Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 126

Так был «мальчик» в «капусте», Николай Николаевич, или — нет?

И концептуальная суть всех трех томов «русско-американского» трехтомника 1999 года полностью соответствует духу суперобложек. Множество точных фактов и абсолютно некорректные из них выводы, противоречащие самим сообщенным (и уж тем более — несообщенным) фактам.

А особенно грустное впечатление оставляет последний раздел третьего тома «Вместо заключения», принадлежащий перу единолично «россиянского» академика с русской фамилией Болховитинов. Много удивительного есть там…

Есть там и сожаление о том, что Государственная Дума РФ не ратифицировала горбачевский подарок янки 1990 года — еще от имени СССР — пятидесяти пяти тысяч квадратных километров шельфа в Беринговом море…

И внушение читателям мыслей о неотвратимости и закономерности утраты нами не то что уже утраченной Русской Америки, но даже русских Курил, и даже чуть ли не острова Врангеля в Северном Ледовитом океане…

И уж совсем из весело зеленеющей «капусты» выглядывает «мальчик»-тезис о необходимости-де ратификации Договора ОСВ-2…

Это академик Болховитинов написал в 1999 году, когда тема СНВ-2 (а не ОСВ-2, как он ошибочно указал) была еще актуальна и когда автор этой книги вместе с другими русскими людьми боролся против разоружающего Россию проамериканского «договора» СНВ-2.

В желании «подсюсюкнуть» дяде Сэму наш «эксперт» тут малость спутал дискриминирующий Россию, «ельцинский» «договор» 1993 года с равноправным «брежневским» Договором 1979 года с США об ограничении стратегических наступательных вооружений — ОСВ-2, выполнение которого сорвали сами янки.

И вольно же было этаким профессорам-академистам уже в советские времена «благородно» негодовать — какая там «нечистая аляскинская сделка»! Какое там «предательство национальных интересов»! Денег, мол, у России не было и сил на удержание Русской Америки. Спасибо, мол, американскому сенату за то, что он, мол, еле-еле согласился хоть что-то нам заплатить.

А то ведь могли бы янки и за «бесплатно» забрать у нас наши, международным правом и теми же Соединенными Штатами признанные государственные территории.

А так как вышло — упрочили-де союз России и США, устранили причины для возможных конфликтов.

Однако напомню, что капитан 2 ранга Головин 20 октября 1861 года предупреждал царей (а впрок — и россиянских академиков-историков, да и не их одних): «Что касается до упрочения дружественных отношений России с Соединенными Штатами, то можно сказать положительно, что сочувствие к нам американцев будет проявляться до тех пор, пока оно их ни к чему не обязывает или пока это для них выгодно».

Итак, простой русский офицер Головин все понимал, а цари, то есть верховная российская власть, — нет?

И понимают ли это нынешние академики вкупе с нынешней верховной российской властью?

ВОЗВРАЩАЯСЬ же в годы сразу после продажи Русской Америки, скажу — какая там к черту нехватка средств! Через десять лет после этой продажи Александр со своей сановной компанией полез на Балканы — освобождать «братьев-славян» и залезать во внешние долги уже не по уши, а по маковку. Вот уж выдался на русскую шею профессиональный «освободитель»!

Да и министры были ему, как правило, под стать… Скажем, на имени светлейшего князя и канцлера Александра Михайловича Горчакова лежат отсветы пушкинского Лицея, но лично у меня, уважаемый читатель, сей «государственный ум» особых восторгов не вызывает.

С 1856 по 1882 год он был министром иностранных дел России. В заслугу ему ставят отмену ограничительных статей Парижского договора 1856 года, завершившего Крымскую войну.

Но эти статьи отменили те русские люди, которые вопреки недалекому барству, а то и предательству их высшей власти трудились во имя могущества России и создания ее нового флота. Такие люди, как адмирал Попов и корабельные инженеры Окунев и Леонтьев, как мастеровые верфей Галерного острова и Николаевского адмиралтейства, и такие, как русские мужики, кормившие этих мастеровых хлебом…

В 1875 Году вопреки здравому смыслу Горчаков сорвал планы Германии провести еще одну войну с Францией (что для России было косвенно выгодно уже за счет упрочения хороших отношений с Германией).

