Остров капитанов (=Капитан Тин Тиныч) - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 18

Но, однако, не будем отвлекаться.

— Я полечу на остров Капитанов! Я им все расскажу! — с гневом воскликнула Ласточка.

Она сделала отчаянную попытку взлететь, но какая-то невидимая, безжалостная сила удерживала ее на месте.

Черная Кошка от смеха не смогла устоять на четырех лапах, повалилась на палубу.

— Ха-ха-ха! Что, нарисованная, не можешь! — задыхаясь от смеха, простонала Черная Кошка. — Это я, я прибила к палубе твои пятнышки. Молоток и пара гвоздей. Тюк-тюк — и готово! Ха-хаха!

— Проклятая улыбка! О, как она смертельно мне надоела! — воскликнула Джина голосом, дрожащим от прорвавшегося волнения.

И тут произошло нечто невероятное. Ласточка подумала, уж не сошла ли она с ума.

"Может быть, во всем виноваты мои глаза! Они — нарисованные и поэтому видят то, чего не может быть!" — подумала она.

Но нет, глаза не подвели умную Ласточку.

Красотка Джина поднесла руку к лицу, сморщилась, и вдруг… она с усилием сорвала с губ свою добрую, ласковую улыбку.

Да, да! Она сорвала улыбку! Улыбка была не настоящей, просто приклеенной к губам.

У красотки Джины оказались тонкие, словно иссушенные злобой и ненавистью губы.

Красотка Джина брезгливо швырнула улыбку за борт.

Набежавшая волна подхватила улыбку, понесла… Улыбка покачивалась, мягко изгибалась на волне. И теперь казалось, что волна улыбается.

— Вы думали, я просто хозяйка таверны! Подайпринеси! А я — атаман пиратов! Знаменитая Джина, Мрачная Джина, Джина — Улыбнисьхотьразок! — с торжеством воскликнула она.

Глава 11. СЕНЬОР МАФИОЗО БАНДИТТО. И ГЛАВНОЕ: КОРАБЛИК МАЛЕНЬКОГО ЛУИДЖИ

Наконец-то пиратка Джина раскрыла свои карты! Ничего не скажешь: ловко, ловко она провела всех капитанов.

Глядя на ее вечную ласковую улыбку, на скромный белый передник с кружевами, кому из капитанов могло прийти в голову, что перед ним знаменитая пиратка Джина, прославленная своей беспощадной жестокостью.

Но как же, спросите вы меня, попала она на остров Капитанов? Как это могло получиться? Откуда вообще взялись пираты на чистых безбрежных просторах океана Сказки?

Да, друзья мои, это удивительная история, мало того — невероятная. Это такая история, в которую трудно поверить, хотя в ней все правдиво и достоверно от начала и до конца. И мне кажется, всем вам будет интересно ее узнать.

Итак…

Сеньор Мафиозо Бандитто… Нет, пожалуй, лучше начать не с этого.

Теплое Средиземное море. Старый рыбак Луиджи…

В небольшом рыбачьем поселке жил рыбак Луиджи со своим сынишкой.

Но можно было подумать, что он закидывал в море сети только для того, чтобы вылавливать со дна морского нищету да нужду.

Он возил рыбу в соседний городок, но много ли выручишь за нее? И то сказать, силы у старого Луиджи были уже не те, что в прежние годы.

У маленького сына Луиджи, которого, кстати сказать, тоже звали Луиджи, была одна радость: сидя за шатким столом, мастерить кораблик из сосновой чурки. В рассохшиеся доски стола навсегда привычно въелся запах сырой рыбы, а острый отцовский нож с треснутым черенком был его верным товарищем.

Маленький Луиджи смастерил отличный кораблик. Стройными были точеные мачты, высокая корма украшена искусной резьбой.

— У меня руки что клешни старого краба. Пальцы еле гнутся, не набьешь табаком трубку. А у тебя, сынок, золотые руки, — гладил по голове сынишку старый Луиджи, и вьющиеся волосы мальчика цеплялись за корявую ладонь рыбака. — Когда-нибудь ты еще прославишься, сынок, вот увидишь. Только где взять денег, чтобы отдать тебя в учение!

И вот однажды, застилая низкое вечернее солнце, на пороге убогой рыбацкой хижины появился сеньор Мафиозо Бандитто, чей мрачный и пронзительный взгляд внушал ужас всякому, кто был должен ему хоть один сольдо. Черным, словно обугленным, показался он старому Луиджи, когда неожиданно встал на пороге его дома.

— Дьявол… истинный дьявол… — прошептал, попятившись, старый рыбак.

