Казачьи сказки (Сборник) - Белянин Андрей Олегович - Страница 2

И тут громыхнуло в ясном небе, ровно на миг один свет погас! Глядят люди, а у ворот астраханских высоченный казак стоит. Сам в справе воинской, борода окладистая, в руке сабля острая, а из-под бровей очи грозные так и светятся. Приподнял мальчонку, к себе прижал да кулаком врагу могучему грозит. Один — супротив всех! Турки-то опешили сперва, а потом в смех впали. Весело, вишь, им такую картину зреть — как один казак всему войску турецкому грозить смеет. А уж как отсмеялись, так и за ятаганы взялись…

Глянули на это разбойные казаки — и словно прорвало ретивое! Загорелась кровь, будто благодать Божия очерствелых душ прикоснулась. Развернулись они, в глаза друг другу глянули да и пошли турок валять голыми руками! Что с того, что оружия нет? Недаром в разбойных ходили, никто и охнуть не успел, как добыли они мечи турецкие и к воротам, богатырю чудесному на выручку! Вот уж где удаль была, где слава… Как черти дрались разбойные казаки, и дрогнуло войско вражье!

Сто душ христианских на небеса вознеслись, ни один не уцелел… Раскрылись ворота, вышла дружина боярская — и дитя спасли, и Мухаммеду урок знатный дали. Опосля боя того не пошел шах на Москву, забоялся. Застрял до холодов в степях Заволжских, а потом и вовсе назад повернул. Не пустила Астрахань врага на землю русскую…

А казака того высокого искать искали, да не нашли. Старики бают, что и не казак то был, а пресвятой мученик Иван-воин, всякого служилого люда хранитель и заступник.

Так ли оно было, правда ли — про то летописи путаются. Но и доныне стоит в Москве первопрестольной храм Ивана-воина, а случись мимо проходить астраханскому казаку — так непременно зайдет и свечку поставит. За дела ратные, за души грешные, за память дедову…

Как казак с ведьмой разбирался

В одном селе жила-была ведьма. До определенного времени — видная баба, все при ней — и фигура, и хозяйство, и прочие полезности. А как встанет не с той ноги, так просто жуть — людей ела ровно куренков каких. Так что стал народ на селе замечать неладное. Однако прямых улик ни у кого нет, хотя люди по-прежнему исчезают.

Раз гуляли парень с девицей по переулочку. Глядит на них ведьма из-за занавесочки и думает: как бы девицу съесть? На двоих сразу не нападешь… Вот и разбросала она на дорожке горсть бусин. Ясное дело, как девушка первую бусину заприметила — бух на колени и давай собирать, а хахаль, чтоб зазнобушке угодить, вперед забежал и там собирает. Ведьма бочком, бочком к девице и говорит:

— Вот мой дом, заходи — сколь хошь бус подарю.

Та сдуру и пошла. На ее счастье, успел парень заметить, как у хаты калиточка хлопнула. Дособирал он бусины, подошел и в окошко глядит. Ну ведьма ввела девицу в горницу, а там кости человеческие так на полу и валяются, Девка, ясное дело, сперва в визг, потом в обморок. Ведьма ее на стол положила да за ножом пошла.

Парень не промах, смекнул, что к чему, подошел к дверям, постучал хорошенько и бегом к окну. Пока ведьма дверь открывала да кумекала, кто хулиганит, парень в окно влез, девицу на плечо и бежать. Увидала ведьма, выругалась матерно и в погоню!

Парню тяжело, он же на своих двоих, да еще и дуру эту тащит. А ведьма бодренько бежит, ноги так и мелькают. Чувствует, что догоняет, так и руками загребать стала. Понял парень, что не уйдет. Развернулся, сжал кулаки. Девица очухалась и опять в обморок бухнулась. В тот же миг ведьма на парня и бросилась. Он руками, а она клыками. Рычит по-волчьи, когтями одежду рвет, вот-вот до горла доберется.

В ту пору шел мимо казак. Штаны синие, лампасы красивые, ремень скрипучий, сапоги блестючие, на боку шашка, на голове фуражка — красавец мужчина!

Глядит, в пыли на дороге смертный бой идет. Смикитил он, что к чему, выхватил шашку, а куда рубить? Они ж так быстро катаются — где чья рука, где нога, не разобрать. Вот тут-то вдруг от натуги юбка на ведьме лопнула, и показался на свет маленький поросячий хвостик! Изловчился казак да как плюнет ведьме на хвост!

