Отбросы - Хатсон Шон - Страница 40

Рэндол уселся рядом с Фаулером и махнул констеблю, чтобы тот заводил машину. Он приказал молодому подчиненному ехать в новое здание психиатрической лечебницы, расположенное на окраине Игзэма. Путешествие заняло не больше двадцати минут. Оба молчали, каждый занятый своими мыслями. Фаулер по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке, не в силах отогнать стоявшую перед глазами картину вскрытия обезглавленного трупа. Рэндол же пытался разложить по полочкам сведения, только что полученные от Мэгги. Кроме того, в голове инспектора мелькнули мысли и еще кое о чем, вовсе не связанном с делами службы. Он думал о самой докторше. Откинувшись на подголовник, вспоминал искрящиеся синие глаза и мягкие каштановые волосы. И даже позволил себе улыбнуться.

По дороге инспектор принимал информацию, поступавшую от полицейских патрулей. Новости ничем не отличались друг от друга: по-прежнему никаких следов Харви. Рэндол отключил связь и обратил внимание на то, что Фаулер уже выруливал на подъездную дорогу, которая вела к новому зданию психушки. Да, по сравнению со старым помещением контраст разительный, подумал Рэндол. Там, где раньше был гранит, теперь сияло стекло. Вместо решеток на окнах в рамы вставлены двойные небьющиеся стекла. Все сооружение выглядело легким и воздушным по сравнению с прежней отталкивающей монолитной громадой.

Рэндол вышел из машины, предупредив Фаулера о том, что не знает, когда вернется. Инспектору сообщили, что у доктора Винсента пациент, и ему пришлось подождать, пока заведующий больницей освободится. Рэндол мерил шагами просторную приемную, выкурив за полчаса ожидания шесть сигарет, ехидно игнорируя табличку, призывающую воздержаться от дурной привычки. Он как раз раздавил последний окурок, когда дверь кабинета отворилась, и его пригласили войти. Рэндол отказался от чашки кофе, так как в этот момент его куда больше интересовала информация о Гарольде Пирсе. Психиатра несколько удивила просьба инспектора. Он достал папку с делом бывшего пациента, в котором имелась и его фотография. Рэндол взглянул на фотографию, потрясенный отталкивающим видом изувеченного лица. Он поинтересовался, каким образом Гарольд получил увечье, и Винсент рассказал ему историю.

— Вы больше не встречали Пирса после того, как он покинул вашу лечебницу?

Винсент покачал головой.

— Его не принимали повторно?

Психиатр выглядел озадаченным.

— Разве у Гарольда неприятности, инспектор?

Рэндол покачал головой и спросил:

— Какие у вас предположения относительно того, куда он мог пойти? Есть ли у него родственники?

— Послушайте, инспектор Рэндол, если что-то случилось, скажите мне прямо. Что все-таки происходит?

— Насколько я знаю, ничего. Просто Пирс пропал, и я хотел бы знать, где его можно отыскать. Это все.

Винсент задумчиво поскреб подбородок, чувствуя себя несколько уязвленным, будто отклонения в поведении Гарольда могли послужить личным упреком ему.

— У меня на этот счет нет никаких догадок... где его искать.

Мужчины долго молчали, потом Рэндол, привлекая внимание врача, кашлянул.

— Когда Пирс находился под вашим наблюдением, проявлял ли он когда-либо склонность к насилию в отношении других пациентов? — задал вопрос инспектор.

— Однозначно — нет, — твердо ответил Винсент.

— А в отношении себя? Членовредительство или что-нибудь в этом роде?

Винсент выглядел явно шокированным.

— Нет, ничего похожего.

Рэндол кивнул, в последний раз взглянул на фотографию и встал. Поблагодарив психиатра за беседу, вышел на улицу к ожидавшей его «панде».

Фаулер дремал за рулем, неисправная печка шпарила вовсю. Рэндол постучал в окно, и констебль тут же выпрямился. Инспектор устроился на сиденье; Фаулер, протерев глаза, завел мотор и развернул машину в направлении к Игзэму. Меньше чем за полчаса они добрались до полицейского участка.

