Тайный воин - Флевелинг Линн - Страница 67

Эйоли остановил быка и протянул руку Аркониэлю. Поднявшись на грязную и скользкую подножку, Аркониэль заглянул в телегу. Там оказалось пятеро детей, съежившихся среди мешков, но их воспитательницы и защитницы с ними не было.

— А где ваша мистрис? — спросил Аркониэль, когда телега снова тронулась с места.

— Она умерла от лихорадки прошлой зимой, — ответил Эйоли. — И вместе с ней умерли двенадцать детей. С тех пор я взял на себя заботу об оставшихся, но трудно добывать пропитание с такими малыми способностями, как у нас. Твоя мистрис нашла нас в Кингспорте, где мы просили милостыню, и предложила убежище здесь.

Аркониэль повернулся к дрожащим детям. Старшие трое были девочками. Два мальчика были ровесниками Витнира.

— Добро пожаловать. Скоро вы согреетесь, обсохнете, и мы вас как следует накормим.

— Спасибо, мастер Аркониэль. Я рада видеть тебя снова, — сказала одна из девочек, снимая с головы насквозь мокрый капюшон. Аркониэль увидел, что она была уже почти взрослой и очень хорошенькой, с большими голубыми глазами и льняной косой. — Я Этни, помнишь?

— Маленькая дрессировщица птиц?

Когда он видел ее в последний раз, она была еще настолько мала, что ее можно было сажать на колени.

Этни усмехнулась и подняла со дна телеги птичью клетку с двумя коричневыми голубками.

— Ты тогда помог мне, а теперь я могу показать несколько фокусов с ними, — горделиво сказала девочка.

«Как приятно их видеть!» — подумал Аркониэль, гадая, не сядет ли Этни снова к нему на колени. Устыдившись собственных мыслей, он постарался выкинуть из головы всякую ерунду. Но как бы то ни было, Этни оказалась первой хорошенькой девушкой, которую он увидел с тех пор, как нарушил обет целомудрия в постели Лхел. Внезапно он ощутил разлившееся по телу тепло и забеспокоился.

— А мы? Нас ты помнишь? — затарахтели девочки помладше, предъявляя ему два абсолютно одинаковых личика. Даже голоса у них были неразличимы.

— Рала и Юлина! — вспомнил Аркониэль.

— Ты завязал нам узелки на счастье и пел баллады, — сказала одна из сестер.

Аркониэль улыбнулся им, но продолжал ощущать на себе взгляд Этни.

— А это что за ребята? — спросил он.

— Это Данил, — сказала одна из близняшек, обнимая темноглазого мальчика.

— А это Тотмус, — сообщила ее сестра, представляя застенчивого бледного малыша.

— Кто-нибудь еще добрался сюда? — спросила Айя.

— Колин с маленьким мальчиком.

Айя, нахмурившись, снова натянула на голову мокрый капюшон.

— И все, за такое-то время?

— А скольких ты сюда направила?

— Всего дюжину с тех пор, как видела тебя в последний раз. Ни к чему устраивать шествие на алестунской дороге. Но я ожидала, что большинство из них уже прибудут к этому времени. — Один из мальчиков тихонько захныкал. — Не беспокойся, Тотмус, мы уже почти приехали.

Во дворе кухни дрожащих детей встретили Нари и повариха и сразу взялись за дело, отведя всех поближе к очагу и закутав в сухие теплые одеяла.

Позже, когда дети были уже уложены на тюфяках в холле, Аркониэль и Айя, прихватив с собой вина, поднялись в его спальню. Гроза уже кончилась, но дождь и ветер не утихали. К ночи похолодало, с неба полетели градины размером с лесной орех. Некоторое время волшебники молча прихлебывали вино, прислушиваясь к стуку града по ставням.

— Не так много у нас пока чародеев, а? — сказал наконец Аркониэль. — Один старый плут, мечтательный подросток и горстка ребятни.

— Будут и другие, — заверила его Айя. — И не снимай со счетов Эйоли. Возможно, он не гений, но свое дело хорошо знает. Думаю, он мог бы даже присматривать за Тобином в столице. Конечно, это рискованно, но он привлечет куда меньше внимания, чем мы с тобой.

Аркониэль подпер голову рукой и вздохнул.

— Я скучаю по Эро. И по нашим с тобой путешествиям.

