Остров капитанов (=Капитан Тин Тиныч) - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 14

Все бросились к левому борту.

На миг показались розовые коралловые беседки, оплетенные струистыми водорослями. Послышалось веселое хихиканье, плеск, и все скрылось.

— Так или иначе, заветная Черта уже где-то недалеко, — задумчиво сказал капитан Тин Тиныч. — Как твое больное пятнышко. Ласточка? Тебе придется лететь и указывать нам путь.

— Да все отлично, капитан, не беспокойтесь, — ответила Ласточка. Она старалась сохранить невозмутимость, но видно было, что она волнуется.

По приказу капитана Тин Тиныча подняли из трюма ластик. Шестеро матросов с трудом выволокли его на палубу.

— А кто-то его ножичком чик-чик!.. — наивно сказал юнга Щепка.

— Странно, — заметил старпом Бом-брам-Сеня, — не пойму что-то… Похоже, и вправду с этого края от него отхватили кусок. Интересно, кто бы это мог так постараться?

На палубу легче птички выпорхнула корабельная повариха, сияя своей неизменной, неподвижной улыбкой. Белый передник аккуратно зашит, заштопан.

— А вы что жевали, мои милые! А теперь отказываться? Ай-яй-яй! — укоризненно качая головой, проговорила она. — Все просили еще, еще, хоть кусочек. А уж вам, Тельняшка, вовсе должно быть совестно. Третью порцию у меня клянчили.

— Разве? Что-то не помню, — удивился простодушный Тельняшка.

— Какая глупость! Вы не должны были без моего разрешения… — с досадой нахмурился капитан Тин Тиныч. — Ну, да что сейчас говорить…

— Стараешься как лучше, и вот пожалуйста… — Красотка Джина с обидой отвернулась. — Ведь от чистого сердца я. Дай, думаю, порадую. Какое-то разнообразие в меню…

Чем ближе подходила «Мечта» к Нарисованной Черте, к краю Сказки, тем беспокойней вел себя океан.

Ветер дул неровными порывами. Все выше вздымались волны, украшенные белыми, словно сахарными, гребешками.

— Нервничает, тревожится, — объяснила Ласточка Два Пятнышка, на минуту опустившись на палубу. — Впрочем, это обычное явление в этих широтах. Всетаки, что ни говорите, а где-то здесь рядышком кончается Сказка. А там… там, за Нарисованной Чертой, все уже совсем другое…

К полудню тяжелая, сизая, с багровым отливом туча обложила все небо. Стало сумеречно и душно.

Туча опустилась так низко, что ее края цеплялись за гротмачту, туманными щупальцами свисали с рей.

Огромные волны вздымали «Мечту», словно великан перекладывал невесомый кораблик с ладони на ладонь. «Мечту» сотрясала тяжелая дрожь до самых верхушек мачт.

— Посмотрите, — сказал капитан Тин Тиныч старпому Сене, указывая на стрелку компаса.

Стрелка компаса выплясывала какой-то дикий танец, беспорядочно вращаясь то в одну сторону, то в другую. Это и понятно. Ведь сказочный Север и Юг вовсе не совпадают с теми, другими Севером и Югом…

— Ох, тошно мне, домой хочу! — стонала Черная Кошка. Глаза ее светились в тумане, как зеленые дымные факелы.

— Я вижу!.. Нарисованная Черта! — донесся откуда-то сверху невнятный голос Ласточки, и ветер словно смял, скомкал его, унес куда-то.

И в тот же миг чудовищной силы удар потряс корпус «Мечты», как будто ее бросило на подводные скалы.

Капитан Тин Тиныч перегнулся через борт. Сквозь мрак и взвихренные клочья пены прямо впереди «Мечты» он разглядел темную неподвижную полосу.

Она лежала совершенно ровно и неподвижно, и даже исступленное буйство волн не могло ни сдвинуть, ни пошевелить ее, словно она была им неподвластна.

Новый безжалостный удар. Со свистом согнулись мачты. Затрещало днище.

— В щепки нас разобьет! В малые щепочки! — дурным голосом выла Черная Кошка. — Не желаю на дно! Не имеете права! Полный назад, родненькие! Все тайны вам открою, все секреты!

Тут Кошка пронзительно взвизгнула и умолкла. Мелькнул во мраке белый передник корабельной поварихи.

— Спускайте ластик! Скорее! — крикнул капитан Тин Тиныч.

Нельзя было медлить ни минуты. Волны с сокрушительной силой били корабль о Нарисованную Черту.

Заскрипели блоки. Обмотав стальными тросами, ластик спустили на талях.

