Язычник - Хатсон Шон - Страница 45

— А ну же! — пробормотала Донна.

Автомат проглотил одну единицу.

Наконец трубку сняли.

— Алло, — сказал голос.

— Мистер Пакстон? Джордж Пакстон?

— Да. С кем имею честь?

Автомат проглотил еще единицу.

— Я говорю из телефона-автомата и не могу говорить долго. Поэтому слушайте, пожалуйста. Меня зовут Донна Уорд. Я жена Криса Уорда. Вы хорошо знали моего мужа: он написал книгу о восковых фигурах, и вы помогли ему в его работе. Он спрятал в музее у вас одну вещь. Книгу.

На другом конце провода стояла тишина.

— Мистер Пакстон, пожалуйста, помогите мне. Это очень важно.

— Где вы? — спросил он.

— Я уже сказала, в телефоне-автомате.

— Встретимся около музея. Через час, миссис Уорд.

Донна повесила трубку, оставив телефонную карточку в автомате, и поспешила к машине.

— Они на крючке у нас, — сказал Питер Фаррелл в переговорное устройство. Он назвал адрес Келлерману. — Приезжай как можно быстрее, но не лезь им на глаза. Нас не простят, если мы завалим это дело. — Он посмотрел на Райкера и показал головой в сторону «фиесты». — Смотри не потеряй их. Но будь осторожен.

Фаррелл увидел, как небольшой автомобиль остановился через улицу от музея восковых фигур. Когда их «орион» проскользнул мимо и свернул в боковую улочку, он вновь заговорил в переговорное устройство.

— Это Фаррелл. Мы ведем за ними наблюдение. На этот раз им не отмотаться от нас.

— Мы будем на месте через тридцать минут, — сказал голос на другом конце провода, послышался какой-то треск, затем наступило молчание.

Фаррелл сунул руку за пазуху и нащупал рукоятку своего револьвера в подвешенной под плечом кобуре.

Ну, теперь они не уйдут, подумал он, улыбаясь. Мы их возьмем тепленькими.

Глава 73

Небольшой, в пятнадцать квадратных футов кабинет был почти весь занят старинным бюро, заваленным корреспонденцией. Письма были придавлены стеклянным пресс-папье в виде черепахи. На окантованных фотографиях, висевших на стенах, был запечатлен фасад музея. Фотографии были расположены в хронологическом порядке: первая снята в 1934-м, последующие — через каждые десять лет. Само здание переменилось за это время очень мало; кое-где его подбелили, вот, пожалуй, и все; оно все еще напоминало Донне большой дом с террасами.

Возле одной стены стояли шкафы, наполненные фотографиями и биографическими подробностями из жизни видных исторических фигур, журналистов, политиков и спортсменов — начиная с Клемента Эттли до греческого бога Зевса.

— Этот музей основал мой дед, — сказал Пакстон. — В тридцатые годы, во время своего посещения Америки, он видел много таких музеев. После его смерти музей перешел к моему отцу, а затем и ко мне. Доход он приносит небольшой, хватает лишь на текущие расходы, но все-таки мы умудряемся сводить концы с концами Я ни за что не хотел бы закрыть его — Пакстон ласково улыбнулся и коснулся фотографии музея, снятой в 1934 году.

Он был высоким привлекательным человеком лет сорока пяти. Поседевшие виски придавали ему благородный вид. Так же как и лысина на затылке. Одет он был в рубашку с отложным воротником и мятые брюки; но он тут же извинился за свой небрежный вид, объяснив, что работал дома и, торопясь в музей, надел первое попавшееся под руку.

— Раньше мы делали все фигуры сами, — сообщил он. — В подвале была мастерская. Мой отец нанимал трех людей для изготовления фигур. Но мне не нужны работники. Все, что мне надо, я заказываю у мадам Тюссо. — Он улыбнулся. — И они выполняют мои просьбы. Иногда они предлагают кое-что сами — фигуры всяких модных знаменитостей: поп-звезд, звезд телевидения или спортсменов. Я устанавливаю их в своей уорхольской галерее. Так я ее называю. — Он вновь улыбнулся. — Слава модных знаменитостей, как правило, длится недолго. Через месяц-другой я обычно их заменяю.

— Мистер Пакстон, вы хорошо знали моего мужа?

