Ослепление - Харт Кэтрин - Страница 54

Однако у него уже возникла иная идея. Схватив ее за руку, он долго смотрел ей в глаза своим завораживающим взглядом тигриных глаз.

– Нет, не спеши, маленький чертенок. Раз уж ты начала эту игру, значит, я должен довести ее до конца. Ты вдоволь поиздевалась надо мною в этот вечер, теперь моя очередь.

Одним движением руки он смахнул на пол ее сумочку и кучку высыпанных из нее вещей.

– Вот так, моя милая. Давай-ка ложись обратно и веди себя как послушная добрая женушка.

– Ч-ч… Что ты намерен со мною делать?

– Я намерен заставить тебя сгореть от желания, мое робкое сердечко, – сообщил он, нависая над нею с демонической улыбкой на устах. – Я намерен заставить тебя хотеть меня так сильно, что никто иной не сможет удовлетворить твое желание – только один я. И я заставлю тебя дожидаться окончательной, чудесной развязки не меньше, чем мне пришлось дожидаться тебя. И, прежде чем я снизойду к твоим просьбам, ты не один раз будешь умолять меня сжалиться и обещать мне в награду все, что я захочу.

В то время, как он говорил все это, он успел сбросить с себя всю одежду и предоставил ей возможность полюбоваться на свое обнаженное тело с восставшей, жаждущей любви плотью. До сих пор единственным обнаженным мужчиной, которого довелось увидеть Андреа, был Фредди, и он, конечно, не выдерживал никакой конкуренции с идеально сложенным Брентом.

И вот рот Брента приблизился к ее губам настолько, что они полуоткрылись, ожидая поцелуя.

– Что? У вас нет комментариев, моя дорогая? – низким завораживающим голосом осведомился он.

Она с трудом перевела дыхание, у нее вдруг совершенно пересохло в горле, и ответ был едва слышен.

– Ты неподражаемо уверен в себе, не так ли? – пискнула она.

– Это у меня в натуре – доводить до совершенства все, за что я ни возьмусь, – невозмутимо сообщил он. И вот наконец его губы припали к ней в требовательном нетерпеливом поцелуе. Никаких нежностей и игр. Просто поцелуй мужчины, собиравшегося получить то, что принадлежит ему по праву. Его язык раздвинул ей губы и коснулся ее языка. Горячий, нетерпеливый. Откровенно говорящий о намерениях Брента. Его зубы легонько покусывали и теребили ее нижнюю губу.

Ее руки обвились вокруг его шеи, привлекая его прижаться теснее, но он действовал согласно собственному плану. Прежде всего он скинул с нее ночную рубашку, обнажив ее плечи и грудь. Затем он взял в одну руку ее запястья и заставил ее закинуть руки за голову, придерживая их своей сильной мускулистой рукой.

– Моя очередь вести игру, – напомнил он, обволакивая ее золотистым огнем своих глаз. – И правила здесь мои, – промурлыкал он так, что по всему телу ее пробежал чувственный трепет.

Его свободная рука не спеша ласкала основание ее девичьей груди, разжигая в ней жажду дальнейших ласк, так что она едва могла дождаться его следующих движений. В конце концов она вся выгнулась, стараясь подставить свой сосок для завершающей ласки.

– Говори со мною, – прошептал Брент. – Я хочу услышать, как ты сама просишь о том, чего хочешь.

– Моя грудь, – прошептала она в ответ. – Приласкай ее. Поцелуй ее. Пожалуйста.

Его пальцы стали двигаться по ее груди все сужающимися кругами. Розовый бутон на вершине напрягся, умоляя Брента смилостивиться над ним. И все это время Брент не сводил взгляда с ее лица, внимательно следя за тем, как ее глаза становились все темнее и неистовее от снедавшего ее ожидания. Наконец, по всей видимости, удовлетворившись ее реакцией, Брент склонил свою темноволосую голову над молочно-ма-товой полусферой. Его влажный язык наконец-то коснулся ее трепетавшей плоти, лаская сосок легкими, едва уловимыми прикосновениями. Этого оказалось достаточно, чтобы Андреа под ним всхлипнула и содрогнулась от наслаждения. И тут он сменил едва уловимую ласку на более чувствительную, взяв ее сосок в рот. Андреа тихонько вскрикнула от острой вспышки чувственности.

