2004, №12 - Бенедиктов Кирилл Станиславович - Страница 15

Глаза Ясмин влажно блеснули в прорези никаба.

— Я рада, что вы согласились, амир. А зачем вода?

— Вы смочите ею свой платок. Так делают рудокопы, чтобы защититься от ядовитого воздуха подземелий.

Принцесса дернула поводья белой кобылки, и та размеренным шагом двинулась к яме. Кортес бросил выразительный взгляд на Коронадо и последовал за ней.

Яма уходила на добрых десять локтей вглубь. Рабочие разобрали завал, и теперь окаймленная белым известняком дверь выглядела настоящими воротами в ад. По знаку Кортеса молодой невольник-нубиец осторожно приблизился к отверстию и зажег факел — пламя затрепетало, потом вытянулось в сторону проема.

— Я пойду первым, — сообщил Эрнандо принцессе. Он обмотал лицо влажной тряпкой и завязал ее концы узлом на затылке. — Прошу вас беспрекословно и быстро выполнять все мои… распоряжения. Возможно, от этого будет зависеть ваша жизнь.

Ясмин фыркнула, но возражать не стала. Кортес отобрал у нубийца факел и спрыгнул в яму. Принцесса предпочла спуститься по деревянной приставной лестнице.

В подземелье пахло сыростью и плесенью. Этот запах был настолько силен, что проникал даже сквозь мокрую ткань. Каменные ступени, уходившие в темноту, казались предательски скользкими, так что время от времени приходилось хвататься за отвратительно влажные стены. Несколько раз Кортес ударялся затылком о низко нависавший шершавый свод и тихо поминал дьявола, жалея, что не надел шлем. Ясмин, шедшая позади, тоже шептала себе под нос что-то по-арабски — по-видимому, ругалась. Когда позади осталось сорок две ступеньки, желтый свет факела выхватил из тьмы чье-то искаженное в ужасной гримасе лицо с налившимися кровью глазами.

— Что там? — в голосе принцессы прозвучали тревожные нотки. — Почему вы остановились, амир?

Кортес перевел дыхание. В первое мгновение ему показалось, что чудовище живое и сейчас бросится на него, но потом он сообразил, что перед ним всего лишь вырезанное в камне изображение.

— Здесь плита, — негромко сообщил он, не оборачиваясь к принцессе. — Вероятно, та самая, о которой говорится в вашем пергаменте…

Он поводил факелом вверх-вниз, осматривая барельеф. Существо, изображенное на плите, имело вытянутую, немного напоминающую крокодилью голову, огромную пасть с двумя рядами острых, загнутых кверху зубов и высокий гребень, тянущийся по всему хребту до кончика длинного хвоста. Кровавые глаза, как заметил Эрнандо, были инкрустацией — возможно, из драгоценных камней. Плита, некогда перекрывавшая ход вниз, была теперь повернута под небольшим углом к лестнице, так что при желании протиснуться между ней и стеной не составляло большого труда. Кортес попробовал сдвинуть ее плечом, чтобы расширить проход, и едва не потерял равновесие — массивная каменная глыба подалась неожиданно легко.

— Вам лучше пока остаться здесь, — предупредил он Ясмин, не особенно надеясь на успех. — Я проверю, нет ли внизу ловушек.

К его удивлению, принцесса не стала спорить. Видимо, давящая атмосфера подземелья благотворно повлияла на ее благоразумие.

Сразу же за плитой с барельефом на ступеньках лестницы лежал скелет без черепа. В ребрах у него торчал кремневый наконечник копья. Кортес осторожно обогнул его, стараясь не задеть ненароком ногой. Сделал шаг, другой, посветил факелом, разгоняя подземную тьму, и остановился.

Скелетов в подземелье было много. Так много, что сразу стало ясно — сокровища обнаружили задолго до их появления в Лубаантуне. Обнаружили, но не смогли поделить. Некоторые скелеты, как и первый, лежали на ступенях: костлявые пальцы крепко сжимали крошащийся от времени камень. Другие были свалены у подножия лестницы, подобно какой-то чудовищной вязанке хвороста. Бесформенные груды костей громоздились вдоль стен открывшейся внизу широкой пещеры. Больше, насколько мог разглядеть Эрнандо, в пещере не было ничего.

— Спускайтесь, Ваше Высочество, — негромко позвал он. — Здесь, кажется, безопасно…

Под ногами хрустели кости. Желтый череп откатился к самому краю лестницы и, упав на пол пещеры, рассыпался в прах.

