Светлым по Темной - Чайкова Ксения - Страница 15

Выпускники нервно пересмеивались, хвалились нарядами, стряхивали с одежды невидимые глазу пылинки и опасливо посматривали в сторону дверей, из которых должен был появиться Мастер. В главном зале было не протолкнуться — помимо школяров в него набились их родственники, друзья, знакомые, а также богатеи, оплатившие чью-то судьбу и собирающиеся забрать свои живые приобретения. Я приподнялась на цыпочки и лихорадочно зашарила взглядом по головам присутствующих, пытаясь угадать, где же та светлая делегация, что сторговала меня за столь внушительную сумму (что ни говори, а триста пятьдесят золотых монет на дороге не валяются, наверное, даже главный советник Темного Императора за год меньше получает). Но увы, народу вокруг толпилось столько, что распознать приехавших светлых не было никакой возможности. Зато я углядела Тройдэна и решительно начала проталкиваться к нему, намереваясь пожаловаться на свою горькую долю-судьбинушку.

— Трой!

Приятель быстро обернулся на мой голос и вытаращил глаза.

— Ух ты!

— Что еще? — подозрительно поинтересовалась я.

— Отлично выглядишь! — отозвался он. Я наклонила голову, с сомнением заглянула в глубокий вырез своего платья и решила оставить комплимент без комментариев.

— Нет, правда! — поспешно подтвердил Тройдэн. — Тебе очень идет этот цвет! И почему ты раньше никогда таких платьев не носила?

— Почему, почему… Не было у меня подобных нарядов, вот и не носила. И за этот твоему отцу надо спасибо сказать — это, видите ли, прощальный подарок Школы!

— Но ты же не… — начал он, взмахивая руками. Но тут на высокую кафедру у дальней стены торжественно поднялся Мастер в окружении нарядных, до тошноты патетичных искусников, и все разговоры стихли сами собой,

Торжественных речей, кои толкнули по очереди глава Школы и все искусники-преподаватели, я почти не слушала, стараясь разглядеть в людском море делегацию из Сэлленэра. И, кажется, даже увидела кого-то, похожего на светлого эльфа, но тут началась торжественная церемония награждения цеховыми знаками, и я сосредоточила свое внимание на происходящем. Выпускницы — все как одна в платьях с открытыми плечами нервно пересмеивались, встревоженно поглядывали на Мастера, вооруженного изящной резной печаткой, и строили предположения относительно болезненности предстоящей нам процедуры. Парни в расстегнутых камзолах себе такого не позволяли, но тоже заметно нервничали.

Конечно, меня вызвали первой. Трой ободряюще сжал мою руку и подтолкнул к кафедре. Я на подгибающихся ногах прошествовала к Мастеру, уже нацелившемуся печаткой, и с ужасом поняла, что сейчас или перекинусь в боевую ипостась, или упаду в обморок. Но глава Школы глянул так, что я вновь содрогнулась и заставила себя выпрямить спину. В конце концов, при нанесении цехового знака еще никто не помирал… кажется. Мастер пробормотал нечто угрожающее, что должно было напомнить мне о последствиях непослушания, и с размаху припечатал мое голое плечо основанием резной фигурки. Ох…

Выпускницы гадали, не больно ли получать знак? Так вот, это не больно. Это ужасно больно. К плечу будто прижали горсть раскаленных углей. Я качнулась и каким-то невероятным чудом смогла не заорать, а лишь тихо охнуть. А Мастер с садистским удовольствием еще и прижал фигурку посильнее, явно желая, чтобы я рухнула на иол, визжа, как ошпаренная кошка. Убедившись, что терпения и самообладания мне не занимать, он с разочарованным вздохом убрал пыточный предмет, каким оказалась такая невинная на вид печатка, и подтолкнул меня к огромному людскому морю, волнующемуся в зале, одновременно вызывая следующего выпускника. Я с облегчением замешалась в толпу, косясь на обожженное плечо. На нем всеми цветами радуги расцвел цеховой знак искусников — изящная тонкоклювая птица феникс. Она поворачивала голову, взмахивала крыльями и сгорала в рубиновом пламени, чтобы через пару секунд возродиться из пепла. Знак шевелился и дрожал, слегка покалывая кожу. Двигаться он будет всю жизнь и даже, говорят, после смерти хозяина птица продолжает свои бесконечные перерождения, поддерживаемая остаточной магией.