— Я знаю, но ты сейчас делаешь очень важное дело. Да и Лхел, наверное, не дает тебе пропасть в одиночестве? — добавила она, подмигнув.

Покраснев, Аркониэль промолчал.

Айя хихикнула, потом показала на его правую руку, заметив отсутствие мизинца.

— Что произошло?

— Вообще-то это был счастливый случай. — Аркониэль горделиво поднял руку; благодаря поварихе рана отлично зажила. Новая кожа была еще розовой и нежной, но Аркониэль уже перестал обращать внимание на свое увечье. — У меня есть замечательные новости, но все это легче показать, чем объяснить.

Он порылся в кармане и достал волшебную палочку и монету. Начертив в воздухе чары, он создал черный диск размером с кулак и расположил его плоскость параллельно полу. Айя чуть наклонилась вперед, с интересом наблюдая за тем, как он эффектно взмахнул монетой, словно фокусник, и бросил ее в диск. Монета исчезла, а черная дыра сразу закрылась. Аркониэль усмехнулся.

— Поищи в своем кармане.

Айя сунула руку в карман и достала монету. На ее лице медленно проявилось удивление.

— Во имя Света… — прошептала она. — Во имя Света! Аркониэль, я никогда ничего подобного не видела! Это Лхел тебя научила?

— Нет, это те чары, над которыми я так долго работал, помнишь? — Он начертил в воздухе символ чар окна и позволил Айе заглянуть в «туннель», чтобы увидеть Нари и повариху, сидевших у окна и что-то вязавших. — Это было начало, но я кое-что добавил и теперь могу эти чары использовать по отдельности.

— Но твой палец?

Аркониэль подошел к письменному столу и достал из ящика со свечами тонкую свечку. Снова начертив в воздухе чары, он наполовину погрузил свечку в дыру, а потом показал Айе оставшийся огрызок. Айя сунула руку в карман и извлекла оттуда недостающую половину.

Аркониэль поднял руку, показывая Айе искалеченный палец.

— Один-единственный раз я проявил неосторожность. Ну, пока единственный…

— Великая Четверка, ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Каких размеров ты можешь делать это… это… Как ты это называешь?

— Туннель в воздухе. Я могу сделать его таким большим, что пройдет собака, если ты об этом, но толку в том никакого. Я ставил опыты на крысах, они вываливаются с другой стороны искалеченные. А маленькие твердые предметы отлично переметаются. Ты только вообрази: можно переправить что-нибудь отсюда в Эро в мгновение ока! Я, правда, пока не пробовал такие огромные расстояния, но, уверен, обязательно получится.

Айя взглянула на остаток свечи и монету.

— Ты ведь не учил этому Колина или мальчика?

— Нет. Они видели, как я это делаю, но чар не знают.

— Это хорошо. Ты вообще представляешь, какую опасность это может представлять в дурных руках?

— Да, я понимаю. Все равно еще надо много работать.

Айя обхватила ладонями его искалеченную руку.

— Наверное, это милость провидения, что так хорошо все обошлось. И послужит тебе напоминанием на всю жизнь. Но я все равно горжусь тобой! Большинство из нас только и делают, что учатся чужой магии, редко кто создает что-то новое.

Аркониэль сел и отпил глоток вина.

— На самом деле нужно благодарить Лхел. Я бы ни за что не додумался без ее науки. И еще она посвятила меня в тайны магии крови. Айя, это просто удивительно и никакого отношения не имеет к некромантии! Так что пора нам перестать так дурно думать о народе с холмов и поскорее постигнуть их науку, пока они все не вымерли.

— Может быть, но сможешь ли ты доверять тому, кто обладает властью над мертвыми, как Лхел?

— Да это совсем другое!

— Знаю, но ведь и тебе известно, почему этот народ был изгнан. И не позволяй своей привязанности к одной ведьме закрыть тебе глаза на все остальное. У Лхел достаточно причин не показывать тебе темную сторону своей силы, но эта сторона есть, поверь мне. Я ее чувствую. Но все же твои успехи великолепны. — Айя коснулась его щеки, и в ее голосе зазвучала нотка печали. — И ты добьешься еще большего. Много большего. А теперь расскажи мне о Витнире. Вижу, он тебе нравится.

— Да говорить-то особо и нечего. Из того, что удалось выпытать у него мне и Нари, ясно, что он жил так же, как живут все дети на городских окраинах. Но ты просто не поверишь, как он быстро учится всему, что я ему показываю!