Быть может... - Харри Джейн - Страница 22

Тереза молча кивнула. Она дотронулась пальцами до пресс-папье и погладила его.

– Еще раз спасибо за подарок. Я сохраню его навсегда.

– В этот раз мне захотелось подарить вам розу, которая никогда не увянет, – тихо сказал Уолтер. – Я рад, что вам понравилось.

После его ухода Тереза взяла пресс-папье и, прижав его к пылающей щеке, просидела так несколько минут.

– Сегодня мой день рождения, – прошептала она, – и я собираюсь быть счастливой, чего бы мне это ни стоило.

На Гудзоне гулял ветер, и Тереза была рада, что захватила жакет. Она сняла с шеи шарф и повязала им разметавшиеся волосы, оставив длинные концы болтаться сзади.

Перед выходом из дома она привела лицо в порядок – с помощью пудры замаскировала предательские тени под глазами, наложила немного румян на скулы. Тереза даже брызнула на себя французскими духами, присланными в подарок, и вдела в уши серебряные серьги – тоже подарок, от Лили.

Ей казалось, что она выглядит хорошо, но если она ждала комплимента от Уолтера, то напрасно.

– Готовы? – коротко бросил он, ровно через четверть часа снова появившись на пороге ее квартиры. – Тогда пошли.

После прогулки по реке они отправились на Манхэттен.

– Хотите присоединиться к группе с гидом или побродить самостоятельно? спросил Уолтер.

– Самостоятельно, – ответила Тереза. – Раз вы обожаете здесь гулять, то в случае чего сможете исполнить роль экскурсовода.

Они медленно двинулись вперед. Тереза стала замечать, что прохожие бросают в их сторону любопытные взгляды и перешептываются.

– Вас, кажется, узнают, – сказала она. – Ваша популярность помогает вам в работе?

Уолтер пожал плечами.

– Не знаю. Никогда не задумывался над этим.

К нему подошла женщина и протянула открытку с ручкой.

– Вы не могли бы дать автограф, мистер Макговерн? Я смотрю все ваши передачи!

– Приятно это слышать, – вежливо ответил Уолтер, подписывая открытку.

К нему тотчас потянулись и другие люди, размахивая открытками, листками бумаги, путеводителями. Одна девушка протянула руку, и Уолтер расписался у нее на запястье.

– Вас это не раздражает? – спросила Тереза, когда они наконец остались вдвоем.

– Иногда, но я понимаю, что это нехорошо с моей стороны. Все эти люди фактически обеспечивают мое существование, а телевидение очень ненадежная штука. Оно может поднять высоко, а затем – не успеешь оглянуться – как уже барахтаешься внизу. Я хочу уйти до того, как начнется мой закат.

– Вот как? – Тереза посмотрела на него в изумлении. – Чем же вы будете заниматься?

– Вернусь к своей первой любви – к лошадям. Мой отец всегда надеялся, что когда-нибудь я займу его место в управлении нашей конефермой.

– Вы уедете из Нью-Йорка? И бросите свой красивый дом?

– Когда придет время. Для меня секрет счастья состоит в том, чтобы найти свое настоящее место в жизни и делать то, что мне по душе.

– И для вас это лошади, – медленно сказала Тереза.

– Животные честны, не то что некоторые люди, с кем мне приходится иметь дело. – Уолтер вопросительно взглянул на нее. – Думаете, я не способен кардинально изменить свою жизнь?

– Я думаю, что вы способны сделать все, что ни захотите, – тихо ответила Тереза. – Спасибо, что вы привезли меня сюда.

– Я тоже получил от прогулки удовольствие. И я знаю, что вы можете сами добраться до дома и что вы не хотите больше отнимать у меня время. Но вам так легко от меня не отделаться.

– Откуда вы знаете, что я собиралась сказать?!

– За ту неделю, что я проработал вместе с вами, я научился понимать вас с полувздоха. На этот раз я понял, что вы пытаетесь тактично сказать мне, чтобы я отвалил.

Тереза подавила смех.

– Мне не нравится, что я такая прозрачная!

– Вовсе нет. По крайней мере, для других людей. – Пока Тереза осмысливала его слова, он продолжил:

– Куда бы вы хотели пойти после ланча? В «Метрополитен-музей»?

– Блестящая идея!

