Змеиное гнездо - Холт Виктория - Страница 21

– Если бы… но, пожалуй, начнется переполох, приди я покупать мышьяк в лавку. Я использую другие методы. Элен в этих делах непревзойденная мастерица. Она получает яд из липучек для мух.

– Липучек для мух? Этих клейких лент, которые вы развешиваете, чтобы ловить насекомых?

– Именно так. Она вываривает их в кипятке и получает жидкость, похожую на жидкий чай.

– И вы это пьете?

– Очень понемногу.

Я смотрела на Зиллу в ужасе.

– Чего не сделает женщина ради красоты, – сказала она. – Но красота – сильное оружие. Если ты красива, мужчины готовы на большие жертвы. Красота – такой же дар, как богатство с рождения. Понимаешь о чем я?

– Понимаю. Но мне думается, что без мышьяка и жидкости, от которой блестят ваши волосы, вы были бы еще прекраснее.

– Возможно, но я все же думаю, что… немного меньше. – И вы полагаете, красота стоит таких ухищрений?

– Если Бог одаряет тебя, он рассчитывает, что ты извлечешь из его дара наибольший прок. Разве не такова же тайна таланта?

– Да-да, я понимаю вас.

– Только не пытайся сама прибегать к таким средствам, – предостерегла она. – Я не хочу, чтобы ты начала вываривать липучки и пить отвар. Это опасно.

– Но ведь и для вас тоже.

– Я разумна и знаю, что делаю. Элен немножко колдунья. Она много такого знает и стала моей союзницей. Ее не слишком любят под лестницей… и между прочим, это помогло нам сблизиться. Я знаю, что они терпят меня, пока я их не трогаю, но твой отец нарушил извечный порядок вещей, когда женился на гувернантке. А кожа у тебя хороша сама по себе. Она еще ничем не тронута… совершенна. Какое-то время ей можно не уделять внимания.

– Я рада, что вы приобщили меня к своим тайнам.

– Прекрасно, а ты не хочешь приобщить меня к своим? Как поживает Джеми? Не смей говорить ему о том, как я помогаю себе быть красивой. Мне и тебе не следовало доверяться, но мы ведь хорошие друзья с тобой, правда?

– Да, конечно. У Джеми все хорошо. Только он начинает терять терпение. Ему не нравятся мои посещения замка Глисон.

– Это не удивительно. Ох, Девина, я надеюсь, что все разрешится благополучно для тебя и Джеми.

– На моем месте вы стали бы женой Алестера Макрея, если бы он сделал вам предложение.

– Почему ты так думаешь?

– Вы решили бы, что это разумно.

– В душе я романтичная женщина, дорогая. Вот почему я стараюсь помочь тебе и Джеми.

– Мне думается, вы имеет большое влияние на отца.

– Кое в чем – да. Но в этом дело едва ли. Он просто сросся с условностями, ты сама знаешь.

– Когда как, – заметила я. Она рассмеялась.

– Едва ли найдется человек… всегда один и тот же. Иногда его устраивает верность самому себе, и тогда он забывает, что всегда считал это важным. Но это к тебе не относится. Доверься мне. Я постараюсь вам помочь – тебе и Джеми.

Вскоре после этого разговора отец снова слег. Но на сей раз заболела и Зилла. Она оправилась первой и целиком отдалась, при моей помощи, уходу за отцом.

– Должно быть, мы что-то нехорошее съели, – сказала Зилла.

Миссис Керквелл негодовала:

– Уж не хочет ли она сказать, что болезнь пришла с моей кухни?

Я напомнила ей, что в вечер, когда оба заболели, они обедали в доме одного из коллег отца.

– Это не могло произойти у нас в доме, – добавила я, – ведь я в тот день обедала дома, и со мной ничего не случилось.

Миссис Керквелл смягчилась.

– И все-таки мистеру Глентайру не помешает доктор, – сказала она. – Впервые хозяин заболевает два раза подряд за такое короткое время.

– Я предложу ему это, – согласилась я. В ответ на мои слова Зилла сказала:

– Неплохая мысль, хотя я уверена – виновата пища, а такие расстройства проходят быстро. Кроме того, я и сама приболела. Правда, мне было не слишком плохо, но я и ем гораздо меньше твоего отца. Я думаю, виновата телятина, которой нас угощали у Кеннингтонов. Я слышала, телятина может выделывать с людьми нехорошие фокусы. Посмотрим, как Дэвид отнесется к тому, чтобы показаться доктору.

