Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия - Страница 35

Искренне

Ваша,

Агнес Бринкли».

Она отправила это письмо, надписав на конверте: «Лично и конфиденциально». Затем Агнес дождалась, когда пройдут рождественские праздники и еще один день на всякий случай, и пошла в библиотеку освобождать свое рабочее место.

Как обычно, она пришла туда, когда было еще темно. За девять лет работы в ее шкафчике и ящиках рабочего стола скопилось не так уж много личных вещей. Теплый свитер, пара фотографий и несколько пачек переводных картинок по мотивам народных сказок. Она уже почти закончила складывать все это в пакет, когда услышала осторожные шаги за спиной.

– Агнес? – спросил кто-то мягко.

Она не узнала голоса, поэтому совершенно спокойно обернулась и увидела Инигоу Стаута. Агнес не утратила спокойствия и тогда, когда он очень вежливо предложил пройти с ним в его кабинет. Его голос и манеры стали совсем другими, и Агнес чувствовала, что ей больше не надо бояться.

Циник мог бы подумать, что Инигоу Стаут собирается пристукнуть Агнес трехтомником Толкиена «Властелин Колец», который лежал у него на столе, из зависти, что у нее появились деньги. Но вместо этого…

Инигоу Стаут суетливо усадил Агнес на стул, любезно отодвинув его от стола, а сам прошел на свое обычное место, но остался стоять.

– Я получил от вас два письма. Одно из них разорвал прямо у вас на глазах. И честно признаюсь, сделал это с удовольствием. Вы не хотите в ответ теперь порвать второе?

Инигоу Стаут протянул ей конверт. Агнес не смутилась и не разволновалась, но была удивлена.

Неужели Инигоу Стаут отказывается от ее предложения из благородства?

Агнес не собиралась его рвать, но, вынув исписанный листок, решительно положила его на стол перед Стаутом.

– Спасибо, – сказал Инигоу Стаут, и это было очень растроганное «спасибо».

– Предложение остается в силе, – как могла твердо произнесла Агнес.

– Вы серьезно хотите именно моей помощи?

– Да, – уверенно ответила Агнес.

– Я с радостью займусь этим. Когда мы начнем?

– Думаю, что через неделю после Нового года.

– Это замечательно, – сказал Инигоу Стаут и протянул ей руку. Агнес встала и с удовольствием ее пожала. Она повернулась и направилась к двери, но его явно переполняли эмоции.

– Простите, – сказал он. – Простите меня за многое. Если можете, передайте своему адвокату… Нет-нет, простите, я сам с ней свяжусь.

Агнес молча кивнула.

Но Инигоу Стауту этого было мало. Он посмотрел на стены кабинета в поисках темы для продолжения дружеской беседы. В конце концов глаза его наткнулись на один из портретов. Инигоу подошел, фамильярно похлопал по нему рукой и улыбнулся Агнес.

– Генерал Паттон, старина! – сказал он, улыбаясь.

Глава 39

ДОЛЛИ И ЕЕ МУЖ

Старина Инигоу Стаут позвонил мне в тот же день. Он был вежливым до приторности и бесконечно извинялся. В конце он даже пообещал, что если Агнес останется довольна его работой в проекте, то он будет в дальнейшем пользоваться только моими юридическими советами. Я положила трубку и чуть не укусила себя от злости за то, что не поставила его на место, если уж Агнес такой божий одуванчик. Но через минуту решила, что довольна тем, как повернулось дело. Я была здоровым циником, который считает, что, если вы уже заплатили за билет в Диснейленд, лучше верить, что Микки-Маус существует на самом деле.

Но когда битва в сказочном Библейленде закончилась, реальный мир быстро напомнил нам о том, что настоящие сражения происходят совсем по-другому.

Некоторые из них не были такими уж кровавыми. Скай, которая блестяще закончила учебу, поразила нас в ту осень своим энтузиазмом и активностью. Марта, конечно, была очень довольна ее успехами, и все остальные тоже. Но Линн, ее подруга, решительно заявила, что Скай «продает за проклятые деньги душу дьяволу». Конфликт по этому поводу между ними достиг такой остроты, что Линн поставила вопрос ребром: «Или я, или бизнес».