Взвыла она дурным голосом и рассыпалась черным пеплом по ветру… Парня с девицей потом обвенчали, честным пирком да за свадебку. Ну и казака пригласить не забыли, уважили.

P. S. Почему ведьмы умирают, если им плюнуть на хвост, я, честно говоря, и сам не знаю… Но эффект поразительный!

Как казак царевну замуж выдавал

Жил-был царь. Неглупый, общительный, и было у него большое горе. Дочь.

Овдовел он рано, со всех сторон дела, войны, интриги, забот полон рот, так оно и вышло, что воспитанием царевны отец-государь не утруждался. В результате такая дочь образовалась — оторви и брось! Нет, внешне хоть куда — коса ниже пояса, глазищи зеленые, брови сурьмленые. Что спереди, что сзади — округлой благодати, И глаз радует, и в руке подержать приятно. Но вот характер… Горда, заносчива, высокомерна, другие люди для нее ровно мартышки какие. Слова не скажет, взгляда не кинет, пальцем не пожестикулирует. Лед баба!

Однако настала пора царевну замуж выдавать. Царь-батюшка и так, и эдак, и на хромой козе, и с пряником — ни в какую заносчивая дочь родителя не уважает. От разных европейских домов лица королевской крови сватались… и всем от ворот, попутным ветром, обратным курсом. Раз по осени даже африканский принц на верблюде заезжал, так не поверите — и ему отказала! Царь нервный стал, чуть что — в слезы.

В ту пору шел по улице казак. Усы сивые, нос красивый, шашка трень-брень, фуражка набекрень, грудь колесом — молодец молодцом! Видит, на подоконничке царь стоит, петлю на гардины ладит, и лицо у него такое грустное… Пожалел казак царя;

— Помилуй, батюшка-государь! Не лишай нас своего светлого правления. Скажи лучше, какая нелегкая тебя до такого паршивого состояния довела? Глядишь, и поможем твоему горю.

— Дочь не могу замуж выдать… — всхлипывает царь и нос рукавом парчовым утирает.

— Всего-то?! Ну это дело поправимое. Найдем твоей кровиночке суженого по сердцу.

— Дык она же всей Европе понаотказывала! Международная обстановка — хуже некуда, того гляди, все единым фронтом войной пойдут… Побьют же! — в голос заревел царь, а казак его утешает:

— Не убивайся так, твое величество. Побереги себя для отечества. А за дочь не беспокойся, это мы быстренько устроим…

Ну подписал государь грамоту, чтоб на одну неделю все казачьи указы как лично царские исполнены были. А казак время не терял, депеши во все концы слал, заново женихов сзывал и всем твердо поручался за всенепременную женитьбу. Вот уж и гости на дворе, ждут, знакомятся, водку кушают. Царь в перепуге от такой авантюры на валокордине сидит, а казак всех незамужних барышень, ближних к царевой ветви, во дворец согнал. Привел царевну в центральную залу, приказал раздеться догола и на стульчик усадил. А ей на все плевать, у нее высокомерие. Казак туда же и боярышень, в тех же костюмах, то есть с бусами да в серьгах, загнал и в рядок выставил.

Девки как на подбор, высокие, статные, плечи покатые, бедра грузные, груди арбузные, мертвый взглянет — и то встанет! Стоят, смущаются, краснеют, а царева указа ослушаться боятся. Тут казак двери распахивает и во всю глотку орет:

— Эй, принцы-королевичи! Кому нужна жена ладная да пригожая, выбирай любую!

Бедная Европа аж обалдела от счастья. Весь товар налицо! Принцы уж о царевне и думать забыли, хватают, кто за чем пришел, а у входа уже и поп венчает, и шубу невесте, и приданое от казны, и удовольствие полнейшее. Войны не будет — это факт!

Царевна глазами хлоп-хлоп… Да и разобрала ее банальная бабская зависть — да что ж я, никого как женщина не интересую? Обидно ей стало. А я как же?! Я тоже замуж хочу! Спрыгнула со стула да бегом принца али королевича ловить. Поймала-таки! Невзрачный мужичонка, раджа индийский. Он и вообще проездом был, так, одним глазком заглянул ради интереса. Ну вот его-то и захомутали.

Молодых после свадьбы с почетом в Индию отправили, а казака царь при себе первым министром оставил. А что? Казак ведь, он не токмо шашкой махать, он и головой может. Царь на него не нарадуется, поскольку политик зело тонкий…