Наемный убийца - Хатсон Шон - Страница 40

— Он прав, Фрэнк. Митчелл — сумасшедший ублюдок, — заявил он. — Всем известно, что в полицейских стрелять нельзя.

Харрисон медленно обернулся и посмотрел на него.

— Рэй, если это тебе не нравится, можешь катиться, — спокойно сказал он.

Они молча смотрели друг другу в глаза, пока не заговорил Полосатый Билли.

— Я согласен с ним, Фрэнк. Митчелл мог делать что угодно, но только не убивать копов. Теперь они не дадут нам и вздохнуть. Едва рыпнемся, окажемся по уши в дерьме.

Некоторое время Харрисон смотрел на этих двоих, затем поднял брови, словно сочувствуя им, и тихонько ударил по столу.

— Так вы хотите сказать, я делаю ошибку, — раздраженно произнес он. — Вы хотите, чтобы я позволил этим ублюдкам пойти на меня? Захватить мои владения? — Он укоризненно покачал головой. — Я всегда считал, что у вас больше мужества.

— Фрэнк, мужество здесь ни при чем, — резко ответил Картер. — Митчелл — маньяк.

— Но ведь я сказал: после того, как он все сделает, мы его уберем. Послушай, ведь он приедет сюда за деньгами, правильно? И отсюда уже не выйдет. — Харрисон улыбнулся, посмотрев на Джо Дуггана, вертевшего в руках пистолет. — Как я сказал, с этой работой закончится и жизнь Митчелла.

В дверь постучали.

Харрисон спросил, кто там.

В дверь заглянул Мак-Ослан.

— Кое-кто хочет тебя видеть, Фрэнк, — сказал он, и еще до того, как Харрисон успел ответить, гость втолкнул Мак-Ослана в комнату.

Дэвид Митчелл направился к столу Харрисона. В одной руке он держал «дипломат», в другой — большую полиэтиленовую сумку. Казалось, он не замечал никого, кроме главаря преступной группировки.

Наемный убийца посмотрел на Харрисона и поставил «дипломат» на пол. Взяв полиэтиленовую сумку обеими руками, он перевернул ее над столом.

— Все, — сказал Митчелл, отступив.

Из сумки выкатилась голова Дерека Салливана, оставив на столе кровавый след. Мертвые, широко открытые глаза, не мигая, уставились на Харрисона.

Митчелл взглянул на голову, а потом снова на главаря гангстеров.

— Давай деньги.

Глава 52

Она подумала, что ошиблись номером.

Тина подняла трубку, но на том конце была тишина. Она посчитала, что человек, видимо, понял, что не туда попал и повесил трубку. Она отошла от телефона и вернулась в спальню, чтобы продолжить сборы. Оставались лишь кое-какие мелочи. Большую часть гардероба ей удалось незаметно отнести на чердак. Ее соседи по площадке уехали на месяц в Грецию в отпуск, и она была уверена, что никто не заметил, как она ходила на пыльный чердак, волоча за собой чемоданы.

Телефон зазвонил снова.

Тина вышла из спальни и взяла трубку.

— Алло! — сказала она.

Тишина.

Она повторила.

На том конце по-прежнему было тихо.

Она тихо выругалась и повесила трубку.

Через несколько секунд снова раздался звонок, она опять взяла трубку, на сей раз ничего не говоря, а только слушая.

На том конце провода слышалось тяжелое дыхание.

— Если это такая шутка, то надо дышать еще глубже, — сказала она. — Кроме того, к телефону подключен автоответчик, и все, что ты скажешь, запишется...

Линия разъединилась. Тина улыбнулась, радуясь своей маленькой победе.

Но едва она повесила трубку, телефон зазвонил снова.

Она уже со злостью бросилась к аппарату.

— Послушай ты, ублюдок, — начала она, но слова застряли у нее в горле, когда она обернулась к двери. Ручка медленно поворачивалась.

Тина быстро повесила трубку и, вновь схватив ее, стала судорожно набирать номер, не отводя взгляда от двери.

Ей нужно было связаться с Харрисоном или Картером.

С кем-нибудь.

Телефон был мертв.

Она ударила по рычажкам.

Никаких признаков жизни.

Дверная ручка продолжала медленно поворачиваться.

Телефон обрезан.

Тина бросила трубку и ринулась к входной двери. Она уже добежала до нее, когда вспомнила, что дверь не заперта. Она попыталась повернуть в замке ключ, но было слишком поздно.