Поначалу отец наотрез отказался, но Зилла сумела его переубедить.

Когда пришел доктор Доррингтон, отец уже почти оправился от приступа. Было около половины двенадцатого, и Доррингтона пригласили к завтраку. Он был другом семьи с давних пор. Его возраст приближался к шестидесяти, и весь последний год мы гадали, когда он решится отойти отдел. У него был молодой племянник, который заканчивал обучение и работал в одной из больниц Глазго. Все понимали, что настанет время – и юноша унаследует практику дяди.

Я слышала, как отец встречал доктора в прихожей.

– Заходите, заходите, Эдвин. Я не вижу в осмотре необходимости. Но в конце концов, чего не сделаешь ради спокойствия в семье… особенно когда просит жена.

– Между прочим, маленькая проверка вам не повредит. Они прошли в спальню.

Когда я спустилась к завтраку, доктор тепло меня приветствовал. Он не упускал случая напомнить, что с его помощью я явилась на свет. Это как будто давало ему право относиться ко мне с какой-то собственнической заинтересованностью. Он навещал маму во время ее болезни и очень скорбел, когда она умерла.

Я не могла не видеть, что он очарован Зиллой.

– Все в порядке? – спросила я.

– Да… да, – таков был его ответ, но звучал он не очень убедительно.

Тем не менее завтрак прошел приятно. Зилла была в хорошем настроении и уделяла доктору много внимания. Она чуть-чуть флиртовала с ним, и это как будто ему нравилось; отец же просто таял от умиления.

Потом я поговорила с Зиллой.

– С отцом что-нибудь неладно? – спросила я.

– Он ведь не молод, правда? Хотя ничего серьезного доктор не нашел.

– Ваши слова не кажутся мне убедительными.

– Я вынудила старого Доррингтона сказать мне правду… полную правду. К несчастью, это уже второй приступ за последнее время. Вероятно, и на сей раз виновата пища… ибо мне тоже было плохо. Он сказал, что твоему отцу следует больше заботиться о здоровье. Он может временами чувствовать слабость… внутреннюю слабость. Сердце здорово, но доктор упирал на возраст.

– Отец не слишком стар.

– Но и не слишком молод. С возрастом нужно проявлять большую осторожность. – Она положила мне на плечо руку. – Не думай об этом. Я забочусь о нем. Обнаружила в себе скрытые до сих пор таланты. Ты разве не считаешь, что я хорошая сиделка?

– Отец как будто так думает.

– Он считает правильным все, что я делаю.

– Это прекрасно для вас.

– Ты права, и я намерена сохранить такое положение События подошли к логическому завершению вскоре после того, как Алестер Макрей зашел повидаться с отцом.

Мужчины закрылись в кабинете и пробыли там довольно долго. Алестер не остался на завтрак и ушел, ни с кем больше не повидавшись.

Отец послал за мной и, когда я вошла в кабинет, благосклонно мне улыбнулся.

– Закрой дверь, Девина. Я хочу поговорить с тобой. Я сделала то, что он просил.

– Садись.

Я села, а он подошел к камину и встал около него, сунув руки в карманы и раскачиваясь с пяток на носки и обратно, словно собирался выступить на собрании.

– У меня есть для тебя хорошие новости, – заговорил он. – Меня посетил Алестер. Он просил у меня согласия отдать тебя ему в жены.

– Это невозможно. – Я встала.

– Невозможно?! Что это значит?

– Я помолвлена с другим.

– Помолвлена! – Он смотрел на меня с ужасом, слова застревали у него в горле – так он был потрясен моим признанием. – Помолвлена! – повторил он, наконец. – С… с…

– Да, с Джеймсом Нортом, – договорила я за отца.

– С этим… этим… студентом!

– Да, ты знаком с ним.

– Но… ты – дура.

– Возможно, – я ощутила прилив храбрости. Я не собиралась поддаваться запугиваниям. Я любила Джеми и хотела стать ему женой. Я не намерена была позволить отцу распоряжаться моей жизнью. Какое право имел на это он, после того как ввел в дом Зиллу и держал ее здесь под видом моей гувернантки? Я вспомнила ночную сцену. Воспоминание придало мне мужества.