— Смерть, — дрогнувшим голосом проговорила Ясмин. — Это царство смерти.

— Гробница, скорее всего, — кивнул Кортес. — На юге меднокожие любят хоронить своих правителей вместе с прислугой и телохранителями. Те, что сидят вдоль стен, наверняка были убиты, чтобы сопровождать своего господина на том свете.

— А эти, на лестнице?

— Если верить вашему документу, торговец Карим сражался здесь с воинами народа аль-киц. Похоже, тут было жарковато… Смотрите, Ваше Высочество, вот обломок стального клинка. Это мавританская сабля.

— Амир, когда мы одни… вы можете не называть меня "Ваше Высочество".

Кортес обернулся и удивленно посмотрел на нее. Лицо принцессы по-прежнему скрывал платок, но тонкий смолистый факел дрожал в ее руке, и кастилец понял, что она по-настоящему напугана.

— Как же мне тогда называть вас, Ваше Высочество? — он ободряюще дотронулся до рукава ее зеленой курточки. Тонкие пальцы девушки крепко обхватили его запястье.

— Просто Ясмин… У меня ведь красивое имя, не правда ли?

— Разумеется, Ваше Вы… — Кортес запнулся и рассмеялся. — Разумеется, Ясмин. У вас очень красивое имя, почти такое же красивое, как и вы сами.

Пальцы принцессы коснулись его лица.

— Спасибо, амир. Даже если вы говорите это просто из вежливости, мне приятно слышать такие слова из ваших уст.

Повисло неловкое молчание. Кортес внезапно почувствовал себя очень глупо — он находился наедине с дьявольски привлекательной и явно неравнодушной к нему девушкой и никак не мог понять, что ему следует делать. Притвориться, что он не понимает намеков? Тогда принцесса до конца своих дней будет думать о нем, как о круглом дураке, а сам он будет жалеть об упущенной возможности. Ответить на ее призыв? Уж больно неподходящее место для любовных утех — сырость, отвратительный запах, груды костей по углам…

— Ясмин, — хрипло проговорил Эрнандо, — вы мне… вы мне действительно очень нравитесь. Я хотел бы извиниться за грубость, которую проявил вчера… поверьте…

— Я прощаю вас, — прошептала принцесса, доверчиво прижимаясь к кастильцу. — Мне страшно, мне очень страшно здесь, мой храбрый рыцарь… Здесь кругом мертвецы… ужасные маски на стенах… это место, где похоронено зло…

— Что вы сказали? — потрясенно переспросил Кортес. — Место, где похоронено зло?

Ясмин пожала худенькими плечами.

— Так говорит Тубал. На самом деле он очень-очень умный, прочел сотни книг… дядя шутит, что он родился в библиотеке…

"Тисок говорил то же самое, — подумал Эрнандо. — Какое зло они все имели в виду? Я вижу здесь только гору скелетов и кучу битых черепков".

Они обошли пещеру по кругу. Принцесса крепко держалась за запястье кастильца, но факел в ее руке больше не дрожал. В одном месте они обнаружили неглубокую яму и отвал рыжеватой окаменевшей за долгие годы глины. Яма была пуста, только на дне ее блеснул в свете факела крохотный листочек золотой фольги.

— Боюсь, мы ничего не найдем здесь, — Кортес на всякий случай ткнул в яму мечом, но никаких присыпанных землей сундуков не обнаружил. — Все давно разграблено.

— Вы правы, амир. Пора подниматься на поверхность. Мне не нравится это место. Здесь слишком душно… и этот запах…

Она не успела договорить. Откуда-то с потолка пещеры, из темноты скользнул по толстой нити отвратительный мохнатый паук размером с канарейку. Он упал за воротник курточки принцессы, но одна из его длинных лап зацепилась за узел никаба, и паук забился, стремясь освободиться. В то же мгновение Кортес схватил принцессу за воротник и изо всех сил сжал кулак. Между пальцами у него отвратительно хрустнуло, и он почувствовал острую боль в ладони. Ясмин взвизгнула, вырываясь. Бархатная куртка треснула по шву, кусок воротника остался в руке у Эрнандо. Он медленно разжал кулак — раздавленное насекомое тяжело упало на утрамбованный глиняный пол пещеры.

— О, Аллах! — прошептала пораженная Ясмин. — Ну и чудище! Амир, вы спасли мне жизнь!