»Тихая» Одесса - Лукин Александр Александрович - Страница 19

Постучали снова. Стук был условный: четыре удара.

— Открой! — приказал Рахуба Золотаренко.

Тот покосился на Алексея, зачем-то застегнул на все пуговицы ворот и пошел открывать. Было слышно, как он снял запоры, потом раздались негромкие голоса, и в кухню вошел Шаворский. За ним — усатый темнолицый мужик в коричневой кожанке. Золотаренко был последним.

— Вечер добрый, — сказал Шаворский, улыбаясь и оглядывая присутствующих. — Вы чего такие взъерошенные? Здравствуй, герой! — повернулся он к Алексею. — Ты, говорят, с чекистами пострелялся?

— Вы откуда знаете?!

— Да уж знаю! Такую стрельбу поднял — беда!

— Даже стрельба была? — спросил Рахуба, усмешливо поглядывая на Алексея.

— Еще какая! Весь город всполошил! Благо еще никого не угробил.

— Чего ж хорошего! — проговорил Алексей, — Сейчас они сюда явятся.

— Уже явились! — весело сказал Шаворский. — Можешь познакомиться, — он указал на усатого мужика, который исподлобья разглядывал Алексея, — Варфоломей Гиря, главный «чекист»! А второго-таки уложил! Засадил ему, понимаете, кулаком в брюхо, — пояснил Шаворский Рахубе, — он и сейчас, я думаю, отдышаться не может!

— За неделю не отблюется, — угрюмо заметил Варфоломей Гиря. — У Стасюка нутро слабое.

До Алексея, казалось, только теперь начало доходить истинное положение вещей.

— Выходит, это вы мне такую штуку подстроили? — хмурясь, промолвил он.

— Мы, — подтвердил Шаворский и хлопнул его по спине. — Хотели посмотреть, на что ты годишься. И обижаться нечего, новых людей мы еще и не так проверяем!

Алексей в сердцах сплюнул в угол и сказал зло и вполне искренне:

— Жаль, что не укокошил ни одного! Запомнилась бы вам эта проверочка!..

Шаворский взглянул на смеющегося Рахубу и едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Ваша взяла».

И Алексей понял, что теперь все в порядке: «племянник» Золотаренко выдержал последнее испытание.

ОТЪЕЗД РАХУБЫ

Рахуба перебрался в каморку. Последовавший затем разговор между ним и Шаворским состоялся уже в присутствии Алексея и полностью вознаградил его за долготерпение.

Прежде всего он узнал, что Шаворский назначил свидание кому-то из «Всеукраинского повстанкома». Свидание должно состояться в воскресенье утром, то есть через три дня.

О том, что одесские белогвардейцы стремятся к блокировке с петлюровцами, Алексей уже знал от Иннокентьева. Но о каком «Всеукраинском повстанкоме» шла речь?..

С осени прошлого года, после разгрома Петлюры, когда глава пресловутой Директории с остатками своей «жовто-блакитной» армии удрал в Польшу, на Украине наступило затишье. Всю зиму не было слышно ни о каких повстанкомах. Выступления мелких банд, рассеянных по республике, легко подавлялись отрядами ЧОНа. И уже кое-кто в ЧК был склонен расценивать это как доказательство полного банкротства петлюровского бандитизма. Но люди поопытней не торопились с выводами. Весна покажет, говорили они. Зима с ее метелями, гололедом и бескормицей для лошадей — неподходящее время для бандитов.

И весна показала… Едва сошел снег, проклюнулись первые «жовто-блакитные» ростки, и ядовитый этот сорняк начал быстро разрастаться в черных кулацких районах, где Советская власть не успела еще твердо встать на ноги. Снова загремели по перелескам бандитские обрезы, на свежих пашнях отпечатались следы неизвестных конных отрядов, и в степных балках, хуторах, на дорогах крестьяне стали находить растерзанные трупы комбедовцев и демобилизованных красноармейцев. Там разграбили потребительскую лавку, там обстреляли продотряд, там вырезали семью председателя ревкома, а самого повесили за ноги на ветле за околицей…

Отряды ЧОНа не имели теперь ни дня покоя. Они истребляли небольшие шайки, рассеивали банды покрупнее. Но рассеянные банды снова превращались в шайки, а шайки сливались в банды. Это была мелкая, кропотливая война, без внушительных побед и ощутимых поражений, одинаково изнурительная для обеих сторон. С каждым днем она становилась все труднее и ожесточеннее.

