Если ты не осёл, или Как узнать суфия. Суфийские анекдоты - Норбеков Мирзакарим Санакулович - Страница 4

В одном собрании заспорили, что на свете для человека хуже всего. Кто говорил — болезни, кто говорил — смерть, кто говорил — бедность… Много всякого было сказано. Спросили и Насреддина:

— А ты, Молла, что думаешь?

— Плохо, когда не сбывается то, чего хочешь, — ответил Насреддин. — Но куда хуже, когда сбывается то, чего не хочешь, — подумав, добавил он.

— Молла! Молла, скорее идем со мной, — сосед Насреддина вне себя от восторга схватил его за руку и потащил из дома. — Приехал такой-то и такой-то! Видишь ли, идет молва, что он наимудрейший, и прославленный, и…

— Что ж, пойдем, посмотрим на наимудрейшего, — согласился Молла.

Они пришли в чайхану. Мудрец важно восседал на почетном месте и слушал хвалебные речи собравшихся вокруг него. Он едва обратил внимание на вошедших.

— Вот он, Молла, видишь! — зашептал Насреддину на ухо его приятель. — Такой важный, даже и не заметил нас! Ты никогда раньше его не встречал?

— Много раз, — сказал Насреддин, — ведь он глупец. А глупцов я повидал в своей жизни немало.

— Быть того не может! Наимудрейший — и вдруг глупец! Откуда ты знаешь?

— Мудрый всегда узнает глупца, ибо когда-то и сам был глупцом, — ответил Насреддин. — Но глупец никогда не узнает мудреца, ибо сам мудрым никогда не был.

Одного суфия спросили:

— Почтенный, почему на вашем лице не заметно следов печали?

— У меня нет того, о потере чего стоило бы печалиться, — ответил суфий.

Рассказывают, что однажды в Бухаре появился человек в одеждах странствующего дервиша. Он ходил по городу и выкрикивал:

— Найдется ли в славной Бухаре кто-нибудь, готовый купить три мудрых изречения за тысячу золотых монет?!

Некий купец, все богатство которого составляло тысячу золотых монет, позвал дервиша в свой дом.

— Вот монеты, — сказал купец. — Их тут ровно тысяча. Это все, чем я владею. Каковы твои речения?

— Вот первое, — сказал дервиш. — «Ты сам не беспорочен, и вокруг тебя нет ни одного добродетельного человека». Вот второе: «Хотя люди и таковы, но от них не отделаешься и без них не обойдешься». А вот третье: «Следует знать степень праведности и порочности каждого, дабы держаться благого и избегать зла».

Купца поразило услышанное им. Слова те проникли, подобно стреле, в самое его сердце. Он молча пододвинул дервишу тысячу золотых.

— Нет, денег я не возьму, — сказал тот. — Ведь я искал того, кто готов заплатить золотом, а не самих денег.

Человек в одеждах дервиша поднялся и покинул дом купца, добавив на прощанье: «Подумай об услышанном, а затем разыщи меня».

С тех пор, много размышляя над изречениями и стараясь действовать в соответствии с ними, купец сильно переменился. Молва говорила, что он стал учеником суфиев.

Как-то раз суфийского наставника спросили:

— Отец, скажи, кто глупее всех?

— Тот, кто в одном деле обманулся дважды.

— Молла, — спросили Насреддина, — почему друзья так легко становятся недругами? А вот врагов в друзей превратить гораздо труднее.

— Такова природа вещей, — отвечал Насреддин. — Подумайте сами, что легче — построить дом или разрушить его? Слепить кувшин или разбить? Заработать деньги или растратить?

— А трудно ли вернуть порушенную дружбу?

Молла взял глиняный кувшин и бросил на пол. Кувшин разлетелся на крупные и мелкие черепки.

— А теперь склей его, — просто сказал Молла.

Правитель города приказал схватить одного суфия и бросить в тюрьму. Ученики пришли навестить своего учителя в заточении. Они были поражены, увидев, что их учитель ничуть не переменился и радостно приветствует их, словно они в гостях у него дома.

— Учитель, что служит вам утешением здесь, в доме печали? — воскликнули ученики.

— Четыре изречения, — ответил суфий. — Вот первое: «Зла никому не избежать, ибо все предопределено судьбой». Вот второе: «Что остается делать человеку в несчастье, как не терпеливо переносить свое страдание? Ведь во всей вселенной не только ты испытываешь нечто подобное». Вот третье: «Будь благодарен судьбе за то, что не случилось худшего, — оно всегда возможно». И, наконец, я говорю себе: «Избавление может быть близко, хотя ты и не знаешь об этом».

В этот момент стражники пришли с вестью, что суфий свободен, ибо схватили его по ошибке.

Одного суфия спросили:

— Почтенный, столь многое зависит от того, как питается человек! Когда же человеку лучше всего садиться за стол?

— Если у него есть еда, то пусть он подождет, пока почувствует голод, — ответил суфий. — А если еды нет, то пусть подождет, пока добудет еду.

Один молодой и милостивый правитель пригласил Моллу Насреддина стать его советником. Юноша слушался советов Моллы, учился у него, — и подвластные ему земли достигли процветания. А Молла впервые в жизни стал получать большое жалование.

Однажды жена Моллы спросила о чем-то, а Насреддин ответил: «Не знаю».

— Тоже мне, советник! — вспылила жена. — Правитель столько платит тебе за твои советы, а на мои вопросы только и ответ, что «не знаю»!

— Дорогая, правитель платит мне за то, что я действительно знаю. Если бы я получал плату за то, чего я не знаю, то всех богатств мира не хватило бы оплатить мое незнание, — так многого я не знаю в этой вселенной.

Придворный мудрец произносил на городской площади речь о тщете всего земного. Он говорил, что на пороге смерти человек не возьмет в мир иной ни полушки, поэтому следует быть щедрым, и призывал к пожертвованиям на благо родины. Потом мудрец отправился на пир во дворец правителя. Там он увидел, что правитель отличил и наградил другого мудреца. Он был потрясен и неожиданно умер от удара.

— Такой светоч премудрости угас! — сетовали люди. — Такой родник красноречия иссяк! А ведь еще вчера он так прекрасно говорил о тщете всего земного!

— Да, — согласился Молла Насреддин, — вчера он был очень красноречив. Но сегодня его молчание выглядит еще убедительнее!

Один человек жаловался Насреддину, что он получает мало подарков, а все подаренное ему прежде не было ни ценным, ни интересным.

— Когда ты с благодарностью принимаешь самый скромный подарок, он становится великим даром, — ответил Насреддин на его жалобы. — Если же благодарности нет, то даже волшебный дар обратится в никчемную мелочь.

Молла Насреддин прогуливался со своими учениками по базарной площади. Вдруг он заметил, что ученики уставились на большое блюдо с кусками поджаренного мяса, стоящее перед дородным важным купцом. Молла ничего не сказал, а лишь спокойно наблюдал, как очарованные запахами ученики поедают глазами блюдо. Так кошка могла бы караулить мышь.

Купец приступил к трапезе. Он схватил толстыми пальцами большой кусок мяса и вгрызся в него с жадностью тигра. Сок брызнул в разные стороны, жир стекал по подбородку купца и его рукам, капая на дорогое платье. Взор его был устремлен только на мясо, и он вряд ли замечал орнамент на блюде, который оценил Насреддин.

Ученики со стыдом и отвращением отвели взоры от этого зрелища и встретили взгляд своего учителя, о котором совсем забыли на время. Они ждали упреков, но Насреддин смеялся.