Ночное пламя (Пламя любви) - Харт Кэтрин - Страница 11

Безграничное отчаяние заставило ее с новыми усилиями броситься на борьбу с веревками, опутывающими ее руки и ноги. Ценой невероятных усилий ей удалось сбросить с лица одеяло, но сколько она ни старалась вытолкнуть кляп изо рта, у нее так ничего и не получилось. Слезы застилали ей глаза и сжимали горло, еще более затрудняя дыхание. Она была вынуждена прекратить брыкаться, чтобы перевести дух.

И тут до ее слуха вновь донесся топот лошадиных копыт. С огромным напряжением вслушиваясь в льющий как из ведра дождь, Сара решила, что это вернулись ее похитители. Зачем? Что могли они сделать за такое короткое время после того, как бросили ее здесь? Может, они решили напугать ее? Может, это просто какая-то жестокая игра?

Затем до Сары долетели звуки голосов — голосов людей, разговаривающих по-английски! О благословенные небеса! Это белые люди! Приподняв голову, она смогла сквозь деревья уловить что-то синее. Солдаты! Не было никаких сомнений в том, что она видела перед собой замечательную форму армии Соединенных Штатов! Мысль о том, что спасение близко, вызвала в ней новый прилив энергии. С каждым новым глотком воздуха Сара начинала кричать. Она вопила изо всех сил. Широко открытыми, неверящими глазами она в ужасе наблюдала, как солдаты проезжают мимо, так и не услышав ее. Она лежала от них всего в нескольких ярдах, но они не слышали ее! Один из них бросил коричневый окурок всего в футе от ее головы. Он даже посмотрел в ее сторону, но ничего не заметил.

Неожиданно отряд остановился, и Сара, чуть было не потеряв сознание, с облегчением вздохнула. Должно быть, они наконец заметили ее! О, благодарю тебя, Господи! Ее вот-вот освободят! Но никто не направился в ее сторону. Чего же они ждали? Она напрягла слух, чтобы услышать, о чем они говорят.

— Неподкованные лошади, капитан, — раздался мужской голос. — Их четверо. Скорее всего, индейцы. И следы совсем свежие.

— Похоже, они услышали, что мы приближаемся, и поспешили убраться, — ответил ему другой.

— Будем преследовать их, сэр? — спросил третий. — Нас — двенадцать, а их — лишь четверо.

— Я и не знал, что ты так хорошо считаешь, Смитти, — раздался еще один, лукавый голос, заставивший всех рассмеяться.

Смитти обиделся:

— Эх-х! Может, я и не получил такого образования, какое получил ты, мистер Чертова Задница, но зато я хорошо знаю, что такое индейцы, и, между прочим, до сих пор жив. А твои рыжие волосы в один прекрасный день будут болтаться на кончике ножа у одного из них, потому что Бог не дал тебе ума, городской мальчик!

— Ну, хватит, вы оба! — резкий голос командира оборвал спор. — У нас достаточно проблем и без того, чтобы вы еще нападали друг на друга. Скорее всего, эти индейцы где-то неподалеку, поэтому я требую, чтобы каждый из вас был предельно внимателен, смотрел в оба и закрыл рот. Нам повезет, если окажется, что это индейцы из дружественного нам племени. Похоже, они стараются избежать столкновения с нами. Это совпадает с нашим желанием. Поэтому уходим.

Сара не могла поверить своим ушам. Они уезжают! Они просто не заметили ее! Едва не потеряв от отчаяния рассудок, она заметалась, забила ногами о землю, закричала так сильно, что чуть было не сорвала голос. Ей следовало во что бы то ни стало привлечь их внимание! Почему они не слышат ее? Ведь она кричит так громко! Если бы хоть один из них взглянул в ее сторону! Несомненно, они бы увидели ее. И в этот же миг, словно для того, чтобы дать ей понять, как жестоко она ошибается, один из солдат обернулся в седле и посмотрел прямо на нее. Он был настолько близко, что Сара даже разглядела цвет его глаз. И тем не менее солдат ничего не заметил и отвернулся вновь.

Отряд, не спеша, удалялся, а Саре хотелось умереть от отчаяния и досады. Глаза ее наполнились слезами. Она провожала взглядом последний синий мундир, пока тот окончательно не исчез из виду. Так близко! Быть так близко к освобождению! Ну почему, почему? Страшное разочарование, словно осколок стекла, пронзило ее сердце. И когда последние чавкающие звуки копыт затихли в отдалении, Сара положила голову прямо в грязь и разрыдалась.

