Черное воскресенье - Харрис Томас - Страница 57

Уже через два часа в тихом зале публичной библиотеки Фазиль штудировал справочник «Летательные аппараты мира». Из библиотеки он отправился в отель «Монтелеоне», в холле которого записал номер одного из таксофонов. Еще один номер он получил на железнодорожном вокзале. После этих манипуляций Фазиль отправился на Центральный телеграф. Там он аккуратно составил послание из нескольких ничего не значащих для непосвященного слов и цифр. Через несколько минут оно полетело в Ливию, в Бенгази. Утром следующего дня Фазиль вновь приехал на вокзал. Он отцепил яркую желтую наклейку, свидетельствующую о неисправности одного из таксофонов у входа, и приклеил ее к другому автомату, последнему в длинном ряду в глубине вокзала. Потом взглянул на часы. Ждать оставалось около получаса. Он расположился на скамье неподалеку от выбранного телефона и развернул газету.

Раньше Фазиль никогда не пользовался ливийскими связями Наджира. Не решался. И в этот раз он не пошел бы на подобный шаг, будь Наджир жив. Фазиль лишь однажды побывал в Бенгази — ездил туда за пластиковой взрывчаткой. Наджир выбрал для операции кодовое название «София», и это слово распахнуло перед Фазилем все необходимые двери. Вот и сейчас он тоже упомянул в отправленной телеграмме условное название, надеясь, что оно вновь сработает. В 9.35 зазвонил телефон. Фазиль поднял трубку после второго звонка.

— Да.

— Я хотел бы поговорить с миссис Юсуф. — Несмотря на плохую слышимость, Фазиль узнал голос офицера, отвечающего в ливийской разведке за связи с «Аль-Фаттах».

— Вам нужна София Юсуф?

— Да. Говорите.

Фазиль быстро заговорил. Он знал, что на том конце провода не станут затягивать разговор.

— Мне необходим пилот, способный управлять грузовым вертолетом Сикорского S-58. Дело не терпит отлагательства. Он нужен мне не позже, чем через шесть дней. В Новом Орлеане. Обратно он не вернется.

Фазиль понимал, что такую просьбу выполнить очень сложно. Но он также знал, что в распоряжении «Аль-Фаттах» в Триполи и Бенгази имеются огромные возможности. Он быстро продолжал, не дожидаясь, пока ему возразят:

— Вертолет похож на русские машины, которые работали на Асуанской плотине. Сообщите о моей просьбе как можно выше. Повторяю, на самый верх. Я выполняю задание одиннадцатого. — Одиннадцатым был Хафез Наджир.

Голос на том конце провода мягко зашелестел:

— Такого человека найти нелегко. Очень нелегко. Шесть дней — совсем немного, почти ничего.

— Если я не заполучу пилота в этот срок, то потом будет поздно. Жду ответа через двадцать четыре часа по второму номеру. Повторяю, дело не терпит отлагательства.

Фазиль повесил трубку и быстрым шагом, не оглядываясь, вышел из здания вокзала. Непосредственная связь с Ливией чрезвычайно рискованна, но нехватка времени заставила его пойти на этот шаг. Сам он не смог бы найти пилота высокого класса. Среди федаинов таких людей нет. Управлять грузовым вертолетом — искусство не из простых. Поэтому Фазиль и рискнул пойти на прямую связь с Ливией. Ливийцы уже помогали «Черному Сентябрю». Сам полковник Каддафи оказал активное содействие операции в Хартуме. Оружие, из которого расстреляли американских дипломатов, переправили с ливийской диппочтой. «Аль-Фаттах» получает тридцать миллионов долларов в год из ливийской казны. У Фазиля имелись все основания надеяться на помощь со стороны ливийцев. Только бы им удалось разыскать нужного человека.

Настаивая на шести днях, Фазиль немного хитрил. Ведь до Суперкубка оставалось целых две недели. Но придется внести некоторые изменения в конструкцию бомбы с учетом специфики вертолета. Для этого требовались квалифицированная помощь и время. Так что Фазиль был уверен, что, позвонив в Ливию, пошел на оправданный риск. Ведь в случае успеха результат может оказаться воистину грандиозным!

Однако что, если телеграмма, несмотря на невинный текст, привлекла внимание американцев? Что, если код, которым он воспользовался, известен собаке Кабакову? Фазиль понимал, что такое маловероятно, но тем не менее ему стало не по себе. Власти тогда, конечно же, начнут поиски бомбы, но о сути операции узнать они все равно не смогут. В телеграмме ничто не указывало на Новый Орлеан.

