Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович - Страница 15

С этими нововведениями Петра I подкидывание младенцев потеряло свой преступный характер. Под покровом тайны падшие девушки могли легко освободиться от своего плода любви и встать на праведный путь. Но это продолжалось недолго. После смерти Петра I его преемники не стали уделять должного внимания этому новшеству, и все воспитательные дома, которые уже существовали в России, оставшись без поддержки, постепенно один за другим были закрыты.

С приходом к власти Екатерины II вернулся в Россию после девятнадцатилетнего пребывания за границей видный общественный деятель в вопросах педагогики Иван Иванович Бецкой. Он предложил прогрессивной императрице «Генеральный план Императорского Воспитательного дома в Москве», в основу которого была положена утопическая идея создания «новой породы (свободных) людей» — промышленников, ремесленников и купцов.[141] Екатерине понравился проект. 10 января 1763 года она утвердила его, а уже 21 апреля 1764 года состоялось торжественное открытие воспитательного дома. К этому времени было заготовлено три типа наградных медалей: золотые — диаметром 28 мм, серебряные (шейные) — диаметром 50 мм и нагрудные — 28 мм, выполненные талантливым иностранным медальером Иоганном Георгом Вехтером, находившимся при Академии художеств с момента прихода к власти Екатерины II.[142]

На лицевой стороне медали своеобразный портрет императрицы, развёрнутый по традиции вправо. На оборотной — сложная композиция с изображением здания воспитательного дома и двух женских фигур: левая — во весь рост (с крестом на правом плече) олицетворяет Веру, которая увещевает коленопреклонённую деву, готовую навсегда расстаться со своим младенцем. На фронтоне здания виден вензель Екатерины II «ЕА»; вверху, под бортиком медали, по кругу надпись: «И ВЫ ЖИВИ БУДЕТЕ»; внизу, под обрезом, дата в две строки: «СЕНТЯБРЯ 1 ДНЯ 1763 ГОДА». Медали эти были предусмотрены для ношения на зелёной ленте.[143]

После открытия первого воспитательного дома в Москве И. И. Бецкой был назначен президентом Академии художеств в Петербурге и ему было поручено разработать целый комплекс преобразований в учебных заведениях, а также устроить ещё один воспитательный дом в Петербурге.

Согласно новому положению воспитанники этих домов получали большие привилегии: все они и будущие «…дети их и потомки навсегда остаются вольными и не под каким видом закабалены или сделаны крепостными быть не могут; если питомец женился на крепостной, то жена его делается свободной; если питомица выйдет за крепостного, то она лично всегда остаётся вольною». А ещё они имели полное право «…покупать себе дома, лавки, устраивать фабрики и заводы, вступать в купечество, заниматься всякими промыслами и вполне распоряжаться своим имуществом».[144]

Средства на содержание воспитательных домов государством не отпускались, но были установлены источники доходов, за счёт которых помимо «доброхотных подаяний» они могли существовать. Четвёртая часть доходов на содержание сиротских домов поступала от общественно-развлекательных заведений, которые контролировало государство.

Воспитательные дома получили полную самостоятельность и со временем сильно упрочили своё благосостояние. Большую роль в этом сыграла поддержка главной благотворительницы Марии Фёдоровны (жены Павла I), под её влиянием находились ведомства, в обязанности которых входило финансирование воспитательных домов.

В 1772 году на средства уральского заводчика Прокофия Демидова при Московском воспитательном доме было создано Коммерческое училище и для его воспитанников была учреждена (за отличные успехи) своя наградная медаль, штемпели для которой резал Тимофей Иванов. Позднее, при Павле I, это заведение перевели в Петербург.[145]

Деятельность воспитательных домов продолжала расширяться. Был издан новый указ о свободном приёме туда законнорожденных детей. Такое решение привело к огромному притоку подкидышей. Дома стали переполняться, кормилиц не хватало, теснота и духота в помещениях приводили к большой смертности воспитанников — из каждых четырёх принятых младенцев трое умирало. Тогда опекунский совет решил передавать часть детей на воспитание в деревенские семьи. Но и эта мера не помогла. Большая смертность в самих домах спала, но зато стала косить детей, отправленных в деревни. В этот период из 100 воспитанников до двадцатилетнего возраста выживало только 10–13 человек.[146] А вскоре обнаружилось, что в воспитательных домах находится до 50 процентов законнорожденных детей. Поэтому было решено вести приём младенцев по новой системе, имея дело с конкретной личностью, сдавшей младенца и предъявившей необходимые документы. В 1828 году из-за чрезвычайно большой смертности дальнейшая организация подобных воспитательных домов была запрещена. Ибо «с 1823 по 1827 год из 1572 младенцев умерло 1505, а из принятых в 1815 году 538 младенцев к 1816 году (за один год) не осталось в живых ни одного».[147]

Терялась надежда на создание в России недостававших «третьего чина и нового рода людей» — свободных выходцев из государственных воспитательных домов.

Позднее, во второй половине XIX века, в царствование императора Александра II дело по воспитанию младенцев в России несколько сдвинулось с мёртвой точки. Для вскармливания младенцев привлекали за определённую плату (наравне с приглашёнными кормилицами) их родных матерей. Вознаграждение они получали только по истечении года — когда ребёнок окрепнет. В таких условиях смертность младенцев резко снизилась: до 7 процентов, тогда как в группе с использованием кормилиц она была вдвое выше.

В это же время стали приниматься на воспитание и сироты старшего возраста, не достигшие тринадцати лет. В основном это были дети привилегированного сословия.

К 1 января 1881 года в Петербургском доме насчитывалось уже более 33,5 тысяч воспитанников, из которых 31 тысяча находились на воспитании в деревенских семьях.

Воспитательный дом имел в округе около 100 школ, где учились его воспитанники. Кроме этого, при самом доме имелась учительская семинария и женское училище, готовившее к поступлению в фельдшерские и другие заведения своих питомцев. А 1 марта 1880 года для награждения отличившихся воспитателей сиротских домов были учреждены золотые и серебряные медали (диаметром 50 и 28 мм) на муаровой зелёной ленте.[148]

За золотые медали, жалуемые высшей администрации, взималось «…тридцать рублей в пользу увечных воинов». А «…за серебряные медали деньги не вносились».[149]

В 80-х годах нужда заставила открыть в провинциях новые пристанища для брошенных детей. Организовывались они в основном на частные благотворительные средства. Так, в Иркутске на свои деньги учредил дом некий Вазанов, в Вологде — купец Колесников, в Харькове открыли воспитательный дом на средства, выделенные земской и городской управами, и т. д..[150]