Он хмыкнул с выражением человека, предвкушающего обильную изысканную трапезу, и она почувствовала его возрастающий аппетит, отозвавшийся в ее теле. С каждым сосущим движением его рта в ней разгорался огонь желания, пока вся ее целомудренная плоть не обрела какую-то необъяснимую легкость, словно была соткана из тумана.

Он снова обратил внимание на остававшуюся на ней ночную рубашку. Легким движением он стянул с нее легкую ткань, обнажая живот и ноги. Теперь на ней не оставалось ничего, кроме медной сетки пояса девственности, все еще закрывавшего от него ее наиболее сокровенные местечки. Его золотистые глаза неторопливо пробежались по всей ее фигуре, словно перед ним была неподвижно распростертая некая языческая принцесса, восхитительная и недоступная.

– Ты божественна, – хрипло прошептал он.

По чести сказать, Андреа в данный момент не ощущала в себе ничего божественного. Она ощущала себя уязвимой как никогда. Обнаженной. Беспомощной. Трепещущей от смеси ожидания и возбуждения. Ее сердце билось какими-то бешеными неровными толчками, дыхание стало прерывистым.

Словно чтобы разрешить ее последние сомнения, Брент отпустил ее руки и принялся ласкать ее медленными, нежными движениями, пробегая пальцами по всему ее телу. Он ласкал ее словами и взглядом. Он будоражил ее тело легкими поцелуями.

И через несколько минут она осмелилась отвечать ему, стараясь поймать своими губами его губы, приподнимаясь под ним так, чтоб касаться сосками его теплой груди, пробегая по его чувствительной коже кончиками пальцев. Он оторвался от ее губ и поцеловал ее в ушко, тихонько потеребив прозрачную мочку. Она вздрогнула и громко засмеялась:

– Как щекотно!

– Не сомневаюсь, – вторил он ее смеху.

И вот его губы стали опускаться все ниже и ниже по шее к пульсировавшей нежной ямке у ее основания. Еще ниже, по ложбинке между грудей. Снова воздав должное нежным соскам, он вызвал очередной взрыв чувственности и низкий стон.

Вот он скользнул еще ниже, и под его прикосновениями затрепетали мышцы живота. Его язык, словно это был хоботок собиравшей любовный нектар пчелы, углубился во впадину ее пупка, и она почувствовала, как жидкий огонь заливает ее чресла, как кровь прилила к самым вратам ее женственности.

А он словно и сам опьянел от восхитительного аромата ее тела, и его руки решительно раздвинули белоснежные бедра. Она глубоко, прерывисто вздохнула и затаила дыхание. Сквозь хитросплетение проволочек, все еще защищавших ее от вторжения в ее лоно, она могла почувствовать его жаркое влажное дыхание. Казалось, ее всю обволакивает чудесный возбуждающий туман. Она застонала. Казалось, что размякли все ее кости, в то время как каждый нерв ее тела был неимоверно напряжен, готовый воспринять все новые и новые восхитительные ощущения. Его рот припал к ее телу, прижавшись к медной сетке, его язык проник через проволочные петли и ласкал ее кожу.

– Сладкая, – прошептал он. – Такая сладкая и свежая.

На помощь языку пришла рука, теребившая медную сетку ритмичными движениями в таком месте, что Андреа вновь ощутила, как в ней разрастается желание. Она вся распалилась от страсти и краем сознания с удивлением понимала, что при этом он до сих пор не посягнул на разделявший их до сих пор пояс. А ее лоно налилось горячей кровью, стало теплым, влажным. Казалось, оно обрело свою собственную жизнь, оно ждало любви. И Андреа неистово изогнулась в его объятиях.

Она даже едва почувствовала, когда он тихонько расстегнул пояс девственности и чуть-чуть ослабил его, ровно настолько, чтобы его рука могла проникнуть под сетку. Она заметила это лишь в тот момент, когда его пальцы прикоснулись к мягким завиткам волос на лобке и проникли внутрь, вызвав в ней новую вспышку чувственности. Пламя желания забушевало в ней так, что она была не в силах больше сдерживать его.

– Пожалуйста! – взмолилась она; голова ее металась по подушке, охваченная бурей чувств. Она одновременно хотела продлить сладостное мгновенье и заставить Брента продолжать ласки, доведя их до загадочного конца. – Ох, Брент! Пожалуйста!