Просто совершенство - Бэлоу Мэри - Страница 1

Мэри Бэлоу

Просто совершенство

Школа мисс Мартин – 4

OCR amp; SpellCheck: Etariel

Мэри Бэлоу «Просто совершенство»: АСТ, АСТ Москва; Москва; 2009

Оригинальное название: Mary Balogh, “Simply Perfect”, 2008

ISBN 978-5-17-060595-8, 978-5-403-01818-0

Перевод: У.В. Сапциной

Аннотация

Клодия Мартин не нуждается в мужчинах. К чему ей муж, а тем более любовник? Она открыла привилегированную частную школу, и теперь для нее любовь и брак – непозволительная роскошь!

Однако маркиз Аттингсборо, красавец и опытный соблазнитель, совершенно иного мнения. С первого же взгляда на Клодию он понимает, что встретил наконец женщину, способную стать для него не развлечением от скуки, а настоящей любовью.

И ни скандал, который вот-вот разразится в свете, ни необходимость жениться по расчету, ни даже смертельная угроза не в силах заставить маркиза покинуть ту, что зажгла в его сердце пламя страсти…

Мэри Бэлоу

Просто совершенство

Глава 1

День Клодии Мартин не задался с самого утра.

Сначала мадемуазель Пьер, одна из учительниц, живущих вне школы, перед самым завтраком прислала весточку, что из-за жестокой мигрени на уроки не явится, и Клодии, как владелице и директрисе, пришлось подменять ее почти на всех уроках французского и музыки вдобавок к собственным предметам. Французский не представлял затруднения, с музыкой было сложнее. Хуже того – до книги расходов, которую Клодия собиралась привести в порядок в свободные от уроков часы, у нее опять не дошли руки: время летело так стремительно, что на бесчисленные дела его никак не хватало.

Затем перед самым обедом, когда утренние занятия закончились и дисциплина, по обыкновению, захромала на обе ноги, Пола Герн вдруг обнаружила нечто возмутительное в том, как посмотрела на нее Молли Уиггинз, и выразила свое недовольство во всеуслышание, не стесняясь в выражениях. И поскольку отец Полы был преуспевающим дельцом, богатым, как Крез, чем безмерно кичилась его дочь, а Молли – самой младшей и самой робкой ученицей, принятой в школу из милости и о своем отце понятия не имевшей, Агнес Райд, само собой, сочла своим долгом ввязаться в ссору, яростно встала на защиту слабой и угнетенной стороны и вновь перешла на режущий слух плебейский акцент кокни. Клодия была вынуждена вмешаться, принести более или менее искренние извинения и назначить приличествующие случаю наказания всем, кроме Молли, виновной разве что самим фактом своего существования.

Час спустя, когда мисс Уолтон уже стояла у порога, готовясь повести младший класс в Батское аббатство, чтобы в неофициальной обстановке дать урок искусства и архитектуры, небесные хляби разверзлись небывалым ливнем и вызвали новый взрыв суеты в школе, где девочкам пришлось наспех подыскивать другое занятие. Эта задача присутствия Клодии не требовала, но разочарованные возгласы учениц мисс Уолтон отчетливо слышались в классе, где Клодия сражалась с французскими неправильными глаголами. В конце концов она вышла и известила всех недовольных, что право обратиться с жалобами на несвоевременный дождь непосредственно к Богу им будет предоставлено во время вечерней молитвы, а покамест их обязанность – вести себя тихо, иначе мисс Уолтон придется запереть их в классе.

Когда дневные занятия наконец закончились и девочки направились наверх, причесаться и вымыть руки перед чаем, в одном из дортуаров заело дверную ручку. В ожидании, пока престарелый школьный привратник мистер Кибл, кряхтя, поднимется по лестнице и починит ручку, восемь попавшихся в ловушку учениц хихикали, скреблись и стучались в дверь. Мисс Томпсон призвала их к порядку и прочла нотацию о терпении и правилах приличия, но чтобы девочки услышали ее через дверь, ей пришлось почти кричать, в итоге громогласные упреки услышала вся школа, в том числе Клодия у себя в кабинете.

Нет, день определенно был не из лучших, заявила Клодия в разговоре с Элинор Томпсон и Лайлой Уолтон за чаем в верхней гостиной, вскоре после освобождения пленниц, и опровергнуть ее слова было нечем. Без таких суматошных дней Клодия вполне могла бы обойтись.