Рэндол снял пальто и повесил на вешалку, прибитую к входной двери кабинета. Направляясь к столу, он зажег сигарету и, погрузившись в кресло, выпустил перед собой синеватую струйку дыма. Инспектор задумчиво следил за тем, как дым образовывает в воздухе причудливые фигуры, а потом на глазах растворяется в воздухе. Подавшись вперед, Рэндол положил перед собой блокнот, взял карандаш и несколькими штрихами набросал приблизительный портрет Гарольда Пирса, несколько акцентируя внимание на изувеченной части его лица. Закончив, он поставил под наброском два имени:

Пол Харви.

Гарольд Пирс.

Какое-то время размышлял о них обоих, затем решительно вычеркнул нижнее имя и принялся постукивать по блокноту тупым концом карандаша. Так...

Оба исчезли без следа. Существует ли между ними какая-то незаметная связь, которую он, инспектор, не сумел уловить? Рэндол зачеркнул свой малохудожественный рисунок, вырвал листок из блокнота, скомкал и швырнул в корзину. И тотчас выбросил из головы мысли о Пирсе. Он ищет ответы там, где их просто не может быть. Но в последнее время у него появилось хобби хвататься за соломинку.

Зазвонил телефон.

— Говорит Рэндол.

— Инспектор, это я. — Он тут же узнал голос. — Мэгги Форд.

Рэндол улыбнулся про себя.

— Чем могу быть полезен, мисс... — Он поправился. — Мэгги? — И услышал на другом конце смех.

— Это о том, что я вам говорила. О Гарольде Пирсе. Тогда я забыла сказать, а теперь вспомнила: когда его уволили, он настаивал на том, что ему есть, куда пойти.

— И вам посчастливилось узнать, куда именно? Оказалось, нет.

— Ладно, не тревожьтесь, у меня для вас тоже есть новости. Покинув вашу больницу, я направился в новую психиатрическую лечебницу, чтобы навести справки о вашем друге Гарольде. Думаю, вам незачем беспокоиться. Я разговаривал с главным психиатром, и он заверил меня, что Пирс никогда не проявлял склонности к насилию. Если бы у меня был список подозреваемых, я вычеркнул бы его немедленно. — Рэндол рассмеялся.

— Значит, вы убеждены, что это Харви?

— Несомненно.

На другом конце провода помолчали. Рэндол нахмурился.

— Мэгги!

— Да, я слушаю. — Пауза затянулась, чувствовалось обоюдное напряжение. Оба хотели продолжить разговор, но не знали, о чем говорить дальше. Рэндол ощущал себя школьником и с удивлением заметил, что рука его слегка дрожит.

— Во сколько вы сегодня заканчиваете работу? — наконец спросил он.

— Я освобожусь в десять, — сообщила она почти извиняющимся тоном.

— Я знаю один милый маленький ресторанчик, который работает допоздна. Могу подхватить вас после работы.

Мэгги рассмеялась.

— Если вы просите меня пообедать там с вами, отвечу «нет».

Рэндол почувствовал себя так, будто ему внезапно дали под дых, настолько он был разочарован ее отказом, однако его настроение заметно улучшилось, когда она продолжила:

— Я знаю ресторан, о котором вы говорите. Он слишком дорогой. Кроме того, я готовлю лучше, и квартира моя ближе. И вам не придется далеко ехать.

Рэндол с облегчением рассмеялся.

Она назвала адрес.

— Будьте у меня без четверти одиннадцать.

Они распрощались, и Рэндол положил трубку, ощущая себя таким счастливым, каким уже давно не чувствовал себя.

В дверь постучали, и Рэндол крикнул, чтобы входили. Появился сержант Виллис.

— Я думал, вы несете мне чашечку чая, Норман.

— Извините, шеф, — ответил Виллис. — Всего лишь полный аутопсический отчет и вот это. — Он вручил начальнику еще один листок бумаги. На нем значились все номера «панд», принадлежавших игзэмской полиции. Напротив каждого номера стояла фамилия водителя.

— Они все проверили, — сказал Виллис. — Восточная часть города чиста. Никаких признаков Харви.

Улыбка исчезла с лица Рэндола, и привычное выражение мрачного напряжения сменило мимолетный подъем настроения, который он испытал мгновение назад.

— Продолжаем поиски? — осведомился Виллис.

Рэндол кивнул.

— Да, — пробормотал он еле слышно. — Продолжаем поиски.