За рукав сеньора Бандитто цеплялась его маленькая дочь Джина.

Ее сверкающие черные глазенки быстро обежали темные стены, низкий прокопченный потолок. Она невольно подобрала край шелковой юбки, теснее прижалась к отцу.

— Ты столько задолжал мне, что тебе, пожалуй, не расплатиться до конца своих дней, — брезгливо осмотревшись, сказал сеньор Мафиозо Бандитто. — Я бы мог засадить тебя в тюрьму, да какой мне от этого прок? К тому же я всегда рад случаю сделать доброе дело. Я милосерден, черт побери, и ты сможешь в этом убедиться. Так что я всего-навсего забираю себе твою лачугу. Ну и заодно все, что в ней есть. Теперь это все мое, слышишь? Я уже прибрал к рукам весь поселок. Давно пора снести эти жалкие домишки. Я построю здесь дорогие отели для богачей. И деньги потекут в мои карманы рекой, а не тоненьким ручейком. А ты убирайся отсюда со своим мальчишкой. Да поживее. Солнце уже садится. Тысяча дьяволов! Я слишком добр и жалостлив, и мне горько будет думать, что ты бредешь один с ребенком ночью по опасной темной дороге.

Старый Луиджи низко опустил голову. Он знал, что молить сеньора Мафиозо Бандитто о сострадании так же бесполезно ну как ему, бедняку, искать у себя в карманах золотую монету. Что пользы искать то, чего нет?

— Уйдем отсюда. Ни о чем не проси этого сеньора, — сказал маленький Луиджи, словно прочитав его мысли. Мальчик взял отца за руку, другой рукой он крепко прижал к груди самодельный кораблик.

Старый Луиджи тяжело и хрипло вздохнул. Он сделал несколько шагов к двери, и видно было, с каким трудом давался ему каждый шаг.

— Отец… — тихонько сказала Джина и замолчала.

— Что, что, моя девочка? — наклонился к ней сеньор Мафиозо Бандитто.

— Отец… — повторила Джина. Ее нежное личико, казалось, светилось в низкой темной комнате. — Ты сказал, что здесь все твое. Да? Это правда?

— Да, моя радость, все, все мое, — кивнул сеньор Мафиозо Бандитто. Только не измажь свое платьице, дитя, оно такое свежее и нарядное. А здесь всюду грязь и рыбья чешуя.

— Тогда почему он уносит это? — Джина глазами указала на деревянный кораблик. — Ведь он тоже твой.

— Зачем тебе бедняцкая игрушка! — скривил губы сеньор Бандитто. Разве мало у тебя дорогих кукол?

— Хочу кораблик! Хочу! — Джина упрямо тряхнула блестящими черными кудрями.

— Фантазерка ты, — улыбнулся сеньор Бандит-то девочке.

Он подошел к маленькому Луиджи и грубо вырвал кораблик из его рук.

— Может, ты хоть теперь улыбнешься, дочка! Ты только посмотри на этого маленького звереныша. Глаза у него так и горят.

Но Джина и на этот раз не улыбнулась.

Эта девочка никогда не улыбалась, что порой все же несколько смущало нежных родителей, сеньора и сеньору Бандитто.

— Джинетта, красавица, ну, улыбнись хоть разок! — частенько говорили они, лаская девочку.

И все-таки она никогда не улыбалась.

Джина схватила кораблик и выбежала из темного домика рыбака. А маленький Луиджи, не выдержав, рыдая, прижался к старой куртке отца, затвердевшей и горькой от морской соли.

Вечером Джина приделала к мачте корабля пиратский флаг. Нарисовала на нем оскаленный череп и скрещенные кости.

Сеньор Мафиозо Бандитто на цыпочках подошел к ней, встал за ее спиной.

— Чем это ты занимаешься, дитя? Что-то тебя весь вечер не слышно, сказал сеньор Бандитто.

— Я теперь пиратка, отец, — серьезно ответила девочка. — Я плаваю по морям, граблю корабли и забираю себе все, что мне понравилось. Ты ведь тоже так делаешь, правда, папочка? Только ты на земле, а я на море.

Сеньор Мафиозо Бандитто бережно коснулся губами высокой прически Джины, так осторожно, чтобы она этого даже не почувствовала.

— Ты верно рассудила, моя радость, — растроганно сказал он. — Если все богатства разделить поровну, то у всех будет понемножку. Что ж тут хорошего? Гораздо лучше, если все собрать в одни руки. Запомни мои слова, дочка: "Чем меньше у других, тем больше у нас, и никаких переживаний!" О, эти слова звенят, как золотые монеты. У них блеск золота и его тяжесть…