Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 66

29 декабря 1824 года Конвенция была передана в сенат, а 11 января 1825 года уже произошел обмен ратификационными грамотами. Адамс стращал Тейля в конце декабря, что в сенате противники, мол, Конвенции устроят драку и будут сопротивляться ее принятию, но все прошло быстренько и спокойно. Еще бы! Что они, янки, — дураки, что ли?

Это мы с тобой, уважаемый мой читатель, очень уж часто оставляем сами себя в дураках…

Единственным относительно положительным «сухим остатком» от всей этой, не то — грустной, не то гнусной и возмутительной истории стала рекомендация Тейля-фан-Сероскеркена российскому МИДу, высказанная им в той же депеше от 17 (29) января 1825 года и особо им в тексте депеши выделенная: «Если российскому двору придется когда-либо вновь вести переговоры с этим правительством, желательно, чтобы наш кабинет принял за непреложное правило никогда не ратифицировать никакую конвенцию, заключенную с Соединенными Штатами, до получения американской ратификационной грамоты».

АЛЕКСАНДР к тому времени был, как я понимаю, клубком нервов. А то, что он умел внешне владеть собой, его внутреннюю нестабильность лишь усиливало.

16 (28) февраля 1825 года была заключена и англо-русская Конвенция. А 17 февраля (1 марта) 1825 года Главное правление РАК, о том еще, безусловно, не зная, подало Канкрину донесение за № 157 «О вновь устраиваемых крепостцах на Северо-Западном берегу Америки».

Правление информировало государственную власть о своем предписании русскому колониальному начальству «устраивать крепостцы на Северо-Западном берегу Америки по Медной реке, от морского берега внутрь земли»…

Таким образом правление РАК намеревалось застолбить наши права до «Каменных» (Скалистых) гор (Rocky Mountains), до которых уже добрались с другой стороны англичане. Оно просило Канкрина сообщить об этом в МИД, «дабы при переговорах с великобританским кабинетом было обращено внимание на сей предмет».

Но Конвенция с Англией уже была подписана, и раздражение императора проявилось в том, что он тут же приказал Канкрину передать РАК, чтобы она немедленно отменила постройку крепостей, и «сверх того, призвав директоров, сделать им строжайший выговор за неприличность… предложения… с тем чтобы они беспрекословно повиновались распоряжениям и видам правительственным, не выходя из границ купеческого сословия».

Итак, купцы вели себя как государственные мужи, а император вел себя уже как безвольная тряпичная кукла…

В августе 1825 года он через Нессельроде (и явно под диктовку Нессельроде) приказывает Канкрину откорректировать Устав РАК с учетом требований обеих Конвенций и «доказать» Компании, что «отныне должна она искать и может без труда найти средства к возрастающему и прочному благосостоянию в кротком обращении своем с природными жителями тамошних стран, в системе, руководствующей к благоразумному употреблению способов, доставляемых ей теми краями относительно к звериному и рыбному промыслу, и в распространении торговых своих сношений с образованными народами, мало-помалу сближающимися с нашими поселениями…».

Да, мало над нами адамсы и каннинги поиздевались, так теперь и нессельроды добавили…

А он еще в конце письма своего проставил: «Имею честь…»

Эх!

Отношение Нессельроде Канкрину было датировано 1 августа по старому русскому, но 13 августа по европейскому стилю, и вряд ли эта датировка послания Нессельроде оказалась такой случайно…

Тайные «носители фартуков» просто обожают такую потайную символику, которую можно было бы выставить на всеобщее обозрение…

А письмо Нессельроде от. 13 августа 1825 года ставило последнюю точку на славной истории РАК. И хотя РАК предстояло существовать еще полвека, впереди маячили отнюдь не победные для нее годы…

МОЙ РАССКАЗ о двух катастрофических для будущего Русской Америки соглашениях 1824 и 1825 годов на этом можно было бы и завершить, даже не задаваясь вопросом, почему так произошло.

