сексуально.

Она ни за что не станет смотреть на него. Ни за что.

Какое-то время оба молчали, затем оно с насмешкой произнесло:

– Волей-неволей придется, цыпочка. Я думал, ирландцы более податливы. Что случилось с той девчонкой, которая отвесила мне пощечину, да такую, что кровь потекла?

Она запрокинула голову и посмотрела на его совершенные черты лица: у Существ никогда не течет кровь. На его губе и вправду была кровь. Темно-красные капли стекали из уголка его чувственного рта, от чего оно выглядел о еще более диким и опасным.

«Кровь?» – удивилась Габби, пытаясь понять, что же она видит. Существо это или нет? Если верить «Книгам», то Существо! Что, черт возьми, происходит?

– Забудь. Так уж и быть, я дам тебе возможность загладить свою вину, пока я не захотел отомстить. – Взгляд его темных глаз скользнул по ее губам и остановился на них. – Твой язык как раз подойдет для этого. Давай же, поцелуй меня в знак примирения.

Когда она бросила на него сердитый взгляд и не сдвинулась с места, он одарил ее холодной самодовольной улыбкой.

– Давай же, ka-lyrra, попробуй меня на вкус. Мы оба знаем, как ты этого хочешь.

Невероятная самоуверенность Существа (не имело значения, что оно было абсолютно право насчет ее желания отведать его) окончательно вывела ее из себя. Габби не спала двадцать четыре часа кряду, и в этот самый ужасный день своей жизни чувствовала себя совершенно измученной. Она испытывала странное оцепенение, как будто ей было уже все равно.

– Гореть тебе в аду, Адам Блэк, – прошипела она.

На короткий миг оно, казалось, было абсолютно сбито с толку таким ответом. Затем запрокинуло темноволосую голову и рассмеялось. Габби вздрогнула, когда этот звук донесся до нее, прокатился по комнате и эхом отразился от высокого потолка. Нечеловеческий смех. Совершенно не человеческий.

– Послушай, ирландка, я ведь и так там. – Он взял ее подбородок в свои большие пальцы и отклонил ее голову назад, чтобы встретиться с ней взглядом. – Знаешь, что это значит?

Габби покачала головой, насколько это было возможно, когда лицо зажато в безжалостной хватке.

– Это значит, что мне больше нечего бояться. – Нажимая подушечкой большого пальца на ее нижнюю губу, Адам раскрыл ее рот и начал наклоняться к ней. – Но готов поспорить, что тебе есть что терять. У тебя еще столько всего, что можно потерять, правда, Габриель?

ГЛАВА 5

«Да уж, терять есть что, целую уйму всего», – мрачно подумала Габби. Свою невинность. Свой мир. Свою жизнь. И, если все обернется в худшую сторону, вероятно, она потеряет все именно в этом порядке.

Как раз перед тем, как его губы коснулись ее губ, он слегка ослабил хватку, и Габби сделала единственное, что пришло ей на ум, – ударила его головой. Отвела голову назад, затем резко дернулась вперед и ударила его изо всех сил прямо в лицо.

Да так сильно, что у нее самой закружилась голова и началась мигрень, и она удивилась про себя, как это Жан-Клоду Ван Дамму всегда удается спокойно продолжать драку после такого трюка. Очевидно, в этих фильмах все враки. Хотела бы она знать об этом раньше, перед попыткой изобразить из себя актера боевика.

К счастью, оказалось, что его она ушибла сильнее, чем ударилась сама – она первая пришла в себя. И достаточно быстро для того, чтобы нанести прямой удар коленом ему в пах, пока Существо все еще было в оцепенении.

В вопле, который оно издало, скорчившись от боли, прозвучала паника, и у нее по телу пробежал холодок. В этом звуке слышалось такое возмущение, такая животная ярость и боль, что ей бы уж точно не хотелось оказаться рядом с ним, когда оно придет в себя.

Пока Существо сползало на пол, крича и корчась, Габби проскочила мимо него, несясь кратчайшим путем прямо к черному ходу. Бежать через парадный вход не было смысла. Она бы никогда не обогнала его пешком. Ей нужна машина. Она стрелой промчалась через гостиную, пронеслась мимо стопа в столовой и бросилась в кухню. Впереди забрезжил огонек свободы – прямоугольник дверного проема, сиявший в лучах утреннего солнца.

Когда Габби уже была на пороге, то все еще слышала брань Адама, хотя их разделяли три комнаты. «Черт с ним, с багажом», – подумала она, перепрыгивая через сумки. Если ей удастся остаться в живых, это будет большая удача, и она это знала.

Проскочив в открытые двери, она... Снова уткнулась в твердое как камень тело Адама Блэка. Она закричала, когда это Существо небрежно схватило ее и подняло, так что ее ноги беспомощно болтались над землей. Выражение его прекрасного смуглого лица было холодным и ужасающим. Оно закинуло ее себе на плечо и так сильно сжало руками, что при вдохе из ее груди вырывался хрип. И Габби знала, что, если оно прижмет ее еще крепче, доступ кислорода будет перекрыт окончательно.

Существо держало ее так довольно долго, и Габби совершенно не двигалась, уткнувшись лицом в его шею. Ожерелье Адама впилось ей в щеку, и она хотела, чтоб ее тело обмякло – тогда стало бы легче дышать. Она чувствовала, что чаша его терпения переполнена и при малейшем сопротивлении к ней будет применена еще большая сила. А ее тело этого не выдержит.

«Так значит, это правда, – уныло размышляла она, – Существа могут оказаться в любом месте в мгновение ока». Только что оно лежало на полу и их разделяли три комнаты, и вот оно уже стоит перед ней у входа. Как, черт возьми, она сможет сбежать от Существа, которое способно так передвигаться? И на что еще оно способно? Внезапно в ее голове пронеслось все, что рассказывала ей Грэм о Чаре, всплыли все те ужасающие способности, которыми они обладали. Они могут гипнотизировать людей, управлять ими, могут заставить их выполнять все свои прихоти.