Язычник - Хатсон Шон - Страница 52

— Это верно. Ты хочешь, чтобы я назвала тебе даты, время и место наших свиданий? Как мне убедить тебя? — Она опустилась на диван, прикрыв глаза рукой.

Она ждала взрыва ярости, гневных обвинений. Но взрыва так и не произошло.

Донна сидела на другом конце дивана, обняв руками одно колено.

— И долго это продолжалось? — спросила она.

— Девять-десять месяцев,

У Донны было такое ощущение, точно ее ударили железным прутом; голова сильно кружилась.

— О Боже! — пробормотала она, пытаясь прийти в себя. — Но почему?

— Не знаю. Так уж случилось. Я... Мы никогда даже не предполагали, что так может произойти. — Она посмотрела на сестру, стесняясь своей покаянной исповеди. — Я очень сожалею.

— Я тоже, — сказала Донна. И повысив голос: — Любила ли ты его, по крайней мере?

— Не знаю.

— Не думаю, что на этот вопрос есть много ответов. Или ты его любила, или нет, третьего не дано.

Младшая сестра покачала головой.

— Любил ли он тебя? — допытывалась Донна.

— Нет.

— Ты говоришь очень уверенно. Десять месяцев — достаточно долгий срок. Уж не хочешь ли ты мне сказать, что никто из вас ничего не чувствовал?

Джуди молчала.

— Это был просто секс, — процедила Донна. — Никакой любви, вы только трахались — и все. Так ли это?

— Он любил тебя, Донна. Я знала, что он никогда тебя не оставит, он всегда подчеркивал это.

— А ты хотела, чтобы он меня оставил? Пыталась увести его от меня?

— Нет, я никогда бы этого не сделала. Это было его решение. Как я уже говорила, он любил тебя.

— Но ты все же продолжала путаться с ним, надеясь, что он передумает?

— Нет.

— Так что же все-таки было между вами?

— Мы были больше чем друзьями.

— Друзья не трахаются.

— Секс не имел большого значения.

— Но заниматься им было все же приятно. Тебе ведь нравилось? Как ты его оценивала? Делал ли он что-нибудь, чего не делают другие мужчины? Часто ли он тебя звал? Был ли он к тебе внимателен и ласков? Скажи мне, Джули.

Ни на один из этих вопросов у младшей сестры не было ответа.

— Что привлекло его к тебе, с чего началось его ухаживание?

— У меня была фотовыставка в Найтбриджской галерее. Туда зашел Крис. Мы поболтали. Он пригласил меня на чашку кофе.

— Тогда-то все и решилось? Ты подумала, что было бы неплохо потрахаться с мужем твоей сестры? Продолжай, я женщина любопытная, хочу все знать. Предложил ли он поехать к тебе домой или ты пригласила его зайти, когда у него будет время?

Джули еще не успела ответить, когда лицо Донны вдруг потемнело.

— Ты никогда не трахалась с ним в нашем доме? — спросила она, желая знать, не осквернен ли изменой ее собственный дом.

Джули покачала головой.

— Иногда мы встречались у меня на квартире, иногда в студии, — сказала она. — Это бывало не так уж часто.

— Какая разница, один раз или сто, важно, что это происходило между вами.

— Он был привлекательный мужчина, — раздраженно сказала Джули, как будто это было веское оправдание для случившегося. — Сопротивляться ему было трудно. Мы всегда были с ним в хороших отношениях, ты знаешь. Меня восхищала его жизненная позиция, вероятно, это и привлекало меня к нему. Он плевал на все и на всех. Брал все, что хотел. Я никогда не встречала такого честолюбивого, такого решительного человека.

— Да, Крис всегда получал, что хотел. Включая тебя?

— Я знаю, что поступала плохо, и, если бы я могла хоть что-нибудь исправить, я сделала бы это, Донна.

— В самом деле? Уж не хочешь ли ты сказать, что сожалеешь о вашем романе? Или ты сожалеешь, что Крис мертв и ты, так же как и я, потеряла его? Ты сожалеешь?

— Я сожалею, что причинила тебе боль.

— Тогда зачем ты рассказала мне об этом? Чтобы облегчить свою совесть? Не поздно ли — через десять месяцев? Я думаю, ты уже успела сжиться с чувством вины. Запрятала его куда-нибудь поглубже. Думала ли ты когда-нибудь обо мне, когда была с ним? Раскаивалась ли ты хоть раз в том, что делаешь?