Дверь открылась.

В комнату ворвались Пол Гарднер и Филипп Волтон. Гарднер сразу же бросился к ней.

Тина побежала в спальню и закрыла за собой дверь. Она не знала, кто это. Ее охватил ужас, от которого в жилах застыла кровь. В дверь сильно ударили, но она уперлась в нее спиной, понимая, что не долго так продержится.

Сумочка валялась на кровати.

Даже отсюда она видела «беретту».

Последовал еще один мощный удар, и Тина буквально отлетела от двери. Она бросилась вперед и схватила сумочку, нащупав ручку пистолета двадцать пятого калибра.

От следующего удара дверь слетела с петель. Гарднер ворвался в спальню, не замечая оружия.

Тина выстрелила дважды. Отдача даже у такого маленького пистолета оказалась слишком большой. Оружие сильно дернулось в руке. Рукоятка больно ударила по ладони, но она не сняла пальца со спускового крючка.

Первый раз она промахнулась, и пуля вылетела в дверь.

Вторая попала Гарднеру в плечо, раздробив ключицу. Из раны хлынула кровь, и он, почувствовав острую боль, упал на колени, зажав рану рукой. Тина снова приготовилась стрелять.

В комнату влетел Волтон, не обращая внимания на нацеленный на него пистолет.

Тина напрягла руку и нажала на спусковой крючок.

Пистолет дал осечку.

Она поспешно нажала снова, но ударник не попадал по капсуле. Она сделала последнее, что ей оставалось: швырнула пистолет в нападавшего.

Волтон набросился на нее и схватил за волосы, но она повернулась и сильно ударила его коленом в пах. Он выпустил ее волосы и завопил, но тут же стиснул зубы и, превозмогая боль, вытащил из-за пояса нож.

Тина бросилась в ванную и заперла за собой дверь.

Выругавшись сквозь зубы, Волтон сильно ударил по ней.

Они думали, что все будет не так.

Гарднер с трудом поднялся на ноги и, расстегнув рубашку, изучал рану. Сильная дергающая боль стала распространяться по всей руке. Кровь залила ему рубашку и пиджак и продолжала вытекать, пульсируя, из дыры, пробитой пулей двадцать пятого калибра. Он застонал от боли, но Волтон не обратил на него никакого внимания. Он вышибал дверь, за которой укрылась Тина.

В ванной она быстро осмотрелась, отыскивая что-нибудь, чем можно защищаться. Распахнув аптечку, она нашла там безопасную бритву, которую оставил здесь Харрисон. Зажав ее в руке, она приготовилась к неизбежному.

Последовали еще два мощных удара, и дверь рухнула. Волтон бросился на нее, и она взмахнула бритвой. Он поднял руки, защищая лицо, и лезвие резануло ему ладонь. Из руки брызнула кровь, Волтон застонал от боли, но все же ему удалось сбить Тину с ног.

Он так сильно ударил ее в лицо, что она даже оторвалась от пола. Она попыталась подняться, но он сам схватил ее за волосы окровавленной рукой и поставил на ноги.

Тина закричала от боли, когда Волтон вырвал у нее сережку. Мочку словно обожгло огнем. Кровь залила блузку.

Он провел пальцами по ее лицу и улыбнулся, потрогав рассеченную ударом губу. Запрокинув голову, она съехала на пол и потеряла сознание.

— Сука, — прошипел Волтон, посмотрев на порезанную ладонь. При каждом движении кожа сходилась и расходилась, как рыбьи жабры. Он замотал руку полотенцем и поднял Тину на ноги.

Тина тоже была вся в крови, вытекающей из разорванного уха. Мочка стала похожа на громадный малиновый бутон, из нее по-прежнему сочилась кровь.

— Пойдем, поможешь мне, — прорычал Волтон, не обращая внимания на то, что Гарднер стонал от боли.

Совместными усилиями они выволокли Тину из квартиры и стащили по черной лестнице вниз, в маленький дворик позади здания.

За рулем угнанного «капри» сидел Марк Пакстон. Он выдавил большой желтый прыщ на щеке и, словно гурман, слизал гной с пальца. Увидев товарищей, он открыл заднюю дверь, и они положили Тину на сиденье.

Гарднер сел рядом с ней, Волтон устроился рядом с Пакстоном.

— Поехали, — резко сказал Волтон, прижимая к ладони окровавленное полотенце.