– Но мы пойдем туда, когда погода изменится. – Увидев удивленный взгляд Терезы, он пояснил:

– Скоро начнется дождь, уж поверьте мне. Техасцы знают толк в дождях.

– Невероятно! Сейчас просто жарко. – Тереза повесила на руку свой жакет.

– С моей стороны не будет наглостью, если я скажу, что хочу мороженого?

– Это ваш день, – тихо сказал Уолтер. – Вы можете иметь все, что хотите.

Абсолютно все.

Тереза собралась пошутить по поводу его щедрого заявления, но, когда она встретилась с Уолтером глазами, слова замерли у нее на губах. Его дотоле спокойный взгляд стал вдруг напряженным. Здесь уже было не до шуток. Глаза Уолтера ласкали Терезу, и в них отражались чувства, которые не нуждались в словах.

Тереза чувствовала сильное биение своего сердца, по ее телу пробегала странная дрожь – смесь нервозности и восторженного волнения. У нее возникло желание протянуть руку и дотронуться до руки Уолтера, ощутить нежность его объятий, почувствовать его теплые, требовательные губы на своих губах… Это потому что я страдаю по Рейнеру и ищу утешение у других! – подумала она в панике.

Но Уолтер предлагал ей не утешение. В его глазах читалась страсть. В них темнел опасный омут. Восторг и мучение. Тереза была не готова к этому.

– Я думаю, ланча и музея будет вполне достаточно, – сказала она, отворачиваясь. Голос ее прозвучал тонко и хрипло. – Пойдемте?

Тереза постаралась привести свои чувства в порядок, и, когда Уолтер принес ей мороженое, она уже успокоилась и даже попыталась шутить.

– Сознайтесь, когда вы в последний раз угощали даму мороженым? кокетливо спросила она.

– Даже не припомню, – с улыбкой ответил он. – Возьмите скорее этот чертов рожок, пока он не потек.

– А себе вы не купили?

– Я на диете, – торжественно заявил Уолтер. Усевшись рядом на скамью, он наблюдал за Терезой с выражением веселого недоверия на лице. – Сколько, вы сказали, вам исполнилось сегодня?

– Ничего я вам не говорила, – прошепелявила Тереза, пытаясь справиться с быстро тающим мороженым.

– Я бы вам дал сейчас не больше десяти лет, – продолжал забавляться Уолтер. – Господи, леди, вы даже нос испачкали этой штукой.

– Ой, где?! – Тереза скосила глаза, но ничего не увидела.

– Здесь, – сказал Уолтер и, наклонившись, быстрым и чувственным движением снял языком белую каплю с кончика ее носа.

На мгновение мир вокруг Терезы остановился. Она ощутила, как по ее телу разливается жар.

– Я… вы, кажется, не хотели мороженого, – пробормотала она слегка дрожащим голосом.

– Проблема пагубных привычек! – с напускной небрежностью бросил Уолтер. Никогда не знаешь, когда они могут вернуться к тебе.

– У вас пристрастие к мороженому? – удивленно спросила Тереза.

– Кто говорит о мороженом? – Уолтер ухмыльнулся. – Пошли, а то попадем под дождь.

Тереза последовала за ним. У нее было ощущение, что она стоит на краю головокружительной пропасти.

О Боже, подумала она, я должна быть очень осторожной!

Несмотря на ее опасения, вторая половина дня прошла спокойно, без эмоционального напряжения. Они пообедали в небольшом французском ресторанчике, а затем пошли в «Метрополитен-музей», где Тереза, переходя из зала в зал, в течение двух часов наслаждалась произведениями искусства.

Прогноз Уолтера оправдался: когда они вышли из музея, на улице моросил холодный, противный дождь. Он взял ее за руку и, прежде чем Тереза поняла, что происходит, втащил в фойе какого-то отеля.

– Посушитесь в дамской комнате, – распорядился он. – Встретимся в холле.

Вернувшись, она нашла Уолтера сидящим за низким столиком у большого камина, в котором горел огонь.

– Как в сказке, – тихо сказала Тереза.

Она опустилась в мягкое кресло и протянула озябшую ногу к огню. В этот момент официант принес поднос с горячим чаем, бисквитами и пирожными.

– Праздничного пирога у них, к сожалению, не оказалось, – сказал Уолтер.

– Вы меня поражаете. – Тереза покачала головой.