Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 52

Русская записка напоминала о том, что опубликованный в 1799 году Указ Павла об учреждении РАК передавал в исключительное владение Компании земли от 55-й северной широты и позволял основывать русские поселения южнее при условии, что Компания не будет посягать на земли, занятые какой-либо державой. И что этот акт «не вызвал никаких возражений со стороны других правительств и даже мадридского двора (у которого единственного тогда были на западном побережье Тихого океана владения в Верхней Калифорнии. — С.К.)».

Заканчивалась же записка так:

Ого! Спор…

Не то что спор — впереди был тотальный и подлый нахрап на всех уровнях, включая и высший государственный…

Но в России и в РАК «тревогу» Полетики насчет отсутствия информации от РАК приняли за чистую монету, и 21 октября 1821 года директора РАК Венедикт Крамер и Андрей Северин отправили Полетике письмо, где сообщали о высылке записки Министерства финансов и писали:

Письмо директоров РАК не было предназначено не то что для печати, но и вообще для чужих глаз. Оно имело чисто деловой информационный характер, поэтому то, что писали директора дальше, было, конечно же, правдой. А писали они вот что:

УВЫ, в 1822 году вместо точного соблюдения «морских постановлений» Россия начала в вопросе о Русской Америке впервые пятиться назад, а англосаксы начали официальный «накат» на нее.

28 февраля Полетика — куда деваться, во исполнение инструкции направляет государственному секретарю США Адамсу письмо, где приводит аргументацию Петербурга в обоснование прав России на территорию в Северо-Западной Америке до 51-й параллели, вытекающих «из первооткрытия, первозанятия и, наконец, неоспариваемого ранее первовладения».

Адаме 9 марта вручает Полетике ноту протеста.

2 апреля Полетика примирительно поясняет ему вновь, что Россия не будет ограничивать права американских граждан на торговлю с местным населением «на территории, находящейся вне юрисдикции российского правительства».

Формулировка расплывчатая, позволяющая толковать ее по-разному, но янки не устраивает и это…

Английский государственный секретарь Каслри запротестовал еще раньше, 18 января. Правда, в тот момент занятые на востоке, англичане не были особо активны, однако они еще отыграются потом…

И напряжение постепенно нарастает.

27 июля (8 августа) 1822 года посланник США в России Мидлтон просит Нессельроде уведомить о «мерах, которые императорское правительство собирается предпринять, дабы избежать осложнений, могущих возникнуть в случае практического выполнения упомянутых обязательств (т. е. — Указа от 4 сентября. — С.К.)».

3 июля Нессельроде в подробном письме графу Гурьеву разъяснил взгляд императора на ситуацию вокруг Русской Америки и запросил дополнительную информацию от РАК — чтобы назначаемый в Вашингтон вместо Полетики генерал-майор барон Федор Васильевич Тейль-фан-Сероскеркен мог более осмысленно вести переговоры с американским правительством. Тейль и должен был дать ответы на вопросы Мидлтона.

В тексте письма Нессельроде уже была оговорка о том, что возможно такое развитие событий, когда бы «мы не были более вынуждены запрещать плавание иностранных судов до пределов, определенных правилами от 4 сентября и могли ограничиться охраной морского пространства, находящегося обычно под юрисдикцией любой державы, владеющей морским берегом и организацией на самом берегу системы мер предосторожности…».

Это была пока еще небольшая, но явная трещинка в монолите «берингова» Указа.

На письме Нессельроде Александр лично пометил: «Быть по сему».

Он еще не начал отступать, но уже дрогнул…

1 (13) августа Нессельроде ответил Мидлтону нотой, в которой сообщалось, что затронутые проблемы будут обсуждаться в Вашингтоне Тейлем…

А еще 13 июля (по русскому стилю) Нессельроде вручил Тейлю инструкцию, где указывалось, что Александр требует от посланника в США уделить особое внимание трем вопросам: защите интересов РАК, заключению конвенции о разграничении между русскими и американскими владениями в Северо-Западной Америке, а также третейскому решению царя по поводу трактовки Гентского договора.

Та намеренно устроенная Александром неразбериха в МИДе, о которой я уже как-то говорил, сказалась в получении Тейлем того же 13 июля еще и личного письма статс-секретаря Каподистрии (вряд ли рискнувшего бы проявлять инициативу без воли царя), где Каподистрия ориентировал нового посланника только на одну проблему— защиту интересов РАК и обоснование юрисдикции России над частью Тихого океана, омывающего Русскую Америку.

Что ж, деталь интересная. Александр все более доверялся в практической внешней политике Нессельроде, но вот доверял ли он ему при этом? Судя по дублированию инструкций Тейлю через Каподистрию — не очень.

Вскоре Тейль отправляется в Париж — транзитом в Вашингтон. И 5 (17) августа Нессельроде отправляет ему туда письмо, которое Тейль получил 23 августа (4 сентября). Вначале, уважаемый читатель, я пытался изложить или процитировать его кратко, но потом плюнул на эти попытки и сейчас приведу его почти полностью, ибо это — тот случай, когда оригинал убедительнее любого переложения…

Итак, по прямому поручению Александра, Нессельроде дополнительно инструктировал Тейля вот в чем:

«Желая, как и Соединенные Штаты, не допустить применения насилия… мы, не колеблясь, дали понять г-ну Мидлтону, что император справедливо ожидает взаимности от его правительства.

Нам хочется верить, что указанное правительство употребит отныне все имеющиеся в его распоряжении средства, дабы рассеять ложные слухи, которые недоброжелатели стремились распространить в Америке относительно возможности или даже близости неприятельских действий вследствие вступления в силу регламента от 4 (16) сентября. Мы далеки от намерения вызвать эти действия, и заявления, с которых Вы начнете переговоры с правительством Соединенных Штатов, послужат лучшим тому доказательством. Но оно могло бы в свою очередь также представить нам гарантию своих намерений в этом смысле, рекомендовав газетам, находящимся под его влиянием, сказать всю правду…»