Белый призрак - Хатсон Шон - Страница 7

Внезапно в его мозгу, точно неоновая реклама, вспыхнуло слово «калека». Из ран по-прежнему струилась кровь, сливавшаяся с кровью Уильямса в одну огромную алую лужу.

Эндрюс лежал неподвижно — как и в тот миг, когда люди в масках подошли к нему. Он видел их из-под неплотно прикрытых век. Видел, как Уильяме схватил одного из них за ногу и сорвал с бандита маску, как его изрешетили пулями. Но главное — он видел лицо того налетчика и попытается его запомнить. Ведь это очень важно... Эндрюс изо всех сил напрягал память, но мозг его отвергал все — все, кроме слова «калека».

ЗАПОМНИТЬ ЭТО ПРОКЛЯТОЕ ЛИЦО.

Ног он по-прежнему не чувствовал.

Дождь хлестал с такой яростью, что казалось, будто в лицо вонзаются иголки.

КАЛЕКА...

Во всяком случае, он чувствует, как капли стекают по лицу.

ЖАЛЬ НОГИ...

У этой суки были ярко-голубые глаза.

Это он запомнил.

«Линкс» коснулся земли.

Он услышал крики.

Голубые глаза...

КАЛЕКА...

Он впал в беспамятство.

Глава 11

Водитель до отказа выжал педаль газа, пытаясь максимально увеличить расстояние между вертолетом и фургоном.

Фордовский фургон, осевший под тяжестью ящиков, мчался со скоростью семьдесят миль в час.

Поль Риордан оглянулся, однако вертолета не увидел, вытер мокрое от дождя лицо.

Все прошло гладко.

Операция четко спланирована и осуществлена с максимальной эффективностью. Он был доволен, несмотря на инцидент с раненым солдатом. И почему тот ублюдок не лежал себе спокойно? Что ж, придурковатые герои всегда найдутся.

Риордан взглянул на спидометр — стрелка подползала к отметке «80». Прежде чем этот проклятый вертолет коснется земли, они будут уже в нескольких милях от него, хотя едва ли конвой успел подать сигнал тревоги...

Риордан улыбнулся, взглянув на деревянные ящики, стоявшие в задней части фургона. Потом они их распакуют. Он с торжествующим видом похлопал ладонью по крышке одного из них.

Сидевший за рулем человек внимательно глядел на дорогу, уверенно ведя фургон к месту назначения.

Еще несколько минут — и они у цели. Позже встретятся с остальными.

— Спасибо за помощь, — сказал Риордан. — Тот ублюдок застал меня врасплох.

Водитель не ответил. Ухватившись за край маски, он стянул ее и бросил за спину. Потом тряхнул головой, и по плечам рассыпались пышные белокурые волосы.

— Ты просто молодчина. Спасибо тебе, — повторил Риордан.

Мэри Лири лишь улыбнулась в ответ.

Глава 12

Кладбище Норвуд, Лондон

Дойл поставил свой «датсун» у центрального входа и зашагал по усыпанной гравием главной аллее. Камешки слегка поскрипывали у него под ногами.

Дул резкий ветер, моросил дождь, капли воды стекали по кожаной куртке. Порыв ветра отбросил со лба его длинные волосы, и густые пряди развевались за спиной танцующими змейками. Одной рукой он поднял воротник, другой сжимал букетик красных гвоздик.

Свежие могилы по обе стороны аллеи были усыпаны цветами — свидетельствами скорби. Ветер сорвал карточку с одного из букетов, и чернила, размытые дождем, капали на сырую землю черными слезами.

Миновав свежие могилы, он заметил, что остальные ухожены уже не так тщательно. Многие надгробия выглядели крайне неряшливо: надписи местами стерлись, вазы для цветов покрылись ржавчиной, большинство из них пустовало, а из некоторых торчали увядшие стебли. Дойл свернул направо, где трава была гуще. Он шел не по дорожке, а скорее по следу, протоптанному в траве множеством ног. Впереди находились могилы, которым было лет по пятьдесят-шестьдесят и за которыми давно уже никто не ухаживал.

Возможно, люди, когда-то навещавшие эти могилы, и сами уже лежали где-нибудь по соседству.

С одной из надгробных плит с фотографии в виде медальона взирало лицо мужчины лет тридцати пяти. Немногим меньше было сейчас Дойлу.

Он шел все дальше и знал, что уже близко...

