Класс коррекции - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 3

— Что-то ты на хулигана не похож, — недоверчиво улыбнулся Юра.

— Нет, нет, ты просто не знаешь, — я улыбнулся в ответ и заговорщицки подмигнул Юре. — Я на самом деле ужасный хулиган. Только это с первого взгляда не очень заметно.

В целом Юра на удивление быстро вписался в наш «Е» класс. Хотя, конечно, чем-то он очень от нас отличался. Например, Юра никогда не употреблял матерных слов и морщился, когда кто-то матерился в его присутствии. Когда тут же были девчонки, его вообще перекашивало. Впрочем, наши девчонки сами матерились почище пацанов, так что так бы и оставаться Юре перекошенным, если б не Пашка. Пашка взял над Юрой полное шефство, проникся всеми его потребностями и однажды, к изумлению наших пацанов, потребовал, чтобы мы в Юркином присутствии не матерились.

— Зоренька, а как же ты сам-то разговаривать будешь? — опешили мы. — Ты же, кроме матерных слов и двух-трех стишков, которые еще в первом классе наизусть заучил, ничего другого не знаешь…

— Я пробовать буду, — серьезно сказал Пашка. — Мне Юрка объяснил: если я материться не буду, то на это место другие слова сами заползут…

Хохот был такой, что даже старшеклассники, которым мы вообще-то тысячу раз по фиг, из коридора заглянули и спросили, что у нас такое происходит.

С тех пор только ленивые или совсем отмороженные Пашку не дразнили.

— Ну что, Зорька, слова-то хорошие ползут?

— А они, когда заползают, не щекотятся? Ты же у нас щекотки боишься…

— Если у тебя, Пашка, все лишнее убрать и на это место литературные выражения поставить, то ты будешь прямо как Лев Толстой, только без бороды…

И так далее в том же духе. Но Пашка, на удивление, не очень обижался, почти никого не бил и действительно — пробовал. И других заставлял. Постепенно у нас мата и правда поменьше стало. Я не в обиде. Мне даже понравилось. Хотя некоторые чувства трудно выразить литературным русским языком. Я еще до Пашки пробовал, поэтому знаю.

И еще был один момент, который меня очень занимал и которого я в Юрке не понимал. Он был слишком нормальным. Для такой-то болезни и такого состояния. Никто, кроме него, в нашем классе не умел шутить над собой. Над другими — сколько угодно. А над собой — нет. Юрка умел и делал это с удовольствием. Кроме того, он спокойно относился ко всем своим неудачам. Все, кого я знаю, расстраиваются, обижаются или психовать начинают, а Юрка просто пожимал плечами и начинал все сначала. Такое создавалось впечатление, что за ним кто-то или что-то стоит. И это что-то такое большое и такое надежное, что надежнее и быть не может. Он это знает и поэтому такой спокойный. Так у малышей бывает, я сам видал. Сидит такой карапуз у маминых ног, лопаткой в песочке ковыряется, и мордашка у него такая спокойная-спокойная, довольная-довольная… Но у Юрки-то ведь явно не тот случай. Какие у него песочки-лопатки? Родители крутые? Ничего подобного. Иногда они за Юркой в школу заезжали, и мы все их видели. Ездят на ржавых «Жигулях», одеты нормально, но без всякого шика… То есть для нашего «Е» класса то, что оба родителя есть, нормальные и на машине ездят, — это, конечно, роскошь и счастье, но вот если, к примеру, с «ашками» сравнить… Нет, не то! Я даже подумал, может, Юрка в каких-нибудь хитрых богов верит, и они ему так помогают? Спросил осторожно. Юрка только головой помотал.

— Не знаю, — сказал. — Может, где и есть какой Бог, вон, сколько в него людей верит, но я пока не встречал.

Вот и я тоже не встречал. Хотя, конечно, интересно было бы. Я бы Его обязательно о нашем «Е» классе расспросил и о своей матери, которая в Него очень даже верит, и в церковь всегда ходит, и молится, и посты соблюдает.

Глава 4

Спустя пару недель Юрка пригласил всех на вечеринку. Ух!

Где-то и у кого-то звучит вполне нормально: пришел в класс новый пацан, огляделся и устраивает для одноклассников вечеринку. Так сказать, вечер знакомств. У «ашек», я слыхал, для таких вещей предки кафе арендуют, чтоб дома не заморачиваться и не готовить жратвы. Нанимают опять же клоуна или массовика-затейника, чтоб гости не скучали. Наверное, все это правильно. Но у нас!..