И вот теперь еще одно!

В довершение всех сегодняшних бед в нижней гостиной Клодию ожидал маркиз.

Господи, спаси и помилуй, не кто-нибудь, а титулованная особа!

Так гласила визитная карточка с серебряным обрезом, которую Клодия держала двумя пальцами: «Маркиз Аттингсборо». Ее только что доставил хозяйке в собственные руки привратник с такой кислой и недовольной миной, какой он обычно встречал в своих владениях любого мужчину, кроме учителей.

– «Маркиз», – прочитала Клодия и перевела взгляд с визитки на коллег. – Что ему угодно? Он не говорил, мистер Кибл?

– Не говорил, а я не спрашивал, мисс, – отозвался привратник. – Но сдается мне, ничего хорошего из этого не выйдет: он мне улыбнулся!

– О-о, да он и впрямь нахал и великий грешник, – сухо произнесла Клодия, а Элинор рассмеялась.

– А вдруг у него есть дочь, которую он хочет отдать к нам в школу? – предположила Лайла.

– Маркиз?! – Клодия изумленно вскинула брови, и Лайла стушевалась.

– Как знать, Клодия, – подмигнула Элинор, – может у него даже две дочери.

Клодия фыркнула, потом вздохнула, отпила еще глоток чая и нехотя поднялась.

– Спущусь-ка я и выясню, что ему нужно, – решила она. – Все лучше, чем сидеть здесь и гадать. И надо же было такому случиться именно сегодня! Маркиз!

Элинор снова рассмеялась.

– Бедненький, – протянула она. – Мне его жаль.

Клодия никогда не питала любви к аристократам – праздному, чванному, бездушному и мерзкому сброду, – но после того, как две ее учительницы и близкие подруги вышли замуж за титулованных джентльменов, в последние годы нехотя признала, что и среди знати попадаются приятные и даже достойные люди. Тем не менее она отнюдь не обрадовалась визиту незнакомого аристократа, который явился в школу в конце трудного дня, без предупреждения и не оставив ей выбора.

Ни на минуту Клодия не поверила бы, что этот маркиз готов отдать дочерей учиться к ней в школу.

По лестнице она спускалась впереди мистера Кибла, поскольку не желала подстраиваться к его медленному шагу. Надо бы заглянуть к себе в спальню, мелькнуло у нее в голове, убедиться, что она выглядит благопристойно, а это маловероятно после долгого учебного дня. Обычно Клодия следила за собой и старалась предстать перед визитерами в лучшем свете. Но ей претило прилагать такие же старания ради неизвестного маркиза и выглядеть подобострастной в собственных глазах.

На порог нижней гостиной Клодия ступила в состоянии ничем не оправданного негодования. Да как он посмел явиться сюда и нарушить ее покой в ее же собственном доме, – не важно, с какой целью?!

Клодия мельком взглянула на визитку, которую по-прежнему держала в руке.

– Маркиз Аттингсборо? – произнесла она тем же голосом, которым не далее как сегодня днем выговаривала Поле Герн. Ее тон недвусмысленно свидетельствовал о том, что пышность титула ее отнюдь не впечатлила.

– К вашим услугам, мэм. Мисс Мартин, если не ошибаюсь?

Гость, стоящий в противоположном конце комнаты, у окна, отвесил галантный поклон.

Клодия вскипела. Разумеется, одного беглого взгляда недостаточно, чтобы составить хоть сколько-нибудь полное представление о характере визитера, каким бы он ни был, но даже если у него имелся какой-либо изъян во внешности, одежде или манерах, в глаза таковой не бросался. Маркиз был рослым, широким в плечах и груди и стройным в талии и бедрах, его ноги – длинными и мускулистыми, волосы – темными, густыми и блестящими, лицо – привлекательным, глаза и губы – смешливыми. В безупречно элегантной одежде гостя не было ни тени броской вычурности. Одни его ботфорты наверняка стоили целое состояние, и Клодия не сомневалась: если бы она остановилась прямо перед ними и взглянула вниз, то увидела бы в начищенной до блеска коже собственное лицо, а заодно и сбившуюся, небрежную прическу и обвисший воротничок.