Шесть причин, чтобы остаться девственницей - Харвуд Луиза - Страница 33

— Понятно. Не сомневаюсь, секс — забавная штука и хорошее упражнение, которое способствует улучшению цвета лица. Я понимаю, он сближает партнеров, придает их отношениям остроту и свежесть… Но мне этого не достаточно. Если тебе хочется размяться, играй в теннис.

— Ты не поверишь, но люди говорят, что секс несколько интереснее тенниса.

— Кто бы мог подумать! — Эмили округлила глаза, изображая недоверие и удивление.

— Угу, — авторитетно подтвердила Рейчел. — И как упражнение занятия любовью приносят гораздо больше пользы.

— Конечно, должен же секс хоть чем-то отличаться от тенниса. К примеру, когда ты бегаешь по корту, никто не станет заталкивать тебе между ног ручку от ракетки.

— Ради бога, Эмили, что за пошлость. И почему надо все сводить к такому примитиву?

— Потому что так оно и есть.

— О, слова настоящей девственницы!

Эмили усмехнулась и перешла к более серьезным аргументам.

— Если уж я намереваюсь вступить с мужчиной в физическую связь, то сначала мне важно почувствовать связь эмоциональную.

— Кто бы спорил. — Рейчел поскребла взлохмаченную голову. — Ни я, ни остальные твои подруги не принадлежим к тем девицам, которые кидаются на все, что шевелится. Так что ты напрасно стараешься — нас не надо убеждать в том, насколько прекрасны истинные чувства и высокие духовные отношения. Но эмоции и занудные поиски Вечной Любви — не одно и то же.

Теперь уже Рейчел начала сердиться. Однако главной причиной ее раздражения были отнюдь не слова Эмили, в которых слышался намек на легкомысленное поведение самой Рейчел и остальных подруг. Ее задел тон Эмили — похоже, девушка считает, что нет ничего проще, чем определить с первого или со второго взгляда, кем окажется стоящий перед тобой мужчина — временным увлечением или тем самым принцем, которого ты ждала всю жизнь. Можно подумать, Эмили единственная, кого волнуют проблемы выбора и поиска Вечной Любви. Рейчел — верная и преданная поклонница, которая всегда с восторгом отзывалась о теории сознательной девственности, — вдруг обозлилась на Эмили: да что она понимает, кто дал ей право судить о таких сложных вещах по принципу «черное — белое»?

— А тебе не кажется, — вслух сказала Рейчел, — что мы все ищем свою любовь и ждем, когда появится Он — предназначенный нам самой судьбой.

— Кажется, иногда. — Эмили прикусила губу, не зная, стоит ли продолжать дальше. — А иногда… смотришь на парня, которого вы называете бойфрендом и повсюду таскаете за собой, и думаешь: неужели она ослепла, как можно не видеть, кто рядом с тобой и чем все это закончится? Извини, я, наверное, скажу грубость, но, когда я смотрю на Кэтлин, у меня возникает мерзкое ощущение, как будто стоишь перед грязным помойным баком. До какой же степени надо опуститься, чтобы, едва познакомившись с мужчиной, в первый же вечер прыгать к нему в постель.

Рейчел была поражена. Никогда прежде ей не приходилось слышать от Эмили таких резких слов. Теперь к раздражению примешалось чувство, похожее на испуг и недоверие, словно перед ней предстала новая Эмили — незнакомая и враждебная. Эмили, минуту назад рассуждавшая как вполне нормальный, здравомыслящий человек, вдруг отступила в сторону и скрылась в каком-то таинственном мире, окутанном розовым туманом, приторно-сладким на вкус и липким на ощупь, в мире, который Рейчел не знала и не понимала и куда ей совершенно не хотелось идти вслед за романтически настроенной подругой. Неужели, подумала она, Эмили видит нас такими: жалкие надломленные существа с разбитыми сердцами, израненными душами и покрытыми засохшей грязью телами. А сама Эмили, чистая и непорочная дева с высокими помыслами и несгибаемой волей, гордо вскинув голову, шагает мимо нас.

И Рейчел кинулась в атаку. Она понимала, что поддается на провокацию, но не могла сдержаться. Более того — Рейчел была несказанно удивлена, обнаружив в себе желание возражать Эмили и защищать идеи, которые всегда казались ей чуждыми.

