Тайный воин - Флевелинг Линн - Страница 43

Женщины ушли, кроме одной, которую Фарин называл своей кузиной.

— В чем дело? — спросил ее Тобин.

— Видишь ли, мой принц… — Она замолчала, теребя руками фартук. — Можно сказать, Хакон?

Старик посмотрел на Фарина.

— А что плохого, если она спросит?

— Говори, Гранния.

— Видишь ли, мой принц, — снова заговорила женщина. — Дело в том, что… ну, просто очень многие женщины Атийона когда-то служили в разных чинах. Взять хотя бы Катилан, твою повариху из Алестуна. Она была моим сержантом. Мы служили лучницами у твоего деда.

— Да, она мне рассказывала.

— Ну вот, дело в том, принц Тобин, что твой отец дал нам разрешение продолжать тренировки, потихоньку, и учить молодых девушек, которые захотят освоить ратное дело. Ты одобряешь наши занятия?

И снова он увидел в ее глазах ту смесь надежды и разочарования, что так часто вспыхивала во взгляде Уны.

— Если этого пожелал мой отец, так тому и быть, — ответил он.

— Будь благословен, мой принц! Если мы тебе понадобимся, лишь пришли весточку.

— Я этого не забуду, — пообещал Тобин.

Гранния еще раз присела в неловком реверансе и поспешно вышла из комнаты, закрыв лицо фартуком.

— Неплохо, Тобин, — сказал Фарин, когда они возвращались в комнату Тобина. — К рассвету твоя репутация в этом доме основательно укрепится. Твой отец гордился бы тобой.

Кони и Сефус стояли на страже в конце коридора неподалеку от спальни принца.

— Ты останешься с нами? — спросил Тобин, когда они подошли к двери. — Ведь это твоя комната.

— Спасибо, Тобин, но теперь она твоя и Ки. Мое место — рядом с гвардейцами. Спокойной ночи.

Ванна с горячей водой уже ждала их, и Тобин с радостью окунулся в нее, пока паж и Ки зажигали ночные светильники.

Тобин погрузился в воду до подбородка и стал смотреть на крошечные волны, что разбивались о деревянные борта ванны. Он снова думал об Уне и других женщинах, которым отказывали в чести стать воинами. Перед глазами стояло лицо Граннии, печальное и полное надежды.

Он вздрогнул, и по поверхности воды побежали волны. Если Лхел и Айя были правы, если ему действительно придется однажды стать женщиной, последуют ли за ним старые генералы? И те самые солдаты, что сегодня так радостно приветствовали сына герцога Риуса. Не потеряет ли он все, предъявив миру то, что чародеи называют его истинным лицом?

Тобин оглядел свое тело: сильные мускулистые руки и ноги, все еще плоская грудь и твердый живот, и бледный червячок между ногами, даже волос над ним нет. Во время ночных блужданий вместе с Корином в районе порта он видел много обнаженных женщин и знал, что у них такого нет. Если он изменится… Тобин снова вздрогнул, прикрыв рукой гениталии, и почувствовал утешающее движение пениса под ладонью.

«Может, они ошибаются?..»

Может, ему и не придется меняться?.. Он принц, сын Ариани и Риуса. Этого было достаточно для солдат, которых он встретил здесь, в Атийоне. Может, этого будет достаточно и для Иллиора?

Он окунулся в воду с головой и запустил пальцы в волосы. Он не будет думать обо всем этом сегодня ночью, и в другие ночи не будет об этом думать. Всю жизнь его называли принцем, но до сегодняшнего дня он по-настоящему не ощущал себя им. В Эро он всегда чувствовал пропасть между собой и теми, кто всю жизнь провел при дворе. Он был слишком прост, необразован и неуклюж. Ни одна придворная прелестница не захотела бы взглянуть в его сторону дважды, если бы не его титул. По его представлениям, он больше заслуживал звания деревенского рыцаря, чем Ки. И его это вполне устраивало.

Но сегодня вечером все изменилось. Сегодня он заметил изумление на лицах других компаньонов, когда перед ними предстал его замок. Его замок, его крепость! Теперь пусть только посмеют Албен и все остальные смотреть на него свысока и задирать нос!