Впереди, среди множества белых надгробий и крестов, выделялся могильный камень из черного мрамора. Медленно приблизившись, Дойл прочитал надпись:

"ДЖОРДЖИНА УИЛЛИС

ДА ПОЧИЕТ В МИРЕ".

Даты свидетельствовали, что умерла она в двадцать восемь лет.

Дойл стоял пред могилой. Ветер шелестел целлофаном, в который были завернуты гвоздики. Наконец он опустился на колени и принялся за уборку.

Влажной тряпкой стер с надгробия грязь, протер бордюр, вылил из вазы старую воду.

В нескольких ярдах находился кран. Дойл подошел к нему, ополоснул вазу и, наполнив ее свежей водой, возвратился к могиле.

Он давно сюда не приходил. Уже месяца два, возможно, больше. Время утратило для него значение... Он знал, что, кроме него, никто не навещает могилу. У Джорджи не было семьи — он единственный, кто приходил сюда.

Дойл бережно поставил гвоздики в вазу и, скомкав целлофановую обертку, сунул ее в карман.

Разогнувшись, он заметил женщину, стоявшую у могилы ярдах в двадцати. Припав к надгробию, она что-то тихо говорила, будто надеялась услышать ответ.

Ей было лет тридцать, внешне довольно привлекательная. Но кого же она похоронила?.. Мужа? Отца или мать? А может, ребенка? Еще с минуту наблюдал он за женщиной, затем глаза его вновь обратились к могиле Джорджи.

Наверное, ему не следует больше приходить сюда. Нужно похоронить воспоминания о Джорджи, как похоронена она сама.

Зачем он возвращается сюда снова и снова?

Не для того ли, чтобы напомнить себе, что и он мог бы лежать сейчас в сырой земле?

ВОЗМОЖНО, ТАК И ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ.

Сколько времени прошло с тех пор, как она умерла?

Пять лет? Шесть?

ИЛИ БОЛЬШЕ?

Какое это имеет значение? Она мертва, вот и все. Случилось ли это десять минут назад или десять лет — она ушла навсегда.

Ветер, похоже, усиливался. Ветви деревьев метались из стороны в сторону, в воздухе кружились листья.

Жалобные стенания ветра в кронах деревьев походили на плач скорбящих, напоминали о том, сколько горя видели эти деревья на своем веку.

Дойл прикрыл глаза, пытаясь совладать с осаждавшей его мозг круговертью образов, с обрывками мыслей, — они кружили, мелькали, проносились, словно листья, гонимые ветром.

Джорджи.

Дойл представил ее улыбающееся лицо.

Затем то же лицо, залитое кровью.

— Черт, — пробормотал он.

Женщина, недавно сидевшая у соседней могилы, возвращалась теперь к главной аллее. Проходя мимо, она вежливо кивнула. Дойл, ответив тем же, смотрел ей вслед.

Ветер усиливался, очередной порыв заставил Дойла поежиться. Глаза увлажнились...

Слезы?..

Он покачал головой, затем повернулся, уже собираясь уходить, однако, не удержавшись, бросил еще один, прощальный, взгляд на надгробие, на имя, выбитое на плите.

Потом пошел к выходу.

Безжалостный ветер понесся над кладбищем, вырвав из воды одну из красных гвоздик. Еще секунду-другую цветок лежал на мраморной плите, затем, подхваченный ветром, затерялся в высокой траве, исчез, как забытое воспоминание.

Глава 13

Портадаун, Северная Ирландия

Кабинет находился на четвертом этаже административного блока и окнами выходил на казармы. Вглядываясь сквозь покрытое дождевыми каплями стекло, майор Джон Уитерби заметил, как внизу проехали два грузовика «скания». Похожие на те...

Он потер ладонью подбородок.

ПОХОЖИЕ НА ТЕ, В КОТОРЫХ ЕХАЛ КОНВОЙ.

— Какие у нас потери?

Вопрос этот прервал его размышления, однако майор не обернулся, он по-прежнему смотрел в окно,

— Пять человек убиты, семеро ранены, — каким-то безразличным тоном проговорил Уитерби. — Двое ранены серьезно, вряд ли выживут. — Он наконец отвернулся от окна, мельком бросив взгляд на карту Ирландии, прикрепленную к демонстрационной доске.

В кабинете кроме майора находились еще трое.

— Какое оружие захвачено? — спросил все тот же мужчина — высокий полковник, с гладко зачесанными назад редеющими волосами.