— Насколько хорошо можно знать другого человека, миссис Уорд, — философски произнес он. — Я был в хороших отношениях с Крисом, когда он здесь работал. Он провел у нас около недели, наблюдая, как работает наш музей.

— Вы что-нибудь знаете о книге, которую он здесь спрятал?

— Ничего. Однажды он позвонил мне и спросил, не может ли он привезти ко мне одну вещь. Он даже не хотел сказать, что это такое:

— Давно ли это было?

Пакстон пожал плечами.

— Шесть-семь недель назад, — сказал он. — Он только объяснил, что книга представляет большую важность для него самого и некоторых других людей.

— Он не сказал, каких именно людей? — перебила Донна.

— Нет, просто попросил разрешения спрятать ее в музее. Я согласился. Он сказал, что заберет ее через месяц-другой. Затем... — Неоконченная фраза повисла в воздухе.

— Вы видели эту книгу? Вы знаете, где он ее спрятал?

— Не имею понятия. Он мог спрятать ее где угодно. — Он сделал паузу, с почти извиняющимся видом глядя на Донну. — С моей стороны не было бы невежливо спросить, от кого он прятал эту книгу?

— Точно я не знаю, — ответила Донна. — Но должна это выяснить.

Она не стала упоминать об инцидентах, происшедших за последние несколько дней, особенно об осаде коттеджа накануне ночью. Только сказала, что книга отмечена гербом с изображением ястреба. И еще она сказала, что книга очень старая.

— Я понимаю, что это довольно смутные сведения, но это все, что я знаю.

— Я был бы рад вам помочь, — вызвался Пакстон.

— Это очень любезно с вашей стороны. Спасибо, — улыбнулась Донна.

Пакстон выдвинул ящик бюро и извлек оттуда поэтажный план трехэтажного здания. Он положил план на бюро, придавив его с четырех углов кипами бумаг.

— Музей состоит из галерей, — указал он на план. — Не правда ли, это звучит великолепно — музей, — сказал он со смешком. — Мой дед считал, что музеи восковых фигур должны быть образовательными центрами. Он называл их храмами всеобъемлющего знания.

Донна и Джули были более заинтересованы в планировке здания, чем в ностальгических раздумьях Пакстона.

— Это нижний этаж? — спросила Донна, показывая пальцем из нижнюю часть плана.

— Нет, это подвал. Там находится камера ужасов. Ни один музей восковых фигур не обходится без такой камеры. К тому же это самое популярное место. Хотя оно и будит в нас что-то болезненное.

— Вы не имеете понятия, где Крис мог бы спрятать свою книгу? — спросила Донна.

— Ни малейшего.

— У нас будет больше шансов найти ее, если мы будем искать по отдельности, — сказала Донна. — Мы с Джули начнем с верхнего этажа, затем постепенно начнем спускаться.

— Я встречу вас на втором этаже. Если мы разминемся, встретимся в три часа в моем кабинете.

— Разминемся? Неужели это возможно? — удивилась Джули.

— К каждой галерее ведут два ряда лестниц, — объяснил Пакстон. — Это позволяет избежать давки, когда у нас наплыв посетителей. Мы можем пройти мимо друг друга и даже не заметить этого. К тому же в галереях темно, освещены лишь восковые фигуры.

Сердце у Джули учащенно забилось.

— Если кто-нибудь из нас найдет Гримуар, — предложила Донна, — пусть он оповестит всех других, и мы соберемся в кабинете.

Пакстон кивнул.

Выйдя из кабинета, он подождал, пока женщины последуют за ним, и закрыл дверь.

Справа от них начиналась лестница.

— Идите по этой лестнице прямо на третий этаж, — сказал он. — А я пойду в ту сторону. — Он кивнул на аркаду. В этой аркаде Донна увидела восковые изображения знаменитых кинозвезд. Атмосфера здесь была душная и мрачная. Она теснее прижала к себе сумку, утешаясь мыслью о лежащем в ней «патфайндере».

Через два-три фута, у входа в музей, стояли фигуры Лорела и Гарди. В темноте они казались не забавными милыми шутниками, а грозными злодеями. Их стеклянные глаза пустым взглядом смотрели на группу. У Джули пробежали мурашки по спине. Она посмотрела на верхние ступени лестницы — они тонули в сумрачной мгле.