А накануне Русско-турецкой войны 1877–1878 годов он обеспечил нам нейтралитет европейских государств. А почему бы и нет, если эта война была этим государствам косвенно выгодна — для кого-то Россия из ее огня каштаны таскала, кому-то (как Англии, например) было выгодно втягивать нас в долговое болото и ослаблять…

Вот если бы Горчаков сумел этой войны избежать! Правда, считается, что Горчаков воинственное славянофильство Александра Второго сдерживал (подстрекал царя генерал Игнатьев). Но эффекта-то это не давало. Если бы Горчаков не сдержал немцев, то ослабление французов сдерживало бы и турок, а усиление Германии обеспечивало бы головную боль англичанам и ограничивало бы их поддержку тех же турок. Умная, говоря языком военного теоретика англичанина Лиддела Гарта, «стратегия непрямых действий» нужна была России. И — что важно, она была для нее возможной!

Но для проведения такой стратегии надо было иметь действительно широкий государственный ум. И если бы он у светлейшего соученика Пушкина был, то мы, может быть, и Русскую Америку не упустили бы…

А так…

Нет, у бездарного монарха не может быть даровитых дипломатов.

Академик Сергей Данилович, Сказкин в своей статье о Горчакове для 1-й Большой Советской энциклопедии оценил его в конце 20-х годов жестко и справедливо: «Его шефом был Нессельроде, его учителями и примерами — Меттерних и Талейран и общество высокопробных дипломатов, где безукоризненные манеры, изящная французская речь и тонкое остроумие сочетались со значительной дозой аристократического невежества (далее мы увидим, как Горчаков не желал вникать в среднеазиатскую ситуацию. — С.К.) и твердой уверенности в том, что судьба народов и государств вершится искусной дипломатической игрой в тайниках дипломатических канцелярий».

Да, вот это — портрет, а не славянофильская иконопись!

О РУССКО-турецкой войне 1877–1878 годов я уже писал в своей книге «Россия и Германия: стравить» как о войне для России ненужной, избыточной. Говорил о ней и в этой книге…

Да вот и военный министр Александра — Дмитрий Алексеевич Милютин накануне этой войны подавал царю записку, где писал, что русско-турецкое столкновение «было бы поистине великим для нас бедствием».

Увы, вотще!

И еще я приведу мнение великого князя Александра Михайловича — об этой войне, да и еще кое о чем, высказанное им в своих мемуарах уже в XX веке…

«События 1877–1878 гг. кажутся теперь, по прошествии пятидесяти лет, — писал он, — совершенно непонятными: восхищаться ли предусмотрительностью Дизраэли или же сожалеть о простодушии русского императорского правительства?

Быть может, было бы правильнее, если бы мы не вмешивались в балканские дела, но какие-то темные побуждения руководили лордом Биконсфилдом (Дизраэли. — С.К.)… Ведь одного слова из Лондона было бы достаточно, чтобы сразу же прекратить ряд убийств, подготовленных турецким правительством в славянских странах…

Медленно продвигаясь в течение почти двух лет через полудикие балканские земли, русская армия в действительности вела жесточайшую кампанию против Британской империи. Турецкая армия была вооружена отличными английскими винтовками новейшей системы. Генералы султана следовали указаниям английских военачальников…

«Старый еврей — большой человек», — сказал Бисмарк… Однако нет оправдания и русской дипломатии, которая вместо того, чтобы нейтрализовать шаг Дизраэли русско-германским союзом, стала способствовать бессмысленному, даже фатальному сближению России с Францией и Великобританией».

Особым аналитическим блеском мемуары великого князя не отличаются, но писал он их весьма искренне (иногда даже — до не замечаемого им саморазоблачения), а порой был точен и глубок на

удивление. И поэтому вышеприведенные оценки, дорогого, как говорится, стоят!