Женщины, как обычно, почувствовали себя спасателями. К тому времени слаженность между ними была настолько велика, что действия их напоминали работу пожарной команды. Когда Скай рассказала им об ультиматуме Линн, они дружно выступили в поддержку своей подопечной.

– Если она действительно… если по-настоящему… Черт, если она действительно тебя любит, она останется с тобой. Если нет, конец истории, – сказала Деб, понимающая страдания Скай, но в вопросах бизнеса, как всегда, трезвая и твердая как гранит.

– Если тебя не принимают такой, какая ты есть, лучше сразу сказать: «Прощай!» – категорично заявила Долли, подведя итог общему мнению.

Скай посидела, додумала немного, затем кивнула.

Через несколько дней Скай объявила Линн о своем выборе и простилась с ней. А еще через несколько дней советский ватник защитного цвета, черные джинсы и американские военные ботинки вдруг превратились в твидовые костюмы, шелковые блузки и изящные сапожки.

Но волосы Скай остались по-прежнему розовыми. Скай менялась, оставаясь самой собой. И это радовало всех нас.

Прошло не так много времени, и я задумалась над странным заявлением Долли насчет сказать: «Прощай!»

Четвертого января нью-йоркская промышленная корпорация «Арктурис» уволила вторую группу рабочих с завода. В пресс-релизе было сказано: «Уступая острой необходимости ускорить процесс экономического подъема производства». Три сотни рабочих были уволены ради процесса.

Это было, с одной стороны, не очень крупное увольнение, с другой стороны, оно могло быть предвестником полного закрытия завода. Я высказала свое мнение отцу, который там работал.

– Мы выживем, – веско сказал он.

Я не особенно поверила ему, но он загородился от меня газетой, и разговор прекратился.

Через пару дней в моем офисе появилась Долли.

В свои сорок пять лет Долли погрузнела, но, если была в хорошем настроении, по-прежнему выглядела цветущей, красивой блондинкой. Как я уже говорила раньше, впервые я увидела ее в церкви, когда была ребенком. Она пела в церковном хоре и казалась мне Валькирией из моей любимой книги «Северные и германские сказания для младшего возраста».

Но в тот день она была очень бледной, и одежда сидела на ней как-то мешковато. Казалось, что крепкие формы Долли оплыли, как подтаявшее желе.

– Мне нужны деньги, – сказала она, садясь напротив меня. – Как ты думаешь, я могу их снять?

Она сидела, опустив голову и сложив руки на коленях, и говорила так тихо, что я с трудом слышала ее. Возможно, вспомнив Агнес и ее библиотечную историю, я отнеслась к ее словам несколько легкомысленно.

– Эй, признавайся, что ты натворила? – сказала я, погрозив ей пальцем.

Долли через силу улыбнулась.

– Ладно, раз уж ты пришла сюда, – продолжала я, – пора научить тебя вести себя, как положено богатой собственнице. Молотком по столу или… – Я заложила два пальца в рот и громко свистнула. Даже когда мне было шесть лет, я умела свистеть так громко, что дрожали стекла. На свист прибежала испуганная Хэйди, но я своего добилась: Долли улыбнулась по-настоящему. – Ладно, сколько тебе надо, – спросила я, когда Хэйди вышла.

Я из деликатности не интересовалась, зачем ей нужны деньги. Но Долли сама все выложила.

– Боза вчера уволили. Поэтому нам нужно столько, сколько он получал в месяц, пока не найдет себе работу. – Она замялась. – Тысячу шестьсот долларов в месяц.

Я расслабилась и села поудобней.

– Никаких проблем. В уставе сказано, что вы можете снимать до двадцати пяти тысяч долларов из нашего резервного запаса минус восемь процентов без согласия остальных партнеров. – Я все старалась подбодрить ее. – Но правило гласит, что для этого надо залезть на стол и отдать приказ!

Долли опустила голову. Ей явно было не до шуток.

– Ну, прости, прости. – Мне вдруг стало стыдно за себя, и я развернулась к компьютеру, чтобы отпечатать распоряжение. – Эта идиотская экономика довела нас всех.