И еще он наслаждался преклонением народа. Солдаты отца стучали по щитам в его честь и выкрикивали имя принца. Однажды, что бы ни случилось, он возглавит их ряды. Тобин уже представлял себе поле битвы и звон мечей. И как он подает сигнал к атаке, а рядом — верные Фарин и Ки.

— Принц Скалы, наследник Атийона, — пробормотал он вслух.

Хохот Ки вернул его с небес на землю.

— А что, его августейшее высочество собирается сидеть в ванне, пока вода не покроется коркой льда, или его покорный слуга тоже может искупаться?

Тобин усмехнулся, глядя на друга.

— Я принц, Ки. Настоящий принц!

Ки фыркнул, оттирая с башмаков Тобина накопившуюся за день грязь.

— А кто говорит, что ты им не был?

— Просто я сам не слишком в это верил. До сегодняшнего дня.

— Ну, в моих глазах ты никогда никем другим и не был, Тоб. Да и в глазах кого бы то ни было еще. Кроме разве что Оруна, и посмотри, чем он кончил? Ну а теперь… — Ки отвесил Тобину преувеличенный поклон. — Ты позволишь мне вымыть твою герцогскую голову или потереть твою вельможную спину? Хотелось бы, знаешь ли, еще немножко вздремнуть до рассвета.

Рассмеявшись, Тобин быстро начал обтираться губкой и выскочил из ванны до того, как вода окончательно остыла.

Ки только и успел пробормотать «спокойной ночи», как тут же провалился в сон. Но Тобин, несмотря на усталость, заснуть не мог. Глядя на атийонских коней, резвившихся на зеленом поле гобелена, он пытался представить своих предков, например, бабушку отца — как она трудится над этим рисунком, склонившись над ткацким станком. Его отец тоже смотрел на этих самых коней, а рядом спал верный Фарин…

«До того, какой перебрался в кровать с лебедями вместе со своей невестой», — думал Тобин.

Там его родители лежали рядом, там они любили друг друга.

— А до них там спали его родители, и предыдущие пары тоже, и… — прошептал Тобин вслух.

Внезапно ему захотелось увидеть лица предков и себя среди них. Он хотел удостовериться, что в его жилах течет та же кровь. Но ведь где-то в замке должны быть их портреты. Надо завтра спросить Фарина и Литию. Они должны знать.

Сон не шел, а мысли возвращались к той комнате, внизу. Внезапно ему захотелось вернуться в ту комнату и открыть коробочки и шкатулки на туалетном столике, поискать в платяных шкафах… Что поискать?..

Он выбрался из постели и направился к вешалкам для одежды. Сунув руку в свою сумку, он достал ключ, который дала ему Лития. Тяжелый ключ давил на ладонь.

А почему бы и нет?

Прокравшись на цыпочках мимо спящего пажа, Тобин осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Из-за угла доносился низкий, спокойный говорок Фарина, но больше никого поблизости не было. Прихватив один из ночных светильников, Тобин тихо пошел по коридору.

«Почему я должен таиться, словно вор? Ведь я иду по собственному дому!» — подумал он.

И все же к двери родительской спальни он подошел бесшумно и перевел дыхание лишь тогда, когда очутился внутри и закрыл за собой дверь.

Посветив лампой вокруг, он увидел другой светильник и зажег его, потом медленно прошел по комнате, касаясь вещей, которых касались его родители: столбик кровати, комод, чаша, ручки платяного шкафа. Очутившись здесь в одиночестве, он наконец ощутил эту комнату не так, как другие помещения. Это была именно спальня его родителей. Тобин попытался представить, как выглядела бы эта комната, если бы родители остались живы. Если бы судьба не была так несправедлива.

Подойдя к туалетному столику, он открыл одну из коробочек и увидел женскую расческу для волос. На ее зубьях осталось несколько темных волосков. Он снял их и обернул вокруг пальца, представив на секунду, что его родители сидят в большом зале, смеются и пьют вино с гостями. Но скоро они поднимутся в спальню — и увидят своего сына. Он пришел пожелать им спокойной ночи…

Но как Тобин ни пытался, он не мог представить себе такую встречу. Сунув руку под рубашку, Тобин вытащил цепочку, расстегнул ее и надел на палец материнское кольцо, всматриваясь в два профиля, вырезанные на великолепном пурпурном камне. За этим камнем отцу пришлось поехать в Ауренен, он хотел найти нечто воистину достойное его невесты, которую он так любил.