Фазиля по-прежнему тревожил Лэндер. Он мог проговориться в бреду. Впрочем, это пустые страхи. Он наверняка лежит в отдельной палате, и Далиа с ним рядом. Если Лэндер начнет болтать, Далиа прикончит его. Рука у нее не дрогнет, несмотря на то, что она, похоже, привязалась к этому ублюдку.

В эти же дни на Ближнем Востоке произошел инцидент, оказавший гораздо большее влияние на ход событий, чем авторитет покойного Хафеза Наджира. С военного аэродрома вблизи Яффы в воздух поднялись семь бомбардировщиков F-4 «фантом». Совершив широкий разворот, эскадрилья из семи самолетов направилась на запад, в сторону Средиземного моря. Самолеты должны были совершить акт возмездия, и цель их находилась вблизи ливийского побережья. В Рош Пина еще дымились руины многоквартирного дома, разрушенного русскими «катюшами», а ракетные установки федаинам поставляла Ливия. Ответный удар на этот раз предназначался не самим палестинцам, а их покровителям и поставщикам оружия. Через 39 минут после взлета, в 18 милях от Тобруна, командир эскадрильи заметил ливийское торговое судно. Судно находилось точно в том самом месте, какое указали в своем донесении агенты из «Моссад». Оно было под завязку нагружено оружием для палестинских боевиков и держало курс на восток. Но прежде чем наносить удар, летчикам следовало убедиться, что на борту в самом деле оружие. Четыре самолета оставшись на большой высоте, обеспечивали прикрытие от ливийской авиации. Три других бомбардировщика начали резкое снижение. Ведущий, снизив скорость до двухсот миль в час, промчался над судном на высоте шестидесяти футов. Ошибки не было. В следующий момент бомбардировщики, сбросив свой груз, резко взмыли вверх. Взрывы внизу свидетельствовали, что удар достиг своей цели. На гладкой поверхности моря пылало подорванное судно. Эскадрилья, заложив крутой вираж, устремилась обратно. На обратном пути пилоты тревожно поглядывали в безоблачное небо — если бы появились ливийские МИГи, бомбардировщикам пришлось бы не сладко.

Нападение израильтян привело Совет Революционного командования Ливии в ярость. Кто именно из членов Совета был в курсе планов «Аль-Фаттах», вряд ли когда-нибудь выяснится.

Но этот инцидент сыграл на руку планам террористического акта в США. Израиль нанес удар с самолетов, проданных евреям американцами, и направили его не против непосредственного врага — палестинцев, а против их союзника и поставщика оружия. Значит, и ответный удар должен быть нанесен по тому, кто несет ответственность за поставку бомбардировщиков Израилю. Решение вынесли единогласно.

Глава 20

— Я предлагал ему отправляться спать, но он твердит, что у него приказ передать вам посылку лично в руки, — объяснял Кабакову военный атташе Израиля в США полковник Вайсман. Они направлялись в конференц-зал израильской миссии.

В глубоком кресле клевал носом молодой капитан. Но когда открылась дверь, он вскочил и встал по стойке «смирно».

— Майор Кабаков, я капитан Рейн. Вам посылка из Бейрута.

Кабаков подавил в себе желание немедленно вскрыть упаковку. Рейн проделал неблизкий путь, и его следовало поблагодарить.

— Хорошо помню вас, капитан. Это ведь вы командовали батареей в Кванабе? — Они пожали друг другу руки. Молодой капитан был явно польщен.

Кабаков занялся посылкой. Картонная коробка, перевязанная бечевкой, имела скромные размеры. На крышке арабской вязью было написано: «Личная собственность Абу Али. № 186047. Хранить до 23 февраля». В углу коробки имелась дырка с неровными краями — пулевое отверстие.

— Коробку тщательно осмотрели в Тель-Авиве. Ее, скорее всего, давно не открывали.

Кабаков перерезал пыльную бечевку, снял крышку и осторожно выложил содержимое на стол. Будильник с разбитым стеклом. Два целых стеклянных пузырька с таблетками. Лицевой счет. Обойма для автоматического пистолета «лама». Пустой футляр для запонок, очки с треснувшим стеклом и несколько старых журналов. Кабаков был разочарован. Все, что представляло интерес, несомненно осталось в полиции. Но наверняка еще до полиции все тщательно проверили люди из «Аль-Фаттах». Кабаков надеялся, что на этот раз чрезмерная секретность «Черного Сентября» обернется против самой организации. Но ничего подозрительного среди вещей Абу Али не осталось. Никаких зацепок. Решительно ничего.