В толпу я полезла не без тайной мысли. Меня не покидала робкая надежда укрыться в комнате и пересидеть в ней торжество, что последует за церемонией награждения цеховыми знаками искусников. Кроме того, мне вовсе не хотелось знакомиться со светлой делегацией — чтоб им голодных василисков под своими кроватями обнаружить! Но, увы, моим надеждам не суждено было осуществиться. В дверях зала мерзостной статуей застыл трижды клятый искусник Аррин с такой понимающей змеиной ухмылочкой на узких губах, что мне пришлось скорректировать направление моего движения и подойти к окну, сделав вид, что туда и направлялась, а выходить мне вовсе незачем. Невидящими глазами уставившись на внутренний двор Школы, где нанятые специально для сегодняшних торжеств рабочие уже зажигали причудливые разноцветные фонарики, развешанные по кустам и деревьям, я лихорадочно размышляла, как бы половчее отогнать гадкого искусника, грудью заслоняющего желанный выход. В голову не приходило ничего дельного, я бесцельно пялилась в окно и хмуро покусывала нижнюю губу до тех пор, пока на мое плечо не легла чья-то тяжелая рука. Я нервно подпрыгнула и резко развернулась, мечтая долбануть так не ко времени приценившегося недоумка чем-нибудь более увесистым, чем пустая ладонь. Скажем, ломик из энергии Вражды — замечательная вещь, если умело ею пользоваться, ибо против лома, как известно, приема нет…

Но, к сожалению, подошел ко мне вовсе не тот, на ком можно безнаказанно отрабатывать навыки обращения с энергиями. Самоуправство над собой Мастер магических искусств вряд ли потерпел бы, а опыта и сил у него было все-таки определенно побольше, чем у меня. Тем более что за ним с каменными неподкупными лицами столпилась светлая делегация. Надо же: три человека (из которых один — искусник) и светлый эльф! Они бы за мной еще целый обоз прислали!

— Вот, господа, я счастлив представить вам Дивену, нашу лучшую выпускницу с факультета управления внутренними резервами. Вчера вы своими глазами видели, на что она способна. Достоинства этой девушки… — соловьем разливался Мастер, делая в мою сторону страшные глаза — чтобы я, не дай боги, не вздумала спорить или брякнуть что-нибудь наперекор. А я и не слушала его, присматриваясь к светлым. Они отвечали мне такими же недоверчивыми и неодобрительными взглядами. Тем временем Мастер начал процедуру знакомства:

— Господин Шерринар, маг-стихийник.

Я вымученно заулыбалась и протянула руку. Шерринар осторожно, как ядовитую змею, взял ее, немного подержал, как бы раздумывая, что делать с поданной ему дланью, потом все-таки решился и запечатлел быстрый брезгливый поцелуй на тыльной стороне ладони, после чего с явным облегчением бросил мою руку. Долгую секунду мы оба боролись с горячим желанием вытащить платки и начать вытирать — он рот, а я кисть, но хорошее воспитание возобладало над чувствами, и мы вновь синхронно растянули губы в учтивых улыбках. Сколько лет этому Шерринару? На вид не больше тридцати, впрочем, у искусников кажущийся и реальный возраст далеко не всегда совпадают. С тем же успехом светлому может оказаться и шестьдесят и девяносто. А ничего такой мужчина — видный, красивый. Высокий рост, вьющиеся золотые волосы, огромные голубые глаза, внушительные мускулы — в общем, мечта романтично настроенной девицы. Только вот свет, почти видимый невооруженным глазом, так и хлещет изо всех дыр и щелей. Кажется, этот Шерринар прямо-таки горит неземным сиянием непогрешимого искусника. Как правило, у таких, как он — сверкающих благочестием и добротой, — за плечами имеется солидный груз всевозможных гадостей, тщательно скрываемый и маскируемый под налетом изредка искренней, но чаще всего наигранной душевности и благожелательности.

— Айрэк, любимый ученик господина Шерринара. Кудрявый, как породистый баран, рыжеволосый парень примерно моих лет скривился так, будто ему представили жабу, и не сделал никакого встречного движения. Подумаешь! Я вцепилась в складки подола и мысленно поклялась никогда больше не подавать руки ни одному светлому. Айрэк одарил меня насмешливым взглядом серо-зеленых кошачьих глаз и ехидно ухмыльнулся. Шерринар не одернул своего ученичка, и я с невольным вздохом подумала, что Мастер на его месте не преминул бы толкнуть меня в бок или наступить на ногу, напоминая о правилах приличия. Впрочем, на светлых данные правила, похоже, не распространяются.