— Нет, — не колеблясь ответила Джули.

— Со дня смерти Криса моя жизнь превратилась в сплошной клубок подозрений, недоверия и обмана. А теперь я узнаю, что все то же самое и в моей собственной семье. Моя собственная сестра крутила роман с моим мужем. — Она посмотрела на Джули со смешанным чувством гнева и недоумения. — И как долго это продолжалось бы, Джули, если бы он не умер? Год? Три года? До конца наших жизней? Или до тех пор, пока я не разоблачила бы вас?

— Это закончилось бы само собой. Я же тебе говорила, что мы не любили друг друга.

— Но что-то же было, если вы встречались десять месяцев. Только не объясняй это тем, что Крис был очень хорош в постели.

— Мы не любили друг друга. Сколько раз можно это повторять?

— Теперь-то, когда все кончено, можно говорить все что угодно. Но ведь, не умри Крис, все это могло продолжаться. И ты могла даже попробовать отбить его у меня. Но этого мы никогда не узнаем.

Обе женщины обменялись долгими взглядами.

— Кто-нибудь еще знал, что происходит? — спросила Донна, приходя в ярость от одной мысли, что кто-то мог разделять эту тайну.

— Мартин Коннелли знал, — призналась Джули. — Однажды вечером Крис ужинал со мной и в том же ресторане был Коннелли. Он ничего не сказал. Не знаю, что сказал ему Крис.

— Как я хотела бы, чтобы ты чувствовала то же самое, что и я, — страстно сказала Донна. — Гнев, боль, и к тому же я ощущаю себя дурой. И как будто ты смеешься надо мной. Как будто все смеются надо мной. Уж не потому ли ты поступила так, что твой брак оказался неудачным, Джули? После этого зрелище чужого счастья было невыносимо для тебя. Я права?

— Я уже объяснила тебе причину и могу только выразить тебе запоздалое сожаление, Донна. — Она поднялась на ноги. — Я уезжаю. И обещаю тебе, что ты больше никогда меня не увидишь.

— Нет, так просто ты не уйдешь, Джули, — проговорила Донна. — Ты же говоришь, что сожалеешь.

— Да. Хотя и знаю, что ты мне не веришь. И никогда не поверишь.

— Тогда заставь меня поверить.

— Каким образом?

— Останься и помоги мне уничтожить Сыновей Полуночи.

— Я не могу.

— Ты хочешь сказать, не желаю. — Донна сверкнула глазами на сестру. — Уйти очень легко. Но если ты хочешь показать, что раскаиваешься, останься и помоги мне.

— Это эмоциональный шантаж.

— Если хочешь, да, черт побери. И если ты уйдешь, ты уже не сможешь искупить свою вину. Останься и помоги мне.

— Нас обеих убьют.

— Считай, что мы только заплатим по своим долгам, — сузив глаза, сказала Донна. — Это твой долг передо мной.

Глава 84

Тяжелый «магнум» дрогнул в ее руке, когда она спустила курок.

Отдача была очень сильная. Хотя Донна и заткнула уши, она слышала монотонный звон, когда большая пуля, несущаяся со скоростью 1450 футов в секунду, вонзилась в заднюю стену. Когда вторая пуля вылетела из ствола, ее руку осыпали мелкие осколки, отлетевшие от деревянной стены тира. Дым рассеялся. Она нажала на красную кнопку на контрольной панели, чтобы вернуть мишень. Увидя, что мишень приближается, она положила «магнум» и присмотрелась, стараясь определить кучность ее попаданий. В мишень, сделанную в виде человеческой фигуры, она всадила три пули — в самый центр, две — во внешнее кольцо и одну — пониже, в самый пах.

Донна покачала головой, взяла рулон клейкой ленты и, заклеив все дыры, вновь нажала на красную кнопку, чтобы вернуть мишень в ее первоначальное положение.

Она заложила еще шесть патронов в цилиндр и выпрямилась, стараясь поймать мушку в прицел.

Эти шесть выстрелов она сделала быстро и возвратила мишень к себе; при каждом выстреле «магнум» бил в ее ладонь, и основание ее большого пальца онемело.

Все шесть пуль попали в центр.

Донна кивнула и, сняв мишень, приколола к черному резиновому коврику другую.

Она была одна во всем тире, в свое обычное дневное время: часы за двойными пуленепробиваемыми стеклами показывали 11. 15.