Я сказал уже достаточно для того, чтобы читатель и сам делал верный вывод на сей счет, а впоследствии информации к размышлению еще и добавлю…

Однако мне хотелось бы немного остановиться на вопросе о том, насколько глубоки были наши права на Русскую Америку, в несколько своеобразной постановке этого вопроса…

Ведь мы, уважаемый мой читатель, эти права в прямом смысле слова зарывали в землю Американского континента! Не очень, правда, глубоко, но все же не так чтобы и мелко…

И вот как это происходило….

К ранее приводимой мной Записке Российско-Американской компании 1822 года было приложено секретное «Приложение», начинавшееся со следующих слов: «После водворения русских на острове Кадьяк и когда заводившему сию колонию Шелихову в бозе почивающая государыня императрица Екатерина II дозволила делать и дальнейшие открытия на северо-западном берегу Америки, тогда наше правительство в лице бывшего в должности иркутского и колыванского генерал-губернатора Якобия поручило тому Шелихову во всех посещаемых его судами местах зарывать в землю секретно в приметных местах медные доски, нарочно для сего в некотором количестве вылитые с надписью «Земля российского владения»… На северо-западном берегу американского материка есть таковые секретные знаки гораздо южнее определенной черты под 51° северной широты, и именно под 41°и 38°»..

В «Приложении» были даны подробные описания мест закладки двенадцати досок, из которых я частично приведу три.

«1788 г. штурманами Измайловым и Бочаровым, плававшими на судне «Трех святителей», положена доска № 7 в Чугатской губе. Приметы: войти в губу Чугатским проливом с полуденной стороны, проплыть 8 и 1/2 верст и обратиться к северо-западной оконечности первого посреди пролива лежащего островка; на нем есть утес… и здесь между двумя умеренной вышины лиственничными деревьями… зарыта доска в землю на 5 вершков…

1804 г. главным правителем колоний Барановым на зюйд-остовой стороне в проливе Чатам… положена доска № 11. Приметы: со входа с моря в залив на правой стороне безлесной, гладкой каменистой кошки лежат два возвышенные камня (кекуры) и третий рядом со вторым поменьше; у второго камня, находящегося ближе к лесу, зарыта доска…

1809 г. коммерции советником Кусковым в заливе Малого Бодего (калифорнийском. — С.К.) положена доска № 14. Приметы: на оконечности мыса, выдавшегося в бухту против находящегося островка при заливе… (…находится под 38°19 нордовой широты и 237°21 долготы от Гренвича), зарыта доска на аршин в глубину…»

Это были вещественные доказательства русских прав в Америке. Но еще об одном своеобразном подтверждении наших прав хочется мне сказать…

Надеюсь, у автора с читателем установились достаточно доверительные отношения, чтобы мой уважаемый читатель кое в чем поверил мне на слово.

Так вот, как я убедился, практически все мало-мальски выдающиеся русские моряки первой четверти XIX века, а также те русские моряки, которые играли значительные роли к середине того же века, так или иначе оказались связанными с Русской Америкой и с деятельностью РАК — то ли служа на ее кораблях или командуя ими, то ли пройдя школу русских дальних плаваний и кругосветных походов с заходом в Русскую Америку.

Крузенштерн и Лисянский, Коцебу, Лазарев, Беллинсгаузен, Головнин, Врангель — это классические имена.

Но вот далеко не классический и далеко не полный только адмиральский «американский» наш список: Александр Павлович Авинов, Евгений Андреевич Беренс, Мориц Борисович Берх, Роман Платонович Боиль, Михаил Николаевич Васильев, Василий Степанович Завойко, Иван Николаевич Игнатьев, Иван Михайлович Кислаковский, Тимофей Васильевич Кордюков, Иван Антонович Куприянов, Михаил Андреянович Лавров, Федор Петрович Литке, Иван Федорович Лихачев, Федор Федорович Матюшкин (лицейский друг Пушкина), Прокофий Платонович Митьков, Григорий Иванович Никифоров, Макар Иванович Ратманов, Петр Иванович Рикорд, Николай Петрович Римский-Корсаков, Владимир Павлович Романов, Михаил Николаевич Станюкович (отец писателя), Степан Петрович Хрущев, Глеб Семенович Шишмарев…