Разгорались очаги бандитизма и в опасной близости от Одессы. За Балтой свирепствовал атаман Заболотный, в Бирзулинском районе поднялся атаман Гулий, в соседней Подолии вовсю разгулялся атаман Палий.

ОГЧК уже имела данные о том, что кое-кто из них налаживает связь с закордонным петлюровским штабом, но о создании единого центра сведений пока не было.

Понятно, отчего так насторожился Алексей при упоминании о «Всеукраинском повстанкоме».

Что за повстанком? Где он? Кто им руководит? Тайно ли существует?.. Это были вопросы необычайной важности, от которых, возможно, зависело, быть новой войне или не быть…

— Жаль, что я не узнаю результатов ваших переговоров, — сказал Рахуба. — Следовало назначить свидание хотя бы на завтра.

— К сожалению, повстанкомовец будет здесь только через два дня. Может быть, вам стоит задержаться?

— Невозможно. Шаланда придет завтра ночью. Вы сможете укрыть ее на двое суток?

— Очень трудно.

— Вот видите. — Рахуба озабоченно посмотрел на Алексея, подумал и сказал: — Придется сделать следующим образом: на свидание возьмите с собой Михайленко. Представьте его как нашего связного. В течение недели мы постараемся кого-нибудь прислать. Михайленко передаст ему содержание вашей беседы и все, что вы найдете нужным сообщить нам…

Алексей с волнением ждал, что ответит Шаворский. Тот коротко дернул плечом:

— Пусть так, вам виднее.

— Надо кличку ему придумать. — Рахуба оценивающе взглянул на Алексея, задержался взглядом на его бледно-желтых, выгоревших на солнце волосах. — Допустим, Седой. Подходит?

— Седой так Седой, — сказал Алексей.

Стать связным Рахубы, передаточным звеном между «Союзом освобождения России» и одесскими заговорщиками, — да о лучшем он и мечтать не мог!..

Затем договорились о подробностях завтрашнего отъезда Рахубы, и Шаворский ушел, предупредив Алексея, что будет ждать его в воскресенье утром на Новобазарной.

Рахуба велел затворить дверь плотнее и сесть ближе.

— Ты понимаешь, какую роль я тебе уготовил? Через тебя будет проходить «линия на закордон»! Слушай, введу немного в курс дела. Почти все европейские державы готовят вторжение в Россию. Наша задача подготовить им успех, зад большевикам подпалить. Кто, по-твоему, способен на это здесь, на Украине?

— Петлюровцы, что ли?

— Вот именно, петлюровцы. Поэтому мы стремимся заставить их действовать по нашей указке…

Алексей с сомнением покачал головой:

— Нелегкое дело! Перевидал я их на своем веку. Они ведь «щирые», за самостийную Украину. Мы для них тоже москали.

— А нам на их симпатии… — Рахуба добавил грязное слово. — Дай срок, пропишем им такую самостийность — устанут почесываться! Но, пока суд да дело, их необходимо использовать, хотят они того или не хотят!

— Да много ли с них толку? — заметил Алексей, желая навести разговор на упомянутый Шаворским повстанком. — Расползлись, как муравьи, каждый в сторонке покусывает.

— Ошибаешься! Есть уже по крайней мере две большие петлюровские организации, и с представителем одной из них вы как раз должны встретиться в воскресенье. Называется она «Всеукраинский повстанком», запомни. Постарайтесь наладить с ними постоянную связь и договориться о взаимодействии. Если это получится, успех обеспечен! Главное сейчас — усилить повстанческое движение. И тогда большевикам крышка! Советская власть сама себя изживет. Хозяйственного опыта у большевиков нет. Они и в мирной обстановке не могут ничего организовать, а при сложностях внутреннего порядка они спасуют! Они опустят руки! Только не дать угаснуть огню! Они не сдюжат!.. — Он хватал Алексея за рукав, горячо дышал ему в лицо гнилостным запахом изо рта.

И этого человека Алексей должен был завтра сам переправить за границу!..

— Ты с шифровкой знаком? — спросил Рахуба.

— Нет, не приходилось.

— Сейчас займемся. Возьми у Золотаренко бумагу и чернила…