— Ты говоришь о крайностях, — прошипела она. — Возьми хотя бы меня: я не лежу в руинах с разбитым сердцем, потому что мои прошлые романы закончились, не превратившись в счастье вечной любви. То же самое тебе могли бы сказать и Джо-Джо, и Холли, и Кэтлин. Ну ладно, Кэтлин — особый случай. Я, пожалуй, соглашусь, она развлекается несколько чаще остальных и чуть менее разборчива в выборе партнеров. Да, да, да, — Рейчел вскинула руку, предупреждая возражения со стороны Эмили, — и мне порой кажется, что Кэтлин хотела бы забыть о некоторых своих особенно смелых экспериментах. И я не буду спорить — иногда рядом с ней появляются отвратительные типы. Но это не дает тебе права называть Кэтлин мусорным баком. И у меня были неудачные знакомства с парнями, однако я не чувствую себя растоптанной и униженной.

— Что касается Кэтлин, — Эмили поморщилась, — по-моему, человек, у которого не осталось ни капли самоуважения и чувства собственного достоинства, выглядит довольно жалко. И причина ее нелюбви ко мне вполне понятна: Кэтлин невольно вспоминает, что последние лет десять барахтается в грязи, в которую я почему-то до сих пор не влезла. Ты вот говоришь, будто можно переспать с одним, с другим, потом отряхнуться и как ни в чем не бывало идти дальше. Вероятно, для кого-то это действительно так. Но отнюдь не для всех. — Эмили посмотрела на Рейчел и повторила убежденным тоном: — Не для тебя, Рейчел, я уверена, к тебе это не относится. Ты просто обманываешь себя и стараешься закрыть глаза на очевидный факт. Сознайся, были моменты, когда ты чувствовала себя и растоптанной, и униженной. Ты знакомишься с парнем — ах, он такой замечательный! Чего ждать? Уже после первого свидания ты примеряешь его фамилию: миссис такая-то, звучит неплохо. А он раз — и не позвонил. Ты вся в слезах и соплях валишься на диван и проводишь целую неделю в глубочайшей депрессии. И только из-за того, что переспала с ним. Ну а если бы между вами ничего не произошло, тебе не было бы так больно и обидно. Разве я не права?

— Права, до тех пор, пока тебя не захватит безумная, сметающая всяческие разумные доводы страсть — естественное желание, в котором нет ничего плохого. И пока ты не узнаешь настоящую страсть, ты никогда не поймешь, пришла ли она, твоя Большая и Светлая Любовь. Потому что любовь нельзя вычислить.

— Ее просто надо дождаться. И я верю, что встречу мужчину, который полюбит меня такой, какая я есть, и согласится ждать. Я же не говорю о полном воздержании, речь идет всего лишь о терпении, в котором тоже нет ничего плохого. Быстрорастворимый кофе, быстрый загар под искусственным солнцем, ресторан быстрого питания, стремительные отношения и моментальный секс — скорей, скорей, подайте нам все и сразу. Почему все вокруг спешат, словно ценность имеют только те вещи, которые можно получить сейчас, сию минуту.

Эмили разошлась не на шутку, но, увидев, как вытянулось лицо подруги и как вместо возмущения на нем появилось оскорбленное выражение, осеклась.

— Пойми, я не осуждаю тебя и вовсе не хочу сказать, что твои взгляды на любовь и секс ошибочны. По-своему ты права.

— А ты нет, — упрямо сказала Рейчел.

Эмили удивленно захлопала глазами.

— Посмотри на себя, ты же всего боишься — боишься принимать решения, боишься совершить ошибку, боишься страдать — боишься жить! Ты считаешь свою невероятную осторожность огромным достоинством? Но страдания дают опыт, ты учишься преодолевать страдания и двигаешься дальше. И как бы ты ни старалась, тебе не удастся избежать неприятностей, обид и разочарований: тебя может оскорбить начальник, твою любимую собачку может переехать грузовик, твои родители могут бросить тебя и свалить в Новую Зеландию… Но ты выжила, не так ли? Никакой катастрофы не случилась. Твои страдания дали тебе возможность понять, что для тебя самое главное, чем ты дорожишь и к чему стремишься, что ранит тебя больше всего на свете, но вместе с тем ты знаешь, что делает тебя счастливой.

Рейчел вылезла из постели, скинула пижамную кофту и стала натягивать свитер на голое тело.