Глупые, глупые люди! Если они заметили следы лошадей, почему же они не обратили никакого внимания на следы, оставленные ее похитителями, следы, которые вели в сторону от лесной дорожки? И в этот момент — момент отчаяния и досады — Сара пожелала им смерти — за их глупость, из-за которой не состоялось ее освобождение. Девушка даже не могла предположить, что ее страшное пожелание вскоре исполнится. Если бы она не рыдала так громко, то через несколько минут услышала бы пронзительные крики и короткие ружейные выстрелы.

Сара не знала, сколько она пролежала вот так, рыдая горькими слезами. Ей показалось, что прошла целая вечность. Выплакав же все слезы, какие у нее были, она предалась своим мрачным мыслям. Теперь, когда надежда на освобождение растаяла как дым, к ней вернулся страх того, что ее бросили здесь одну. Выползшие на поверхность земли корни дерева больно впивались ей в бок, но у нее уже не было сил, чтобы отодвинуться. Она лежала, одинокая и несчастная, а холодный ливень все лил и лил ей на голову. Через некоторое время он поутих и перешел в моросящий дождичек. Неожиданно Сара услышала рычание каких-то животных, пробиравшихся сквозь кустарник. Чем дольше она лежала, тем страшнее ей становилось. Что, если больше никто не приедет за ней? Никогда?

И вдруг по обе стороны от ее головы появились ноги, обутые в мокасины. От неожиданности Сара дернулась, но тут же чувство облегчения охватило ее душу. Однако в следующий момент новая мысль тревогой отозвалась в ее сердце. А если это не ее похититель, а какой-нибудь другой индеец? У нее перехватило дыхание. Эта мысль привела ее в ужас, хотя Сара даже и не пыталась определить, почему она предпочла бы одного дикого похитителя другому. Два дня путешествия с Ночным Ястребом все-таки как-то сблизили их. Хотя она по-прежнему боялась его, а также того, что он может с ней сделать, для ее совершенно сбитого с толку сознания он был предпочтительнее любого другого дикаря.

Трясясь от ужаса, она посмотрела сначала на ноги, потом на кожаную набедренную повязку, затем на широкую голую грудь. Наконец она осмелилась взглянуть ему в лицо — и испустила вздох облегчения. Это был он! Это был ее индеец.

Ночной Ястреб взглянул на ее грязное, с дорожками от слез лицо, покрасневшие глаза и почувствовал вдруг к этой несчастной женщине какую-то особую жалость. Он мог только догадываться, насколько она была напугана, — совершенно одинокая, абсолютно беспомощная, не понимающая, что происходит. Но ничего не поделаешь. Ему было бы интересно узнать, слышала ли она проехавших мимо нее солдат и что она пережила, будучи не в состоянии дозваться.

Он прекрасно знал, что те ее не заметили — иначе сейчас она была бы с ними. Четыре индейца вернулись немного назад по дороге, затем спрятались в укрытие и стали ждать. Если бы один из солдат не заметил Красное Перо, отряд проехал бы мимо и ничего не случилось бы. Но молодой белый при виде храброго шайена запаниковал и попытался застрелить Красное Перо. Другие солдаты тоже вступили в бой, что-то выкрикивая и стреляя в панике в разные стороны. И командир не смог остановить их.

Бой был коротким. В создавшейся неразберихе для воинов-шайенов, находившихся в укрытии, было проще ориентироваться в ситуации. Один за другим синие мундиры валились на землю с вонзившимися в их белые тела стрелами. Лишь два солдата успели достаточно быстро убраться, избежав смерти. Индейцы позволили им уйти. Не стоило тратить время на их преследование. Когда они вернутся сюда с подкреплением, шайены уже покинут это место. А там, куда они направляются, солдаты уже не смогут их преследовать. Пусть белые придут и заберут своих убитых. Пусть увидят смерть, которая ждет каждого, кто посягнет на индейские земли. И пусть она послужит предостережением всем, кто осмелится сделать это.

Ночной Ястреб наклонился и срезал ремни с рук и коленей Пламени. Он вздрогнул, увидев, как повредила она свою нежную кожу, пытаясь освободиться от пут. Свежие красные полосы остались на ее теле, в некоторых местах даже кровоточащие. Глупая женщина! Зачем она сделала такое с собой? Если бы она лежала тихонько, то не причинила бы себе такой боли. Неужели она не понимала, что он непременно вернется за ней?