— Придется мне самому… — И, не договорив, капитан Тин Тиныч, ловко перемахнув через планшир, прыгнул вниз, в клокочущую, кипящую бездну.

Волна подняла «Мечту», и все увидели, что он стоит на ластике, устойчиво расставив ноги, крепко ухватившись руками за канаты.

— Ниже, еще ниже! — скомандовал он.

Наконец ластик упруго коснулся черной полосы.

Волны раскачивали его, и ластик, пружиня и сжимаясь, заскользил по Нарисованной Черте.

В первый момент показалось, что черная полоса не поддается, надежды рухнули, все напрасно. Но уже через мгновение капитан Тин Тиныч с замиранием сердца увидел, что Нарисованная Черта словно тает под ластиком и по волнам разбегаются скрученные, как паленая береста, черные обрывки.

— Поддается! — крикнул капитан Тин Тиныч.

И с каждым движением ластика словно рассеивался мрак над «Мечтой», светлело и поднималось небо, утихал ветер. Пучки солнечных лучей протискивались сквозь прорехи в тучах.

Просвет в черной полосе становился все шире.

Еще несколько беззвучных, мягких движений ластика… И вот уже «Мечта» осторожно вошла в образовавшийся пролив.

Да, «Мечта» прошла через Нарисованную Черту!

Края Нарисованной Черты с жестяным звуком проскрежетали по обшивке «Мечты», сдирая с них краску. Ласточка Два Пятнышка, счастливая, усталая, покрытая мелкими каплями влаги, опустилась на палубу.

— Вот мы и выбрались, — чуть задыхаясь, прощебетала она. — Возможно, есть и другие способы выйти из Сказки, но уверяю вас: это не самый трудный…

Капитан Тин Тиныч оглянулся: Нарисованная Черта уже скрылась из глаз. Повсюду, куда ни глянь, голубело спокойное море.

А лучи солнца будто расчесывали воду, и казалось, в каждую волну воткнут золотой гребень.

Глава 9. СНОВА ВОЛШЕБНИК АЛЕША. И ГЛАВНОЕ: НА ОСТРОВЕ КАПИТАНОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ МАЯК

Да, друзья мои, приятно снова ступить на твердую землю! Пройтись вверх по знакомой улице, мимо знакомых деревьев, твоих тихих друзей, к тому единственному дому, где навстречу тебе зажглось теплым, приветливым светом окно…

Но вообще это я так, к слову. Речь сейчас пойдет совсем о другом.

Я думаю, вы уже сами догадались: речь пойдет о нашем друге волшебнике Алеше.

Итак, волшебник Алеша…

Ну да, волшебник Алеша простудился и вот уже третий день сидел дома. Он надел на себя теплый халат, толстые, немного кусачие шерстяные носки и глубокие уютные тапки. И все равно ему было както зябко и холодно.

"Интересная все же штука этот насморк. Как говорится: чихать семь дней, если не лечить. Чихать неделю — если лечить. А если прибегнуть к волшебным заклинаниям, все равно прочихаешь неделю, или семь дней, как уж вам угодно. Ничто его не берет, — вот что подумал волшебник Алеша, ища, по карманам носовой платок. — К тому же этот сон. Странный сон!.."

Волшебник Алеша всю ночь не спал, кашлял, ворочался. Вставал, пил горячий чай с молоком, снова ложился. Уснул только под утро. Вот тут-то ему и приснился этот необычный, можно даже сказать загадочный сон.

Ему приснилась Ласточка Два Пятнышка.

В этом пока что не было ничего невероятного. Так случалось уже не раз. Когда Ласточке надо было чтонибудь спешно сообщить волшебнику Алеше, то она просто-напросто снилась ему и во сне рассказывала все новости. Волшебник Алеша сам обучил ее этому нехитрому сказочному приему.

Но на этот раз Ласточка была что-то уж чересчур взволнована, даже встревожена.

Она кружила над маленькой белопарусной бригантиной, на борту которой голубой краской было написано «Мечта».

— Вы обязательно, непременно должны быть дома, — настойчиво твердила Ласточка. — Непременно… Иначе…

Затем откуда-то появилась красивая черноволосая женщина в белом переднике. У нее были мрачные, жгучие глаза, на губах неподвижная, словно оледеневшая улыбка. Вдруг все потемнело, послышался свист ветра, маленький кораблик заслонили тяжелые мутно-зеленые волны. Полетели клочья пены, сквозь вой и плеск разгулявшихся ветра и волн слышался волшебнику Алеше слабый, прерывистый голос Ласточки.