У некоторых моих одноклассников дома такой сарай и такое амбре, что нормального коротышку с ног еще при входе сшибает. К ним, конечно, ходить можно в любое время дня и ночи, но кому это надо? Да и опасно, вдруг кто-то из предков или гостей нечаянно разозлится? У некоторых (например, у меня) с матерью одна комната в коммуналке на двоих (или даже на четверых, как у Ваньки), и там между мебелью надо лазить, как в лабиринте из игры «Папа, мама, я — спортивная семья». У третьих родители как увидят наших одноклассничков, так сразу двери на все запоры запирают, побрякушки и деньги прячут, а разговаривать велят на лестнице, и чтобы быстро. В общем, о таком, чтобы пригласить на вечеринку весь класс, мы и слыхом не слыхали и даже не думали.

А Юрке хоть бы что! Раздал всем отпечатанные на компьютере приглашения, а на них такой смешной вихрастый пацан на костылях (вправду чем-то на Юрку похожий) и ниже текст: «Юрий Мальков имеет честь…» и дальше дата, адрес, телефон… «Имеет честь…» С ума сойти! Наши все притихли и даже смеяться-издеваться не стали. Помолчат-помолчат, посмотрят на карточку, губами пошлепают и опять молчат.

Только Маринка посмотрела на себя в зеркальце и задумчиво так сказала Стеше:

— Платье у меня зеленое есть. Босоножки тоже… Но вот ведь черт! В кои-то веки раз в гости идти, а у меня, как назло, опять прыщ на носу вылез!

Стеша, как всегда, промолчала, а я не утерпел и утешил Маринку, сказав, что сегодня только вторник, и до субботы прыщ успеет присохнуть. Если его не ковырять, конечно. Маринка хотела стукнуть меня сумкой по голове, но промахнулась и попала по загривку.

Пашка, первым получив карточку, долго мялся, подбирал слова, а потом спросил у Юрки:

— Может, мне пораньше прийти? Помочь чего? Прибрать там, переставить или по хозяйству?

Чтобы хорошо представить себе Пашку, прибирающегося в квартире и тем более хлопочущего на кухне, нужно хоть раз побывать у Пашки дома. Я бывал, поэтому, хоть и старался ржать потише, но все же получил от Пашки полновесный подзатыльник.

Юрка, конечно, про Пашкин быт ничего не знал, поэтому вопросу не удивился, поблагодарил и согласился, что кое-какую мебель придется переставить и сильный Пашка в этом процессе будет очень даже уместен. Пашка засиял так, как будто его не мебель пригласили таскать, а приняли в футбольную команду высшей лиги.

К концу дня ко мне подошла Витька (Митька, как всегда, маячил у нее за спиной) и спросила, стоит ли им с Митькой к Юрке идти или надо вежливо отказаться. Я понял, что Витька считает меня знатоком светского этикета, и даже немного заважничал. Потом сказал Витьке, что вполне можно пойти, только стоит отобрать у Митьки «Беломор», и не надо давать ему пить, если там вдруг окажется что-то спиртное.

— Что я, сам, что ли… небось! Чего, если… видали! — пробурчал Митька.

— Да он понимает, — перевела Витька. — Ты еще вот что скажи: подарки надо?

Я объяснил, что подарки дарят на Новый год, на именины, в день рождения, иногда на Пасху и еще если в доме есть маленькие дети. В остальных случаях можно обойтись. Витька облегченно вздохнула и подняла глаза к потолку, явно запоминая, когда именно следует дарить подарки. Потом спросила:

— А надеть?

Я предложил Витьке нарядами особо не заморачиваться, а просто выстирать и выгладить то, что есть.

— Утюг… — печально сказала Витька.

— Сломался… — откликнулся Митька.

— Принеси завтра Ваньке, — предложил я. — Либо он, либо его брат точно починят.

— Угу! — сказали Витька и Митька хором и отошли.

Юрке я, конечно, ничего не сказал, но про себя сильно удивлялся: как это он на такое решился? Или это была инициатива его родителей? Кто-то же прислал его с его болезнью, коляской и костылями в нашу школу, да еще запихнул в наш класс… Может быть, у них какая-нибудь особая методика воспитания, и в эту методику входят вечеринки для всего класса?